— Я понимаю, что стремление завоевать сердце другого — базовый поведенческий принцип людей. На этом я и основываюсь. Если бы действовать надо было мне…
Юи внезапно крепко обхватила лицо Кирито обеими руками и звучно его поцеловала.
— …я бы сделала вот так. Очень простая демонстрация.
Лифа, распахнув глаза, смотрела, что творит Юи; Кирито неловко улыбнулся и мягко ткнул Юи в лоб кончиком пальца.
— В мире людей все сложнее. Если ты сделаешь это так прямо, это будет считаться домогательством, и тебя осудят.
— Это надо делать стильно и с достоинством, да?
— …Я тебя умоляю: не запоминай всяких странных вещей.
Лифа потрясенно следила за разговором Кирито с Юи; наконец она раскрыла рот и сказала:
— Этот ИИ просто потрясающий. Персональные пикси все такие?
— Эта особенно странная.
С этими словами Кирито взял Юи за плечи и вернул в нагрудный карман.
— Но это нормально — стремиться завоевать сердце другого?
Потягиваясь и разминая мышцы, Лифа переваривала сказанное Юи.
«Тогда даже мое желание лететь куда угодно в этом мире — оно в глубине души означает, что я просто хочу кого-то найти?» Неосознанно в голове у нее вспыхнул образ Кадзуто, и тут же сердце забилось быстрее.
«Неужели крылья феи нужны мне, чтобы перелететь через все препятствия в реальном мире и оказаться наконец в объятиях Кадзуто? Неужели это и есть то, чего я желаю на самом деле?..»
— Я никогда не…
Слишком много думать вредно, решила она. «Сейчас я просто хочу летать. И все».
— Ты что-то сказала?
— Не, ничего. Давай скорей отправляться.
Лифа улыбнулась Кирито и вновь подняла взгляд к небу. Сияющее утреннее небо; золотое солнце постепенно разгоняло облака, оставляя лишь бескрайнюю синеву. Сегодня должен быть прекрасный день.
Воспользовавшись Указательным камнем в центре смотровой площадки, чтобы назначить точку возврата для Кирито, Лифа расправила крылья и осторожно покачала всеми четырьмя.
— Готов?
— Да.
Кирито кивнул, Юи у него в кармане тоже, и Лифа уже собралась взлететь, как вдруг…
— Лифа-тян!
Ее позвал человек, пулей вылетевший из лифта, и Лифа вернула на площадку ногу, которую уже занесла для старта.
— А, Рекон.
— Злая ты… хоть бы дала мне знать, прежде чем улететь!
— Прости, я забыла.
Рекон сник, но тут же поднял лицо, взглянул на нее серьезно и спросил:
— Лифа-тян, это правда, что ты ушла из команды?
— Правда… но наполовину это просто вырвалось в тот момент. А ты что будешь делать?
— Я принял решение; мой меч принадлежит Лифе-тян.
— Не, но мне он не нужен.
При этих слова Лифы Рекон споткнулся, и его крылья обвисли; впрочем, из-за такой мелочи он не сдался.
— Раньше я бы сказал, что нам нужно просто оставаться вместе, но сейчас мне надо кое-что сделать.
— Что?..
— У меня нет доказательств, я хочу разобраться поглубже. Пока что я останусь в партии Сигурда… Кирито-сан.
Рекон повернулся к Кирито с серьезным выражением лица.
— У нее есть привычка влипать в неприятности, так что будь осторожен, пожалуйста.
— А, понятно.
Кирито кивнул; похоже, выражение лица Рекона его забавляло.
— И еще я хочу сказать, что она моя — аккк!!
Вместо последних слов он вскрикнул, потому что Лифа наступила ему на ногу.
— Не надо говорить то, чего не надо! Думаю, на какое-то время я останусь в нейтральной зоне, но если что-то случится, кинь мне мэйл!
Быстро проговорив все это, Лифа расправила крылья и поднялась в воздух. Не без сожаления глядя на обращенное к ней лицо Рекона, она помахала на прощание рукой.
— …И даже когда меня нет, тренируй Свободный полет, пока не сможешь летать нормально, и не слишком приближайся к территории саламандр! Все, пока!
— Береги себя, Лифа! Я тебя скоро догоню!
Аватар игрока выкрикнул это, хотя человек внутри аватара вскоре увидится с ней в школе; но несмотря на это, сильные эмоции от расставания захлестнули Лифу, она засмущалась и резко сменила направление полета. Некоторое время она неотрывно смотрела на северо-восток; потом, наконец, расправила крылья шире и заскользила по воздуху.
Вскоре Кирито нагнал ее и, пряча улыбку, спросил:
— Это твой друг из реального мира?
— В общем, да.
— Ммм.
— Чего?
— Ничего; просто подумал, что это здорово.
После Кирито заговорила пикси, сидящая у него в нагрудном кармане.
— Я очень хорошо вижу чувства этого человека; Лифа ему нравится. Лифа, а ты что о нем думаешь?
— Да не знаю я!! — выкрикнула Лифа и увеличила скорость, чтобы скрыть заалевшее лицо. Она уже привыкла к подобным прямым заявлениям Рекона, но почему-то, когда это произошло в присутствии Кирито, она застеснялась.
Придя наконец в себя, Лифа обнаружила, что они уже покинули пределы города и летят высоко над лесом. Она развернулась и, летя спиной вперед, следила, как изумрудный город исчезает вдали.
При мысли о том, что она может оставить Сильвиан, в котором прожила больше года, чувство ностальгии охватило ее сердце и боль пронзила грудь; но возбуждение от предвкушения полета в новый, неизведанный мир приглушило боль. Пока-пока, сказала про себя Лифа и развернулась лицом вперед.
— …Летим быстрее! Я хочу добраться вон до того озера за один перелет!
Лифа указала на сверкающую вдалеке озерную гладь и забила крыльями сильнее.
От холодного касания пальцев ее руки покрылись гусиной кожей; Асуна терпела.
Посреди клетки стояла громадная кровать. Оберон в своей зеленой тоге лежал на кровати и, держа сидящую рядом Асуну за руку, гладил ее кожу; Асуна демонстративно смотрела в сторону. Он наслаждался тем, что может напасть на нее, когда захочет. К его совершенному лицу прилипла фальшивая улыбка.
Несколько минут назад Оберон вошел в клетку, улегся на кровать и велел Асуне подойти. Асуна, не желая иметь с ним ничего общего, отказалась, но, видя, как его рука начала чем-то манипулировать, почувствовала надвигающуюся угрозу.
Она смогла побороть отвращение и подчинилась; у этого типа настроение могло измениться в любую секунду, и она боялась, что он отберет у нее еще больше свободы. Однако Оберон предвкушал сопротивление Асуны. Он хотел сперва насладиться отвращением Асуны, а потом воспользоваться своими админскими правами и ограничить ее движения. Асуна же стремилась сохранить свободу хотя бы в пределах клетки. Это оставляло ей шанс на бегство.
Но должен же быть какой-то предел. Если он хоть пальцем дотронется до моего тела, думала Асуна, я, наверно, заряжу ему по физиономии с правой. А пока она терпела; сколько бы он ни гладил ее руку, Асуна оставалась неподвижной, как камень. Оберон, явно недовольный, что не смог заставить ее завизжать, убрал руку.
