- Скажи... Мир, это я сделал или ты?
Рэми раздраженно прикусил губу. Новые способности, с одной стороны - радовали, с другой - начинали раздражать своей непредсказуемостью. Вот и теперь - зверь обрел внезапно имя.
Рэми достал из-за пояса подаренный Жерлом кинжал и нарезал у края поляны высокой травы. Зарыв в ней все так же невинно спящего Мира, он побродил по березняку, собирая хворост.
Попытался развести огонь. Удалось не сразу - раненая рука уже почти не слушалась, на Рэми то и дело нахлынывали волны слабости, бросало то в жар, то в холод, страшно хотелось пить.
Но преодолевая слабость, Рэми нарыл ножом у ручья корней земляного ореха, у края поляны срезал пару подосиновиков, набрал в лист лопуха немного малины. Потом сел у костра, подбрасывая прожорливому пламени чудом не отсыревшие ветки, найденные под корнями дерева.
- Кто ты?
От неожиданности Рэми упустил подосиновик. Взгляд оборотня, казалось, буравил спину, но того, что у Мира было внутри, Рэми больше не чувствовал.
- Не думаю, что должен отвечать, - ответил он, выуживая из травы потерянный было гриб. - Я не спрашиваю, кто ты. А ты не спрашивай, кто я.
- Да будет так, - протянул оборотень, вылезая из травы.
Он расстелил плащ по другую сторону костра и сел на него, вовсе не стесняясь своей наготы. Зато заживший бок осмотрел внимательно, ковырнул ногтем рубец и зловеще улыбнулся:
- Опытный целитель, надо же, - в его голосе послышались нотки уважения. - Неужто, виссавиец?
- Неужто - лариец? - зло парировал Рэми. - Вот что дружок, давай договоримся. Я - целитель. Ты - оборотень. Тайны есть у всех, а вот открывают тайны далеко не всем.
- Невежливо, знаешь ли, - съязвил Мир. Он снял с палки испеченный гриб, отломал от него кусочек и сунул его в рот.
- Ты закрылся от меня, - ответил Рэми. - Это тоже невежливо.
- Ты имеешь ввиду щиты? - пожал плечами Мир. - Знаешь ли, не люблю быть прозрачным. А тебе, вижу, стесняться нечего.
Рэми вздрогнул, впервые сообразив, что не только он умеет читать чужие эмоции.
- Готовишь ты неплохо, - добавил вдруг оборотень, разрывая неловкую тишину.
Рэми пожал плечами: в конце-концов, ему не привыкать быть "прозрачным" для арханов. Он растормошил палкой угли, достал запекшиеся корни земляного ореха. Нанизал один из них на прутик и подал через костер зверю. Мир протянул руку... и схватил Рэми за запястье.
Блеснули синим глаза Мира, руку Рэми обожгло болью, упал на землю кожаный браслет, заиграли на запястье нити татуировки. Взволновалось море внутри, угрожая выпустить силу наружу, но раньше, чем Рэми успел очнуться, Мир уже ослабил хватку, взяв предложенный корень.
- Нет, не виссавиец. - Он дунул на дымящееся кушанье. - Кассиец. С такой силой, странно...
Ответить Рэми не успел. Запястья вдруг вновь обожгло болью, да гораздо более сильной. Уже на грани яви Рэми почувствовал, как у самой земли его подхватили заботливые руки, как соскользнул с его левой руки другой браслет и чьи-то холодные ладони обхватили запястья, даруя исцеляющий, успокаивающий холод.
Долго приходить в себя ему не дал оборотень:
- С такой раной ты еще кого-то спасать решился? - тихо сказал Мир. - А еще и с измененными татуировками.
Рэми посмотрел на запястье и вздрогнул, увидев прошившую золотые нити ярко-красную руну.
- Что это?
- Насколько я понял, всего лишь просьба задержать тебя, - ответил Мир, возвращаясь на свое место, - мой друг. Потому что ты маг и рожанин, осмелившийся заглядеться на хорошенькую воспитанницу Эдлая, Аланну, не так ли?
Рэми вздрогнул, почувствовав в словах Мира неожиданную угрозу и даже неприязнь. Он вдруг понял, что сейчас самым умным будет вскочить с места и скрыться в лесу, пока не рассвело. Потому что добра рядом с оборотнем не жди.
- Не двигайся!
Рэми не ожидал приказа, оттого и застыл на месте, не в силах пошевелиться. Вот тебе и оборотень: приказывать явно привык и умел. Одним тоном ставил на место, и не ослушаться же, да и как тут ослушаешься? Наблюдают полыхающие синим пламенем глаза, не отпускают. Двинутся не дают. Мир не только оборотень, но и архан, маг. Еще один спасенный на голову Рэми.
В полной тишине Мир доел корень, вытер испачканные в золе пальцы о плащ Рэми и продолжил:
- Успокойся. Не враг я тебе, не видишь? Оборотень, это да, но не враг. И Эдлаю я... не друг. Я помогу. Ты - забудешь Аланну, я - приструню Эдлая.
- Нет!
- Нет? - протянул Мир, откусывая кусок нового корня. - Вкусно. Ты, брат, хоть представляешь, что я могу с тобой сделать? Да и делать-то многого не надо. Кинуть в темницу и забыть. Я забуду, Эдлай - нет.
- У меня нет выбора, - прошептал Рэми, опуская голову. - Без Аланны я умру быстрее.
Про ребенка Рэми промолчал. Он мог убежать, но отказаться от беременной женщины не мог. И от сына отказаться не мог.
- Ну, ну... Рэми, - протянул оборотень. - А выход у тебя какой? Аланна не для тебя - это же ясно. И слова тут твоего мне даже не требуется - и без того к ней не подойдешь. Да вот только пока я тебя спрашиваю, а не приказываю - не люблю без причины приказывать. Мальчик ты порывистый, нервный, маг, что б их... За твои глупости я отвечать не намерен. Ну, согласен?
- Я подумаю, - процедил сквозь зубы Рэми.
- Долго не думай, ладно? - недобро сверкнул глазами Мир. И в слова его Рэми почему-то верил. - Не привык я, чтобы мне отказывали. И что бы условия ставили - не привык. А вот боятся меня часто... тебе - не следует. Пока. Ешь!
Рэми повиновался: взял свой корень, косясь на Мира, откусил кусок и прожевал, не чувствуя вкуса. И все не мог оторвать взгляда от тонких пальцев оборотня, запачканных сажей, от их плавного, едва заметного движения...
Странно это. Рэми - маг, хоть и больной, хоть и уставший. Напротив сидит зверь. Стоит только Рэми действительно захотеть, освободить свою силу, и зверя этого больше не будет! И угроз его не будет.
Но нет сил... сопротивляться. И почему-то в глубине души тлеет желание подчиниться, пойти за ним, забыть и Аланну, и весь мир. Почему?
- Только этого мне не хватало, - неожиданно тепло прошептал оборотень, и сделал нечто, что показалось Рэми еще более неожиданным: ласковым жестом откинул от лба Рэми прядь слипшихся волос, будто хотел что-то разглядеть, а потом задумчиво сказал:
- Еще один... избранный. И рожанин? А ты, брат, дрожишь. Загоняла лунная ночка, а?
- Неужто жалеешь? - огрызнулся Рэми.
