— Деточка, у меня для тебя важная новость! Директор, вы нас не оставите на минутку?
— Нет! Мне почти сорок лет и я, как вы правильно подметили, директор! Могу услышать эту новость и покраснеть!
Колдомедик удивленно всплеснула руками.
— Я не о вас пекусь!
— И правильно, нечего меня опекать! — профессор начинал злиться и шипеть.
Пока обо мне вовсе не позабыли, необходимо было внести ясность.
— Я беременна?
Все уставились на «больную», а я улыбалась и хотела кричать от счастья!
— Вы как всегда все знаете и не даете высказаться другим, Грейнджер!
— Малфой, — его неожиданно громко поправила мадам Помфри.
— Надейтесь, чтобы я вашу фамилию не забыл, когда жалование подписывать буду. Можете быть свободны! — я съежилась от этого его тона, но вспомнила, что зельеварение в прошлом и расслабилась.
Женщина резко развернулась на месте и быстро пошла прочь, но остановилась, снова подошла ко мне и ласково сказала:
— Милая, в тумбочке необходимые тебе зелья, не забудь их выпить. Хорошо?
— Не забуду, спасибо.
Она снова зашагала к выходу, и мне показалось, что я услышала её тихий шепот:
— Прихвостень змеиный…
— Вас не слишком здесь жалуют…
— Главное, чтобы я не жаловался. Как себя чувствуете?
— Голова немного кружится, но думаю, зелья помогут.
— Не помогут, — с тяжелым вздохом Северус подвинул к моей койке табурет и присел. Да нет, он изменился — глаза совсем другие. Прежде в них была просто вселенская загадка, а сейчас такая понятная печаль.
— Вы о чем?
— Как вас сюда занесло? Мистер Забини ошибся и перепутал Хогвартс с Мунго? Так и не набрался ума?
— Откуда мне знать? Я же была без сознания?!
— Ну ладно, начнем с главного. Ни в коем случае ничего не пейте из рук Поппи! Ничего! Я надеялся, что новость о вашем интересном положении останется тайной до самых родов, но вы как всегда все испортили!
— Покорнейше прошу простить мое тело за непреднамеренный обморок! — в душе я смеялась, такая перепалка с профессором будто возвращала меня в лучшие времена, но вот почему нельзя принимать те зелья в тумбочке — не понимала.
— Не язвите! И слушайте внимательно. Нахождение здесь опасно для вашего ребенка! Если уж так радуетесь по этому поводу, то впредь запомните, вы то может и не изменились, но кроме нескольких людей, включая меня, об этом никто не догадывается! Вы жена Малфоя! Хоть немного знаете, что происходит вокруг? Мадам Помфри вам уже не друг, — он вскочил на ноги и начал быстро ходить взад-вперед, создавая своей мантией нешуточный сквозняк. — Обратиться за помощью к Волдеморту было бы более благоразумным, чем к ней. И я не шучу! — я и помыслить не могла, что профессор вообще может шутить, во мне и без его предупреждений все холодело.
— Вы с Люциусом сговорились, что-ли? Да я и не обращалась к ней…
— Выходит, я не первый голос разума? Наверное, следует записать наши с ним речи в тетрадку и зазубрить! Этот способ запоминания удается вам на славу.
Я занервничала и сказала то, чего говорить не нужно было. Ну кто меня за язык тянул? Кто?!
— Пока за мной никто не пришел, расскажите хоть что-то, ведь мне почти ничего не известно, — я старалась просить жалобно и надеялась, что статус больной возымеет действие. — Одну две новости и все, ну пожалуйста!
— Новости? — Северус удивленно вскинул бровь. — Ну что же, слушайте ваши новости, раз хотите…
Впоследствии станет ясно, что ничего из того, что я вот-вот услышу, на самом деле я слышать не хотела.
Весь волшебный мир работал на Темного Лорда, каждый маг, каждое мало-мальски работающее предприятие, каждая торговая лавочка — все платили дань, официально называемую Временным Налогом. Зачем ему столько денег? Вот тут и крылась угроза. Покорение этого мира для Риддла всего лишь первая ступень, стартовая площадка, возможность выжать все соки для достижения главной цели — завоеванию всего того на этой планете, что завоеванию подлежит в принципе. Его служаки уже вовсю внедрялись в различные сферы жизни магглов и финансы были им жизненно необходимы. Лорд мог многое, но творить деньги и золото из воздуха не способен никто. Они готовили козни на медицинском поприще, посылая неизлечимые болезни на людей и препятствовали их излечению, внедряли множество ярких магических личностей в маггловский шоу-бизнес, политику, телевидение и с их помощью наводили массовый морок на целые народы, натравливая их друг против друга. Готовили здесь и переправляли туда различные дурманящие вещества и многое-многое другое, что позволило бы незаметно подчинить себе все механизмы управления странами и континентами. Только за последний месяц Лорд обрушил на головы людям два урагана, одно цунами и три землетрясения! Но главное, как сказал Снейп, он предвкушал что-то грандиозное, что сможет перевернуть мир кардинально, а не по крупицам.
Что его так раздирало изнутри, для чего ему была такая необъятная власть, которую ни один человек или даже существо постичь не сможет? Ну непостижима она и все! Эфемерна, пуста, ее можно высказать словами, написать на бумаге, но удержать в себе и испытать её бескрайнюю силу и мощь — невозможно.
Несмотря на откровенный грабеж, Волдеморт умудрялся задабривать миллионы волшебников, отменяя понемногу свои мелкие санкции, введенные им же еще прошлой осенью. Хитрый и умный гад, стоит отдать ему должное. Насаждение темных искусств, ограничение рождаемости в «грязнокровных» семьях, ограничения на палочках светлых магов, не валяющихся у его ног, запрет на самостоятельное изучение магии, о котором я и не знала, вседозволенность верхушки Министерства — все это и многое другое никуда не делось, а только процветало. Зато Нимбусы теперь продавали всем, отменили разделение квиддичных команд на чистокровные и не чистокровные, вернули пенсии магглорожденым магам, заподозренным в содействии Светлой стороне разрешили отмечаться в Министерстве не два раза в неделю, а один. Да много чего разрешили из того, что неспособно влиять на ход истории.
Насколько я смогла понять из речи профессора, это и была главная часть работы моего мужа — сохранять равновесие между запретным и дозволенным, тем самым не давая выплеснуться наружу всеобщему негодованию. Как долго продержится сама возможность масштабных волнений? Снейп думал, что недолго — не больше десятка другого лет. Черная магия, изучаемая поголовно и поощряемая всеми возможными способами, вплоть до денежных — семьи, в которых больше магов были способны сдать экзамен по Темным искусствам облагались меньшим налогом, очень скоро поглотит все остальные стремления молодых волшебников. Единожды прикоснувшись к манящему Темному миру, отказаться от него почти невозможно и опытному человеку, не то что юному и зеленому. Мунго просто ломился от ребят, сошедших с ума на этой почве.
