Вряд ли я когда-нибудь смогу простить Исте смерть ребят, но во мне уже не горела та безрассудная ненависть, я больше не желал ей мстить, едва получив силы. Теперь я понимал — она делала, что должна, ей двигала благая цель, но от этого понимания было больно и горько. Возможно, ей и самой не лучше, но старая ведьма ни за что этого не покажет. Во взрослой жизни полно таких ситуаций, из которых нет однозначно правильного выхода. К этому не готовят с детства, просто в один не самый прекрасный момент оказывается, что мир не делится на черное и белое, и живи теперь с этим.
Иста сказала, что ей суждено умереть от моей руки, но, думаю, она ошиблась. Что бы я ни наговорил сгоряча, сомневаюсь, что в реальности смог бы убить человека. Перегнуть палку при самообороне — возможно, но чтобы вот так, из мести? Глупости какие! Ребят этим все равно не вернешь. Я упустил момент, когда из главного врага провидица превратилась в моего единственного союзника. Док простил бы меня за это.
Как бы то ни было, самокопанием делу не поможешь. Если нужно, я переверну здесь все вверх дном, но найду какую-нибудь зацепку.
В ящиках стола обнаружилась бумага и письменные принадлежности, на полках стояли книги на изначальном языке. Я потряс каждую, в надежде обнаружить записку, но все тщетно. В шкафу висела пара плащей, и, глянув на характеристики, я мысленно присвистнул — для ношения требовался сотый уровень. Большой сундук не открывался, словно сговорившись с упертой книгой, но, махнув рукой, я случайно вызвал меню со списком содержимого.
Стоп! Может, и с книгой надо было так же? Едва мазнув взглядом по редким артефактам, я метнулся к книге. Я махал над ней руками, как фокусник над шляпой, тер обложку, постукивал, разве что головой об нее не бился — бесполезно.
Подкравшееся отчаянье тянуло ко мне свои цепкие лапы. Если я не справлюсь, то все, через что мы прошли, будет зазря. Я сел на пол, прислонившись спиной к стене, и обхватил голову руками.
Даже если я каким-то образом смогу открыть книгу, то ничего в ней не пойму. С чего Иста взяла, что это вообще реально? Не думал, что дойду до этого, но я уже согласен на то, чтобы Хранитель снова захватил мое тело и сделал все сам. Ощущения отвратительные, но я готов потерпеть. По-моему, сейчас ситуация куда критичней, чем когда он решил вмешаться. Королева Фей права, я все еще человек, а задачка тут стоит иного масштаба.
Неужели это тупик?
Я заставил себя подняться и еще раз обойти помещение, но не обнаружил чего-либо, что могло бы мне помочь. Среди спрятанных в сундуке артефактов не нашлось ничего похожего на ключ. Я прекрасно понимал ценность этих вещей, но на мой уровень все равно не было ничего подходящего — та же ситуация, что и с моими силами.
Перед глазами мелькнул значок нового сообщения, и я нетерпеливо его смахнул. Как же все перевернулось! Еще недавно меня трясло от внезапного осознания, что «таинственная поклонница», оставившая мне записку, это Иста. Теперь я испытал разочарование, заметив, что сообщение не от нее. Мне писала Кейри.
«Мить, а ты где? Сегодня в «Гнезде» будет выступать бард.
Мы собирались вместе послушать. Ты придешь?»
Не помню, чтобы мы о чем-то таком договаривались, но не удивлюсь, если она говорила об этом за обедом. Поглощенный своими мыслями, я был невнимателен к ее словам. Я написал Кейри, что скоро буду, и только потом до меня дошло, что я понятия не имею, как отсюда выбраться. Иста по-прежнему не отвечала. Кстати, у нее телепорт располагался рядом с домом, может и здесь имеется?
Я вышел из дома и вскоре отыскал в высокой траве большой ровный камень. Символы на нем были похожи на те, что высечены на телепортационных арках. Вызвать меню получилось с первого раза, но разобрать написанное не смог. Кажется, я начинаю тихо ненавидеть изначальную письменность. Поиграем в угадайку? Я ткнул наугад, и камень перенес меня в отдаленный город, откуда домой мне пришлось лететь через Облиум.
Теперь, когда я нашел книгу, я мог вернуться к ней в любой момент. Все равно я пока не знал, как к ней подступиться, а время, проведенное с единственным близким человеком, имело для меня большую ценность.
