— Самуил Петрович, — он, наконец, поднял голову. — Сделайте все максимально быстро. К тому времени, когда Назаров прибудет в Златибор, спасательная команда должна быть сформирована и выйти на задание без промедления.
— Люди уже сидят в боевой готовности в Яссах, Ваше Высочество, — Житин выглядел довольным, как будто потрафил Великому князю. — Спецгруппа ГОН. Опытные ребята.
— «Гончие? — улыбнулся Никита. — А они обеспечены «бризами»?
— Уже давно, Никита Анатольевич. Все, кто «работает» за границей, пользуются исключительно комбинезонами вашей разработки.
— Приятно слышать, — удовлетворенно произнес волхв. — Я могу идти, Ваше Высочество?
— Подожди, хочу с тобой поговорить, — ответил Меньшиков. — Самуил Петрович, вы свободны.
Житин аккуратно свернул карту, вытянулся перед Великим князем, четко кивнул на прощание и вышел из кабинета. Константин Михайлович сделал характерное движение пальцами, и воздух в помещении неожиданно сгустился, нешуточно сдавив барабанные перепонки.
— К чему это, Ваше Высочество? — удивился Никита. — Для меня есть конфиденциальная информация? Опасаетесь подслушивания?
— Именно, — Меньшиков оказался за спиной Никиты и положил ему на плечо руку и подтолкнул к креслу. — Присядь. Я насчет очень важного дела, касающегося безопасности империи. Не буду напоминать, насколько ты заинтересовал людей, стоящих выше тебя по статусу, своими выходками с демоном. Очень большой интерес появился, очень. Я консультировался с ними и убедил, что инфернальная тварь является личным гарантом безопасности твоей семьи, клана. Но тебе придется доказать им, что ты охотно пойдешь на сотрудничество, если того потребует ситуация.
— Не понимаю, Константин Михайлович, — нахмурился Никита.
— Ты слышал что-нибудь об «искрах демонов»?
— Ни разу. Что-то новенькое…
— Да не новенькое, — поморщился Меньшиков, — а странная разновидность демонических артефактов. Причем, довольно редких и старинных. Какой-то умник в свое время нашел путь к приручению тварей, подобных твоей. Вызывал их в наш мир, ставил заклятие и запечатывал в различные предметы: кувшины, амфоры, пузырьки, камни, кольца… Да в любую безделушку, что была под рукой. Теперь, после твоей выходки с Инквизицией, об этом чародее вспомнили. Представляешь, как возбудились иностранные разведки, которые с поддержкой магов рыщут по горам, чтобы овладеть артефактом?
— Этим мне тоже предстоит заняться? — усмехнулся Никита, но в душе ворохнулось недовольство. Он же не один, в конце концов, волхв Генштаба! Пусть другие боевой опыт нарабатывают!
Меньшиков почувствовал смену настроения зятя. Заложив руки за спину, прошелся по ковровой дорожке от стола до двери, вернулся обратно.
— Никаких поисков, — сказал он. — Найденные артефакты будут доставлены в специальное хранилище. И вот здесь наступает твоя работа. Нужно постараться снять заклятие с демонических сущностей, отвязать от «хозяина», или как он назывался в свое время…
— Вы играете с огнем, Ваше Высочество, — Никита до хруста в суставах сжал кулаки. — На кого будет направлен гнев прирученного демона? На внешнего врага или на неугодные императору Роды?
— Господин Назаров, — голос Меньшикова мгновенно заледенел. — Не перебарщивайте со своими предположениями! Это приказ для офицера русской армии! Учитывая активность разведок других стран, подобные артефакты могут появиться и на стороне потенциального противника. А теперь подумайте без горячности, что может произойти, если в нашем загашнике не окажется подобного оружия. Хотя, о чем я тебе говорю… Ты же сам видел в Бухаре, на что способны эти твари. И скажи мне, Никита, каково это иметь в руках разрушающую силу, превосходящую по мощи пресловутый шар Теслы, и сдерживать свои амбиции и желания? Сам-то ни разу не поддавался искушению?
Никита молчал. Меньшиков умело подвел рассуждения к той черте, где заканчивается доверие, и за которой остается лишь опасение и бесконечный контроль за личной жизнью. Ведь император мог повелеть арестовать молодого волхва за сокрытие артефакта небывалой мощи или сделать его существование невыносимым, даже оставив на свободе.
