Тот тяжело вздохнул.
— Я бы так не сумел никого убедить. — сказал он. — Я постараюсь сделать так что бы у вас не было проблем. Хотя, ваш помощник видимо сообщит обо всем куда хочет.
— Почему? Ты думаешь его не убедил?
— Да. — ответил Иллар. — Я пойду вниз.
— Тебе не хочется ни с кем говорить?
— Иногда мне хочется говорить. Мне хочется кому-то рассказать о себе все, но я этого не могу сделать.
— Почему?
— У меня такое чувство, что я сам все плохо помню. Прошло столько лет с тех пор, как я улетел из своего дома. Я улетел что бы обрести друга. И я встретил его, а потом потерял. Он погиб или пропал без вести. Я не знаю что с ним случилось.
Иллар поднялся и пошел из кабинета. Келибер прошел за ним и выйдя никого наружу никого не увидел. Он выскочил в следующую дверь и понял, что охранник никого не видел. Келибер вернулся и несколько секунд думал. Его взгляд упал на решетку вентилации и пришедшая мысль показалась какой-то дикой. Он подошел к решетке и тронул ее рукой.
Та покачнулась и с грохотом упала на пол. Теперь все было ясно. Келибер не мог заснуть. Утром он как обычно провел свою отчитку и послал заключенных на работу. Еще через час прибыла комиссия, которую вызвал лейтенант.
Келибер не стал ничего отрицать, а лейтенант не стал говорить, что звонил по своей собственной инициативе, когда все люди в подвал встретились с Илларом Син Теннером. Тот вышел ко всем прямо из грязи, когда Келибер вызвал его.
Доказательств было предостаточно и теперь никто не сомневался что Иллар Син Теннер настоящий пришелец из космоса.
После короткого разговора комиссия удалилась и Келибер впервые за многие годы был вызван в столицу, где предстал перед той же комиссией.
— Вы считаете, что не следует что либо делать с пришельцем? — спросили Келибера.
— Я считаю, что нам не стоит создавать себе лишние проблемы с этим пришельцем.
— Довольно странный ответ.
— Я скажу некоторые вещи, которые покажутся еще более странными. У нас нет метода его уничтожения.
— Почему?
— Представьте себе на минуту, что ваш противник обыкновенная грязь. Вы можете стрелять в нее сколько угодно. От этого грязь останется грязью. Вы можете ее попытаться сжечь, но что делать, если вы не можете ее сжечь всю и сразу? Эта грязь живая. Думаю, никто с этим не спорит. Более того, она разумна. Возможно, и безумна, но вопрос не в этом. Я иду от противного. К чему приведет попытка сжигания? Скорее всего он вылезет наружу и тогда нам не поможет никакой бог. Есть только один путь. Путь согласия в ним. Пока он никуда не выходит, он не опасен. А что бы он никуда не вышел, мы должны не вынуждать его к этому, а следовательно, не пытаться его уничтожить.
— Может быть, ему это только и нужно. Сейчас он никого не трогает, а потом наберет силу и вылезет, что бы убить всех нас. Кто знает, сколько таких как он в космосе?
— Вполне согласен с вами. Я только хочу сказать, что нельзя совершать необдуманные действия. Знаете, что он мне сказал? Он сказал, что для уничтожения живого существа его надо направить в неуправляемой ракете к звезде. Он сказал это сам. Я думаю, это потому что для него иного убийства как сожжения нет. Мы же не сможем его сжечь пока он находится в подвале. Физически не сможем, потому что там нет достаточного количества воздуха. А ему ничего не стоит выскочить наружу через систему вентиляции. Он не ощущает боль так как все люди..
— Почему?
— Потому что он смеялся над теми заключенными, которые били его шесть лет назад. Вам известно что в тюрьмах не редко происходят драки между заключенными.
— Значит он неуничтожим?
— Возможно, есть метод, но я не уверен.
— Какой?
— Ядерный заряд. Может, даже лучше термоядерный.
— Вы предлагаете уничтожить его вместе с тюрьмой?
— Я не вижу иного средства убить живое существо, которое занимает весь подвал тюрьмы.
— А вам не кажется, что он вовсе не такой большой, а только делает вид, что он таков?
— Я не думаю, что в нашем случае стоит рисковать. — Ответил Келибер. — Таков он или нет, в момент уничтожения мы не будем знать где он находится.
— Может, проще выманить его оттуда и уничтожить где нибудь снаружи?
— А что мы о нем знаем? Моя мысль звучит глупо, но что если он действительно представляет собой всю эту грязь? А то что мы выманим будет лишь чем-то наподобие небольшого зонда, выпущенного наружу? Заводная кукла, механический робот, если хотите. Не зря же он потреблял электричество. Кто знает, что у него там под всей этой грязью? Может, там уже сотня таких же как он? Если его уничтожать, господа, то только ядерным взрывом. Термоядерным. И еще. Никто там в тюрьме не должен об этом знать.
— Почему? Вы хотите уничтожить его вместе с людьми?
— Этого я не сказал. Если будет эвакуация, то это должно быть сделано под каким-то невинным предлогом. Каким угодно, но таким, что бы он не затронул пришельца. И все кто будет устанавливать ядерные заряды не должны знать что они ставят.
— Почему?
— Я не уверен, но мне кажется, что он читает мысли людей. Он отвечал на незаданные вопросы. Это значит, что он либо умен как дьявол, либо читает мысли. В любом из этих случаев надо не допускать какой либо возможности утечки информации. Скажем установить ядерные заряды под видом систем вентиляции и взорвать их все одновременно. Я не вижу иного метода.
— Это значит, что вы не должны находится в ССТ?
— Думаю, что это так. — ответил Келибер. — Системы вентиляции можно устанавливать хоть завтра.
— Там же нет места, все в этой..
— Все в нем. Он сказал что может легко очистить места, где находятся те железки. И там все давно сгнило.
— Значит, вы считаете что надо воспользоваться его доверием и установить заряды прямо в его доме?
— Я сказал, что ЕСЛИ вы решите его уничтожить, то можно сделать так. — Ответил Келибер. — Я не считаю что его надо уничтожить, но это не мне решать.
— Ваше мнение тоже имеет значение.
— Потому я это и говорю.
— Вы знаете этого человека? — Спросили Келибера, показывая фотографию. Он взял ее в руки и некоторое время рассматривал.
— По моему, это Легранхен, мой бывший напарник.
— Вы давно с ним виделись?
— По моему, прошло лет двенадцать, как я его не встречал. А в чем дело? С ним что-то случилось?
— А этого человека вы знаете? — спросили Келибера, показывая другую фотографию.
— Ансельмина, моя бывшая жена. — Ответил он. — В чем дело?
— А этого? — Келибер с каким-то страхом смотрел на следующую фотографию. — Вспомните. Вы должны его знать.