Кто знает, какой из наших спокойных семейных вечеров станет последним?
Глава 10. То, чего я боялся
Под вечер в таверне стало на удивление многолюдно. Столы сдвинули к стенам, а парящие под потолком магические светильники согнали в центр, чтобы лучше осветить освободившийся пятачок. Дальние углы погрузились в таинственный полумрак, со всех сторон слышались оживленные разговоры, а порой и нестройное пение.
Кейри в красивом новом платье ждала меня за стойкой, шелковые нежно-розовые локоны легко струились по хрупким плечам девушки. Стоило ей меня заметить, лицо озарила милая улыбка.
— Я тебе место заняла. — Она похлопала по соседнему стулу.
— Спасибо. Выглядишь просто сказочно. — Я присел рядом с ней, стараясь не показывать накопившуюся за день усталость. Если честно, барному стулу я бы с радостью предпочел кровать.
— Как фея? — спросила Кейри с лукавой улыбкой.
— Что? Нет! — Мне почему-то представилась Эйла с улыбкой от уха до уха, полной острых зубов. Моя сестра фей, что ли, никогда не видела? Она бы себя еще с пауком сравнила!
Кейри посмотрела на меня с недоумением, будто это я сказал что-то странное.
— Ну… ладно. — Она неопределенно пожала плечами. — В общем, пока я бегала забирать платье, все нормальные места заняли. Я хотела заказать чего-нибудь, но Энни сказала, что все съедобное разобрали. Есть оставшийся с обеда компотик, — она кивнула на пузатый глиняный кувшин, рядом с которым стояли две внушительные кружки, — и соленые стебельки. Мы такие как-то брали, помнишь? Так себе, конечно, но я подумала, вдруг ты голодный…
— Спасибо. — На стебельки я посмотрел с сомнением, а местного чаю, который Кейри упорно называла компотом, все же налил.
— Будут еще лепешки. Попозже.
— Вот это было бы кстати. Так что там за бард? Ты что-то говорила, но у меня из головы вылетело.
— Девушка. Лаурель или как-то так. Энни сказала, она классная. Сама пишет стихи и музыку, сама поет, играет. Что ж ты подругу свою не догадался пригласить? Думаю, ей было бы приятно.
От необходимости что-то отвечать меня избавили громкие аплодисменты и приветственные выкрики, которыми присутствующие встречали вошедшую в зал девушку. Мы с Кейри тут же развернулись к импровизированной сцене.
Сценический образ Лаурелии выглядел странновато даже по местным меркам. Вьющиеся черные волосы украшали тоненькие ленточки, перья, бусины и живые цветы, платье напоминало лоскутное одеяло. Взгляд больших черных глаз неуверенно блуждал по залу, на губах застыла рассеянная улыбка. Исполнительница бережно прижимала к груди музыкальный инструмент — не то лютню, не то мандолину.
Выбежавший из подсобки Михель горячо поприветствовал гостью и предложил ей высокий барный стул у стойки неподалеку от нас. От готовящегося угощения девушка отказалась, но попросила кружку разбавленного вина.
Эта худосочная девица собралась выступать в нетрезвом виде? Да мне кажется, что она уже под чем-то!
Михель метнулся за выпивкой для гостьи. Он так спешил, что расплескал часть по пути. Тем временем уже знакомые с ее творчеством посетители просили исполнить полюбившиеся композиции, щедро осыпали комплиментами, но стоило Лаурель коснуться струн, все затихли и приготовились слушать. Я думал, она выйдет на свет в середину, но девушка осталась сидеть у стойки. В таком случае, думаю, пространство в центре зала предназначалось для танцев. Я был настроен скептически, но едва Лаурель запела — заслушался. Мелодичный голос лился чисто и красиво, сплетаясь с переливами струнной музыки. И это не была песня из разряда «ни о чем», Лаурель рассказывала историю кузнеца, который выковал волшебный меч, а потом сошел с ума и покончил с собой. За ней следовала баллада о несчастной любви, потом о команде отважных героев, которые пытаются героически сразить сверхсильного босса, но в итоге все гибнут, и все в таком духе. Все ее песни так кончались! Мне было интересно вслушиваться в слова, все же они были отражением этого мира, но неужели нет какой-то песни, где герои не мрут под конец?
