— Как мать? — спросил Морил.
— Счастлива, — ответил Дагнер. — Носится по дому и все время смеется. Не знаю почему — но когда она услышала о том, что перевал Фленн завалило камнепадом, то вздохнула и сказала, что, значит, теперь вы с Брид в безопасности. И она отправила со мной вам двоим письмо.
Брид с Морилом схватили письмо и нетерпеливо склонились над ним. Это было подробное, хорошее письмо, где рассказывалось все о том, как Линайна живет в Маркинде. Мать написала обо всем, начиная с пестрых коров и кончая крышей, по которой прошелся Морил, напоминала Брид об одном, а Морилу о другом, передавала привет от Ганнера… И для Морила это было письмом от дальней знакомой, У него было такое чувство, будто это послание с тем же успехом могло быть адресовано помощнику пекаря за углом. Ему было грустно, что он так к этому относится, но ничего с этим поделать не мог.
— Какое чудесное письмо! — воскликнула Брид. — Я его сохраню.
Пока они читали послание от матери, хорошенькая дочь Хестевана отвела лошадь с повозкой на конюшенный двор. Морила это раздосадовало, потому что ему хотелось поговорить с Хестеваном. Он побежал на конюшню, но зеленая повозка уже стояла в каретном сарае пустая, рядом с поблекшей розовой. Морил снова вернулся на двор. Дагнер, обрадованный встречей с родными, оказался непривычно разговорчивым. Когда Морил вернулся, он как раз говорил Киалану:
— Сказать вам одну удивительно глупую вещь? Ни за что не поверите!
— Посмотрим, — отозвался Киалан.
— Так вот, — объявил Дагнер, — я теперь граф Южного Дейла! Они меня не признают, — поспешно добавил он, когда Киалан громко расхохотался. — Ничто не заставит других графов облечь меня властью. Но это — правда. Толиан не был женат, а при обвале на перевале всех его двоюродных братьев тоже убило… Кстати, вы должны подробно рассказать мне, что там происходило… И единственный живой наследник — это я. А после меня — Морил. Честно!
Морил молча стоял на людном дворе, предоставив Брид и Киалану громко изумляться этому известию. Теперь он понял, о чем именно ему не хотелось задумываться. Он это сделал. Он устроил эту катастрофу и убил так много людей, что теперь графом стал Дагнер. Никто не сомневался в том, что Морил поступил правильно. Он спас Север, предотвратил войну и отомстил за Кленнена и Кониана. Но сам Морил понимал, что взял грех на душу. Он сделал все это потому, что убили Олоба. Держа в руках квиддеру, он делал вид, будто делает это из-за Кониана, из-за Кленнена, из-за Дагнера и ради Севера, но на самом деле все это было из-за Олоба. И ему было стыдно. Ведь он обманул квиддеру. И это было самое плохое. Если ты встаешь во весь рост и говоришь правду неправильно, то она перестает быть правдивой, хоть и не теряет своей силы. Морил понял, что он недостаточно взрослый и мудрый, чтобы пользоваться таким мощным орудием, каким была эта квиддера.
В тот вечер был устроен пир в честь Дагнера, Хестевана и Фенны, дочери Хестевана. Керил попросил Хестевана спеть. Хестеван пел: старинные песни, новые песни — и многие из них Морил услышал впервые. Когда Хестеван пел, все забывали о том, кто именно поет, и думали только о песне. На Морила это произвело огромное впечатление. А потом Хестеван рассказал историю. Ее Морил тоже не знал. И когда Хестеван ее рассказывал, мальчик опять забыл о том, кто ее рассказывает, и только переживал ее события. Морил понял, что ему еще многому следует научиться.
А потом спеть попросили Дагнера. Дагнер нервничал, но, как это ни странно, был готов выступить.
— Ха! — пробормотала Брид. — Ему просто хочется произвести впечатление на Фенну, вот и все.
Но какова бы ни была причина, Дагнер взял свою квиддеру, которую ему принес Киалан, настроил ее и спел ту песню, которую попытался закончить вместо него Морил. И Дагнер сделал это совсем не так, как Морил, — и к тому же изменил начало. Теперь оно звучало так:
Пойдем со мной, пойдем со мной!
Скворец зовет идти со мной.
Никто не знает, куда мы идем,
Важно просто, что мы идем.
Киалан посмотрел на Морила и наморщил нос, показывая, что ему больше понравился вариант Морила. Мальчик улыбнулся. Все должны поступать по-своему. Пока Дагнер пел свой «Цвет в голове», Морил тихо выскользнул из-за стола, нашел старую квиддеру, повесил ее к себе на плечо и подошел туда, где Хестеван утолял жажду пивом, устроившись у открытого окна. Похоже было, что Хестевану слишком жарко — как и самому Морилу.