А за доверие нужно платить усердным служением. Этот явный посыл предназначался Никите не для унижения его собственной гордости, а служил напоминанием, что в системе взаимоотношений между аристократами и обычными дворянами нужно выбирать ту сторону, которая гарантирует спокойствие и поддержку.
Сейчас эту гарантию давал император и Великий князь Меньшиков, как представитель правящего клана.
— Я не знаю, что творится в твоей голове, — продолжал гнуть свою линию тесть, раздраженно расхаживая по кабинету, — и поэтому обязать держать тебя в пределах видимости, чтобы бед не натворил. Но я же ценю твою лояльность и не делаю подобного на свой страх и риск.
— Почему же? В чем причина столь деликатного ко мне отношения?
— Никита, думай, прежде чем задавать такие вопросы, — поморщился Константин Михайлович. — Поскольку ответ на них очевиден. Некрасиво получается. Но я не считаю зазорным ответить. Причина — моя дочь, которая очень тебя любит и сдерживает твои нерациональные порывы, хотя и сама иногда готова проявить безрассудство. Но вы друг друга стоите и прекрасно уравновешиваете недостатки каждого. Можно сказать, редкая идеальная семья.
— Спасибо, — Никита встал. — Я все понял. Мне не хотелось бы отдавать страшное оружие в руки человека, стоящего над всеми по праву власти.
— Император в самые тяжелые моменты старается не показывать свой гнев и волю деспота, хотя его часто вынуждают. Бремя власти, оно ведь, как и наказание, и долг, и награда. Ощущение не самое восхитительное.
— Рок, — вспомнил Никита слова ходоков Ордена. — Исполнение своей жизненной задачи. У каждого свой Рок.
— Именно, — вздохнул Меньшиков, провожая Никиту до дверей. — У тебя свое предназначение, у Его Величества — иное. Я уверен в императоре. Он никогда не воспользуется артефактами бездумно и ради своих амбиций. У Меньшиковых и без этого хватает ресурсов, чтобы чувствовать себя спокойно… Ладно, ступай. Занимайся своими делами, прокладывай маршрут. Будь на связи ночью и днем. Можешь понадобиться в любой момент. И мой тебе совет, сын… Не ищи в поступках людей, стоящих выше тебя, одну лишь опасность своим делам. Поверь, ты еще не настолько важен в политических раскладах….
Меньшиков обвел рукой кабинет, подразумевая, конечно, совсем иное пространство. И закончил свою мысль:
— И не настолько мудр, чтобы оценивать чужие мысли и поступки с разных позиций.
Константин Михайлович протянул руку Никите, давая понять, что аудиенция закончена, и перед тем, как отпустить зятя, крепко сжимая его широкую ладонь, с удовольствием ощущая исходившую от волхва Силу молодости и яри, на мгновение «подключившись» к мощной энергетике.
«Старею, — подумал Меньшиков, отпустив Никиту. — Аура проседает, приходится у молодых вытягивать энергию, подобно как какому-то вампиру. Н-да, недаром зятя не стали выбирать на роль Кормчего. Молод, страдает идеализмом, что недопустимо в наше волчье время. И не может пока выбрать золотую середину, чтобы беспристрастно судить чужие дела. Все правильно. Почти каждый глава своего клана понял это, а Балахнин стал выглядеть весьма неприглядно в своем стремлении протолкнуть мальчишку на роль арбитра, судьи. Это очень хорошо для нас. Болезненный щелчок по его носу заодно отрезвить и Шереметева, и Волынского.
Подойдя к столу, Великий князь нажал на кнопку коммутатора и приказал секретарю пригласить очередного посетителя. Рабочий день продолжался.
Глава 7
Балканы, княжество Далмация
Унылое серое небо нависло над вершинами гор; широкие лапы елей возмущенно зашумели под напором ветра. Холодные, промозглые потоки воздуха взбаламутили тяжело-свинцовые облака, и казалось, еще немного — солнце растолкает своими лучами ненавистную пелену, из которой уже второй день сыпалась мерзкая белесая крупа. Словно и не было весны.
