Разглядывая висящий у нее на поясе меч и надетую на ней кольчугу, маги стали перешептываться:
— Фу-ты! Простолюдинка!
— Должно быть, у нее есть особое разрешение разгуливать по Дворцу в таком виде… о небеса, ну и времена пошли!
— Мало того, говорят, что ко всему прочему она — протестантка! Присвоить титул шевалье такому опасному ничтожеству… Мне как-то неловко за нашу юную Королеву!
Несмотря на презрительные взгляды и грубые замечания в свой адрес, девушка продолжала идти прямо вперед, не удостаивая болтунов даже взглядом.
В конце коридора она свернула к личному кабинету Анриетты. Перед дверью с изображением королевского герба девушка потребовала у мага-охранника, стоящего в приемной, аудиенции с Ее Величеством.
— У Ее Величества сейчас идет совещание. Приходите позже, — холодно объявил охранник, даже не пытаясь скрыть своего презрения к девушке-рыцарю.
— Пожалуйста, доложите Ее Величеству, что прибыла Аньес. У меня есть разрешение проходить к Ее Величеству в любое время.
Охранник нахмурился, затем открыл дверь и исчез в кабинете. Он быстро вернулся и позволил девушке пройти.
Когда Аньес вошла в кабинет, Анриетта проводила совещание с Ришмоном из Высокого Суда.
Что такое Высокий Суд? Это — организация, которая руководит отправлением правосудия по всему Королевству. Когда высокопоставленное лицо было несогласно с приговором… вмешивался Высокий Суд. Также он инспектировал рукописи литераторов, оперы и постановки в театрах, проводил проверки рынков простонародья и часто разбирал конфликты королевских чиновников в провинциях.
Анриетта, заметив Аньес, улыбнулась уголками губ и сказала Ришмону, что совещание придется прервать.
— Однако, Ваше Величество… Дальнейшее увеличение налогов усилит недовольство среди населения. Это приведет к беспорядкам. Другие страны могут использовать это против нас.
— Это — чрезвычайные меры. Хотя мы решимся вынудить народ на нищету…
— Средства на постройку пятидесяти линкоров! Двадцать тысяч наемников! Средства на снаряжение пятнадцати тысяч солдат в подразделениях, принадлежащих десяткам поместных лордов! Стоимость провианта для воинов армий наших союзников! Откуда вы возьмете столько денег? Организация отрядов разведки, и так далее — прошу вас, остановитесь.
— В настоящее время победа над Альбионом — дело национальной важности для Тристейна.
— Однако, Ваше Величество, хотя предыдущие короли Халкегинии бесчисленное множество раз объединяли свои армии, чтобы атаковать Альбион… они всегда терпели поражение. Начинать военную кампанию в небе — это гораздо сложнее, чем может показаться, — заявил Ришмон с высокомерным жестом.
— Знаю. Однако я также знаю, что Суперинтендант финансов[18] докладывал, что обеспечение военных расходов не является невозможным. Вы недовольны, что не сможете больше купаться в привычной роскоши? Кстати говоря, мне любопытно, сколько вы накопили денег с тех пор, как заняли свою должность? — с явным сарказмом спросила Анриетта, глядя на богатую одежду своего собеседника. — Я лично запретила магам-охранникам носить серебряные цепи, которые украшали их палочки, чтобы показать пример другим. Сейчас нет различия между дворянами, простолюдинами или членами Королевской семьи. Мы едины, Ришмон.
Анриетта смотрела на вельможу. Тот поклонился.
— На это мне нечего возразить. Хорошо, Ваше Величество. Однако совет Высокого Суда включает много членов, и нет никаких шансов, что все они поддержат эту кампанию. Я бы хотел, чтобы вы осознали это, как факт.
— Мы достигнем соглашения, благодаря нашим с Кардиналом совместным усилиям. Я уверена, что нам удастся убедить совет.
Ришмон внимательно смотрел на Анриетту, которая произнесла все это с сияющими глазами.
— …Что-то не так?
— Нет… Просто я восхищен.
— Восхищены?
— Именно. Я состою на службе тридцать лет с тех пор, как ваш дед, Король Филипп стал Великим. Я знаю вас с самого рождения, Ваше Величество.
— Да, пожалуй.
— Хотя вы, возможно, не помните, Король и Королева были действительно счастливы, когда вы родились! Было страшно брать ваше крошечное тело на руки, однако все же мне раз или два выпала честь качать и купать Ваше Величество.
— Моя мама говорила, что вы хорошо служили, — улыбаясь, проговорила Анриетта.
— Вы слишком добры. А я ведь только что грубо высказался, не думая о своей родине.
— Вы — настоящий патриот, мне это очень хорошо известно.
— Ну что же, я закончил с докладом. Хотя Ваше Величество раньше были такой плаксой, теперь вы стали достойной женщиной. Мне не о чем сожалеть.
— Пока что я по-прежнему… плакса. Пожалуйста, продолжайте трудиться на благо родины, Ришмон.
Вельможа поклонился, прося разрешения удалиться. Анриетта кивнула.
Аньес, стоявшая у двери, наблюдала, как дворянин уходит.
Наконец она повернулась к Анриетте, сидевшей в кресле, и опустилась на колено, склонив голову.
— Аньес Шевалье де Милан, прибыла в ваше распоряжение.
Подняв глаза, Королева нетерпеливо спросила:
— Вы закончили расследование?
— Да.
Аньес вынула из-за корсажа письмо и передала Анриетте. Королева взяла его и быстро просмотрела.
Итак… девушке-рыцарю ранее было поручено провести расследование событий той зловещей ночи. Той самой, когда похититель из Альбиона… воскрешенный Уэльс проник в Королевский Дворец, следуя нарисованному кем-то плану.
— То есть, если я правильно поняла… кто-то осуществлял руководство всем этим.
— Точнее сказать, был человек, который, выходя из дворца, приказал "Не запирать засов на случай внезапного возвращения".
— До того, как была впущена группа, намеревавшаяся меня похитить, — с болью во взгляде сказала Анриетта.
— Да. Всего за пять минут, Ваше Величество.
— А когда его раскрыли, он стал утверждать, что это была случайность. Он, однако, не смог объяснить, откуда у него столько денег…
Анриетта сама приняла на службу человека, чье имя было указано в письме, и считала его надежным, а он был подкуплен за…
— Семьдесят тысяч экю… Такое количество золота — это больше, чем вся его пенсия.
— Вы правы, — все так же почтительно преклонив колено, согласилась Аньес.
— Хотя нам удалось схватить информатора, работавшего за деньги… Число людей, переходящих на сторону Альбиона, в последнее время увеличилось.
— Тот слуга…
— Я не смогла его вчера найти. Возможно, он почувствовал, что его раскрыли. — Анриетта вздохнула. — Змея, пригретая на груди.