— Пожалуйста, — сказал ему Морил, — возьмите меня с собой, когда будете уезжать.
— Ну… — с сомнением проговорил Хестеван, — я собирался уехать тайком сейчас, пока никто меня не замечает.
— Я так и понял, — ответил Морил. — Возьмите и меня. Пожалуйста!
Хестеван поднял на него рассеянные, мечтательные глаза, которые, как не сомневался Морил, видели вдвое больше, чем глаза обычных людей.
— Ты ведь второй сын Кленнена, да? — спросил он. — Как тебя зовут?
— Танаморил, — сказал Морил. — А еще меня зовут Осфамероном, — добавил он, надеясь, что это расположит Хестевана к нему.
Хестеван улыбнулся.
— Ну что ж, — проговорил он. — Поехали.
Адон, имя, означающее «великий властелин».
Имеет несколько конкретных приложений:
1. Одно из тайных имен Единственного.
2. Имя или титул короля Дейлмарка, прославленного героя, о котором сложено множество песен и легенд. Адон был графом Ханнарта; вторым браком он женился на Маналиабрид из Бессмертных. Когда Адон вместе с нею и с Осфамероном-менестрелем пребывал в изгнании, он был убит своим злокозненным сводным братом Лаганом и возвращен к жизни Осфамероном. Впоследствии он сделался королем, но, когда он умер, двое его детей исчезли, в результате чего Дейлмарк остался без короля и оказался ввергнут в междоусобную войну.
3. Титул старшего сына и наследника графа Ханнарта.
Барангаролоб, полное имя коня, возившего повозку Кленнена-менестреля. Кленнен, имевший пристрастие к длинным именам, назвал коня в честь Барангалоба, коня Адона, добавив суффикс «ро», имеющий значение «младший», «намного моложе».
Брид, полное имя — Ценнорет Маналиабрид Кленнердотер, дочь Кленнена-менестреля, сестра Морила и Дагнера, вместе с Морилом бежала на Север.
«Веселые холандцы», матросская песня, широко известная и любимая во всем Южном Дейлмарке.
Вестник — лучший из шпионов Северного Дейлмарка, успешно действовавший под самым носом графов-южан, которые стремились его изловить, как никого другого. Он умудрялся передавать в Ханнарт почти все сведения, которые южные графы старались сохранить в тайне, формировал организации борцов за свободу и организовывал спасение мужчин и женщин, которым угрожал арест. Работа Вестника велась на протяжении почти одиннадцати лет, предшествовавших Великому восстанию.
Вино, производилось в Южном Дейлмарке повсюду. Наилучшие вина, как красные, так и белые, делались в Кандераке, а худшие в Холанде, еще один или два сорта великолепного красного вина делались в Андмарке. На Святых островах делали очень своеобразное игристое белое вино и бренди столь высокого качества, что никто, кроме графов, не мог позволить себе покупать его. Помимо этого, на севере Маркинда повсеместно изготавливали сидр, который перегоняли и получали крепкий спиртной напиток, называвшийся глей. Самым распространенным напитком на Севере было пиво; лишь в графстве Водяная Гора изготавливали из слив местный сорт бренди.
Водяная Гора, самое богатое и влиятельное после Ханнарта графство Северного Дейлмарка раскинувшееся на берегах широкого фьорда, обращенного устьем на юго-запад. Столица его — одноименный город. Это идеальный порт, надежно укрытый горами от обычных в этих местах резких ветров с севера. Основу богатства Водяной Горы составляют шерсть и кожаные изделия, но в особенности эти края славятся своим сливовым бренди и, превыше всего прочего, грандиозным водопадом, находящимся в глубине долины.
Восьмой марш, последняя из серии маршевых песен, которую обычно называют «Семь маршей». Ее поют или играют только на Севере, поскольку там содержится немало оскорблений в адрес Юга.
Второй марш, один из семи мотивов, используемых солдатами всего Дейлмарка в качестве строевой песни. Второй марш отличается бодрым, даже лихим ритмом и пользуется особой популярностью на Севере.
Ганнер Сажерсон, лорд Маркинда, что в графстве Южный Дейл. В юности был помолвлен с Линайной Торнсдотер. Когда невеста отказала ему ради Кленнена—менестреля, Ганнер, несмотря на сильный нажим со стороны родных, так ни на ком и не женился. Похоже, что он ждал, что Линайна рано или поздно вернется к нему (см. дурные приметы). Ганнер был разумным и справедливым управителем и потому оказался одним из тех немногих, кто благополучно пережил Великое восстание. После смерти Толиана он сделался регентом Южного Дейла.
