— Здорово! — выдохнула Ольга. — Что, и мужчины могут себе чего-нибудь нарастить?
— Могут, — ответил Сергей, все засмеялись. Вика даже слегка покраснела.
— Завтра же начинаю, — заявила Ольга. — Да, а как научиться сновидениям?
— Это все равно что спросить: «Как научиться летать на самолете?» — мягко улыбнулся Сергей. —
Но азам научиться довольно легко. Есть разные методы, но все они в чем-то схожи. Кастанеда, например, советовал во сне посмотреть на свои руки. То есть каждый раз, ложась спать, имей намерение их увидеть. Здесь главное — не забыть об этом через день-другой. И однажды, обычно примерно через пару месяцев, ты сможешь это сделать: посмотришь во сне на руки, вспомнишь, что хотела это сделать. В этот момент и придет осознание того, что ты спишь. Дальше ты уже сможешь в полном осознании изучать сюжет своего сна.
— В книжке по трансерфингу тоже написано о снах, — вставила Вика. — Но мне кажется, что там им не уделяется особого внимания.
— Верно, — согласился Сергей. — Трансерфинг сосредоточен на работе с нашей реальностью. Но в нем тоже дана неплохая методика осознания во сне. Нужно в течение дня как можно чаще задавать себе вопрос: «Я сплю?» При этом следует осматриваться и тестировать окружающее на принадлежность сну или реалу. Я бы предложил немножко иной метод: напиши на ладони слово «СОН» и в течение дня как можно чаще смотри на него. Как посмотрела, тут же свяжи это действие с намерением повторить его во сне. Осознай, что обязательно сделаешь это. Чем чаще ты вспоминаешь о необходимости посмотреть на ладонь, тем лучше. Идеальный вариант — когда ты помнишь об этом постоянно. В результате формируется привычка: во сне ты тоже попытаешься прочитать слово и вспомнишь, что хотела это сделать. Сон тут же превратится в ОС — осознанное сновидение.
— Обязательно попробую, — решительно заявила Ольга. Вика только улыбнулась. Но я понимал, что и она непременно попытается научиться сновидеть.
Вся первая половина следующего дня была занята подготовкой к поездке. Мы снова бродили
по магазинам, закупали необходимое снаряжение. Впрочем, на этот раз мы очень рассчитывали обернуться быстро. Все-таки Египет — это не Бразилия.
После сытного обеда я вышел во двор подышать свежим воздухом. Сергей уже сидел на скамейке. Увидев меня, улыбнулся:
— Может, прогуляемся по городу? Поболтаем, пивка попьем? Я карточку забыл для телефона купить.
— Пошли, — пожал я плечами.
Вскоре мы уже шли по улице. Откуда-то пригнало небольшие тучки, на улице стало очень хорошо. Сергей купил карточку оплаты, затем мы зашли в небольшую летнюю кафешку. Выбрали столик подальше — так, чтобы никто не услышал» наших разговоров. Взяли по кружке пива, немного поболтали о наших делах. Затем, когда разговоры о Мейере и Дневнике мне окончательно надоели, я. решил сменить тему.
— Скажи, а для чего еще можно использовать сновидение? Меня, например, мое тело пока вполне устраивает. Есть что-то другое, но тоже полезное?
— Полезное?.. — Сергей отхлебнул из кружки и несколько секунд помолчал. — Видишь ли, возможности сновидения ограничены только твоей фантазией. Поверь, я не вру — многие просто недооценивают силу сновидений, считая наши сны чем-то пустяковым. Мы все к ним слишком привыкли. Но маги воспринимают мир снов совсем иначе: для них это область неведомого, из которого они выносят самые удивительные умения. Да и не только умения — в сновидении можно получать информацию, как у меня было в случае с Ключом. Можно даже приносить из сновидения какие-то вещи.
— Ну, это уже сказки, — даже фыркнул я.
— Скорее, это просто очень высокий уровень. Мне пока ничего принести не удалось.
— Хорошо, а чем вообще сон отличается от сновидения? Честно говоря, я в этом пока так и не разобрался.
— В сновидении ты осознан. Ты понимаешь, что спишь, что все окружающее тебя — сон. В обычных снах этого нет: находясь во сне, мы принимаем происходящее за чистую монету. Например, сегодня ночью тебе что-то снилось, верно? Как снилось вчера, позавчера и всю жизнь. Какие-то сны ты хорошо помнишь, какие-то нет. Теперь задай себе вопрос: «А чем я занимаюсь во сне?» Давай, не стесняйся, проанализируй свою сновиденную деятельность. Что ты делаешь во сне?
— Да что угодно... — пожал я плечами. — С кем- то общаюсь. Иногда что-нибудь ищу, с кем-то воюю. Сегодня вот воевал с какими-то монстрами. Точнее, убегал от них из какого-то подземелья.
— Нормально, — кивнул Сергей. — Если ты будешь достаточно внимателен и непредвзят, то заметишь, что твои сны — это, в большинстве своем, именно болтовня и беготня. Ты с кем-то общаешься, за кем-то бегаешь или, наоборот, от кого-то убегаешь — как в твоем примере с монстрами. Воюешь, что-то ищешь, где-то ходишь. Что-то рассматриваешь. Думаю, примерная картина ясна, верно? Теперь сравним ее с другой, а именно — с обычной компьютерной игрой. По экрану бегает какой- то человечек, он тоже постоянно чем-то занят. От кого-то убегает или кого-то догоняет, что-то ищет, с кем-то воюет. Бегает, мечется. «Живет». Но вот тебе надоедает его беготня, и ты отключаешь программу. Вопрос: что произошло с человечком? Он проснулся? Или умер?
Вопрос явно был риторическим, поэтому отвечать на него я не стал, ожидая продолжение рассказа.
— Довольно прозрачные аналогии с нашим сном или жизнью, верно? — продолжил Сергей. — Как и компьютерный человечек, мы постоянно чем-то заняты — как во сне, так и в реальном мире. Каждое утро мы просыпаемся, однажды проснемся и от жизни. Но не буду нагонять тоску. — Он глотнул пива.
— Итак, между нашим сном и компьютерной программой есть очень явное сходство. Наш компьютерный человечек не может жить сам по себе, все его передвижения по экрану определяются заложенной в компьютер программой. С этой точки зрения наш человечек — обычная марионетка. Нажал ты правую кнопку — он побежал вправо. Нажал левую — побежал влево. Ты для него — царь и бог. Хотя человечек наверняка считает, что бегает сам по себе, согласен? Вот что-то подобное происходит и с нами во время сна. Засыпая, мы перестаем принадлежать себе, попадая во власть некой сновиденной программы. И так же, как бегает по экрану твоего монитора ничего не сознающий человечек, бегаем во сне и мы. Согласись, не очень приятно чувствовать себя безмозглой марионеткой. И здесь возникает простой вопрос, — он внимательно посмотрел на меня. — Если сон напоминает компьютерную программу, то, может, эту программу можно взломать? Можно. Соответственно, наша задача — взломать сновиденную программу и получить свободу. Как это сделать? — Брови Сергея приподнялись, я лишь улыбнулся и пожал плечами.
— Не знаешь. Тогда давай обратимся к опыту компьютерных хакеров. Для того чтобы взломать программу, необходима еще одна маленькая программка, этакая отмычка. Вариантов таких программ придумано неисчислимое множество. Но нас интересует сам принцип: программу можно взломать, воздействуя на нее другой программой. Остается понять, как это сделать применительно ко сну, — Сергей мельком взглянул на соседний столик, за который только что сели две девушки, и слегка понизил голос.
— В общем-то, эту задачу уже решили задолго до нас. Чтобы понять это, достаточно обратиться к опыту того же Кастанеды. Вспомни, мы вчера уже говорили об этом: что советовал Кастанеде его учитель дон Хуан, чтобы обрести осознанность во сне? Искать во сне свои руки. Но что представляет собой это действие? А это, Кирилл, и есть та самая программа-взломщик. Во сне мы не принадлежим себе и слепо следуем навязанному нам сно- виденной программой сюжету. Но вот ты начинаешь вносить в ткань сюжета некое непривычное действие. Даже не действие поначалу — намерение. Ты просто намереваешься во сне посмотреть на свои руки. Каждый раз, ложась спать, ты твердо говоришь себе: «Сегодня я обязательно взгляну на свои руки». Сначала ничего не получается. Но проходит неделя, другая. Месяц, два, три — у кого как. И однажды происходит чудо: ты привычно следуешь сновиденной программе, в какой-то момент твои руки в очередной раз попадают в поле твоего зрения. И тут что-то срабатывает: «Я же хотел на них посмотреть!» Ты вспоминаешь о том, что хотел это сделать, твое осознание тут же выходит из-под опеки сновиденной программы. Это похоже на чудо: ты удивленно оглядываешься вокруг, понимая, что не спишь. Точнее, спишь, знаешь, что спишь, но твое сознание работает ничуть не хуже, чем днем. Так что же произошло? А произошло то, что твое намерение увидеть свои руки, подкрепляемое изо дня в день, — а, точнее, из ночи в ночь, — оформилось в ту саму зловредную программу. И когда она окончательно сформировалась, то взломала программу сновидения, нарушила ее ход. Наш компьютерный человечек перестал бегать по экрану, огляделся, почесал затылок и удивленно спросил: «А где это я?»
