— Вот именно, — согласился я, — Мы тебя будем всегда любить, как и папу. Нам не важно кем ты была раньше, ты всегда нас любила и защищала.
Мама улыбнулась и откинулась на спинку дивана. С кухни прилетела тарелка чипсов и сама встала на стол перед нами.
— Ну, а что? — весело сказала мама, — Теперь я могу не скрывать свою силу, — она зачерпнула рукой горсть снеков и забила им рот.
Все-таки такой сложный день должен был хотя бы закончиться хорошо. Мы смотрели телевизор до поздней ночи. Сестра и я успели заснуть на подлокотниках у дивана. В какой-то момент я осознал, что лечу по воздуху. Мама аккуратно подняла нас с сестрой с помощью своей силы и плавно унесла по комнатам, положив каждого в кровать и накрыв одеялом.
— Мы бы сами смогли, — полусонно пробормотал я, когда мама поцеловала меня в лоб напоследок, — Все-таки нам уже по двадцать лет.
— Для меня вы всегда будете маленькими детьми, так что даже не спорь, — шепнула она мне на ухо и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Глава 32
Утро меня встретило серым небом, моросящим дождиком, тихо бьющим в окно моей комнаты. Настроение было такое же, как и погода за окном. Вставать совершенно не хотелось, единственное желание было закутаться в одеяло, включить фильмы и смотреть их весь день, чтобы никто не трогал. Я специально не заводил будильник, потому что не было никакого желания начинать заведомо тяжелый день раньше.
«Я не хочу никуда идти…» — услышал я мысли сестры. Скорее всего, она разделяла со мной желание запереться в своих комнатах и оставить все проблемы за дверью.
«И не говори», — подтвердил я.
Но приятный запах горячей еды просачивался из кухни. Были слышны звуки посуды и чего-то жарящегося на плите. Я поднял одеяло в воздух, сам взлетел и с помощью сил натянул шорты. Мне было настолько лень, что я пожелал, чтобы мое тело и лицо стали чистыми, как после утренней ванны.
Я подлетел к окну. Из-за небольшого тумана не было видно, что происходит внизу. Мелкий моросящий дождь делал картинку еще более грустной.
Мама специально постучала по сковородке ложкой.
— Вы уже проснулись, я знаю! — крикнула она, — Выходите завтракать!
Я вышел из комнаты первый. Аврора, как всегда, ушла мыть голову. Теперь, когда мама могла не скрывать свою силу, на кухне царил какой-то хаос. Все летало, гремело, мешалось, взбалтывалось и нарезалось. Пока мама пекла блины, овощи сами рассыпались на маленькие квадраты и складывались в миски, апельсин выдавливался в кувшин, хлеб откалывался ломтиками, как и колбаса с сыром. Столовые приборы с тарелками сами ложились на стол.
— Ого! — восхитился я маминым владением силой.
— Доброе утро, сынок, — улыбнулась она, отпустив сковородку над плитой, которая сама начала переворачивать блин, и поцеловала меня в лоб.
— Как ты все делаешь без ножей и досок? — удивился я, вспоминая свою попытку приготовить еду с помощью телекинеза.
— Всегда исключай лишние детали, — сказала мама, — Зачем мне резать огурец на доске, если я могу это сделать в воздухе? — над столом появился зеленый огурец. Мама положила последний блин на тарелку и поставила на стол, — Зачем мне использовать нож, если я могу просто разделить огурец по атомам, и будет ровнее, чем с ножом, — овощ рассыпался ровными кубиками и опал в миску с салатом, — Я не могу обойтись без сковородки, потому что на ней жарят. Не могу обойтись без холодильника или микроволновой печи, но в остальном мне даже не нужны столовые приборы, чтобы есть. Я использую их только потому, что мне нравится.
Мама свернула блин в воздухе, небольшое количество варенья равномерно обмазало блин и влетело ей в рот.
— Вот так, — развела она руками.
— Дядя Хен упоминал нечто подобное… — вспоминая наши первые уроки владения силой.
— Верно, это первое, что изучают военные агенты, — улыбнулась мама.
— Но ты же не просто была военным агентом? — спросил я, — Расскажи, чему вас еще учили?
— Хм… — задумалась мама, — Как тебе такое? — она взяла нож, и он сразу стал плавиться.
— Колебание атомов? — удивился я.
— О, ты уже знаешь? — спросила мама.
— Нет, я прочитал все книги по базовой физике, у меня была идея попробовать заставить атомы колебаться, но я и так могу расплавить металл, — сказал я.
— Хорошо, — кивнула мама, — А вот так сможешь? — и нож принял свою прежнюю форму.
— Это сложно… — я попробовал сначала использовать телекинез для того, чтобы нагреть нож. Это заняло у меня больше времени. Если у мамы нож расплавился моментально, но я потратил на это минуты две, и то не так хорошо. Нож слегка накалился, но не согнулся, — Ох, не могу.
— Ничего страшного, — похвалила мама, — У меня первый раз на это ушло часа два.
Из комнаты вышла Аврора с неизменным полотенцем на голове. Она уселась за стол и удивленно посмотрела на идеально нарезанные кусочки колбасы и сыра.
— Чем вы тут занимаетесь? — спросила она, подозрительно разглядывая идеально ровный кубик огурца.
— Рассказываю твоему брату рецепт блинов, — подмигнула мне мама.
— О! Блинчики! — крикнула Аврора и отправила первый кусок себе в рот.
Я попил сок и поел блины со сгущенкой и вареньем, Аврора съела блины и салат, а мама налегла на бутерброды.
— Ну, какие сегодня у вас планы? — спросила мама, и мы поняли, что это она не про прогулки по городу.
— Я хочу сегодня попасть к Миле, — уверенно сказал я, — Я как-то просил у деда, еще вчера у бабушки, надо зайти к ним и напомнить.
— Мам, она правда может убить касанием? — спросила Аврора.
— Ага, — кивнула мама, — А так, она очень добрая девушка, вам понравится.
— Ну если это твоя подруга, — сказала сестра, — То не сомневаюсь.
Покончив с завтраком, мы хотели помочь маме, но она улыбнулась, и вся посуда поднялась в воздух.
— Хотите увидеть верх мастерства телекинеза? — сказала мама.
Остатки еды, крошки и все остальное отделилось от посуды и собралось в один небольшой комок.
— Самое сложное, это расщепить атомы, — сказала мама, и комок грязи с посуды растворился в воздухе, как мираж.
— Это как? — удивилась Аврора.
— Мое искусство владения силой позволяет мне расщеплять любой объект на субатомном уровне, — улыбнулась мама. Она взяла тарелку со стола и провела пальцем, — Идеальная чистота…
— А как же микробы? — спросил я.
— Если я их не вижу, это не значит, что я не смогу из оторвать от тарелки, — она показала мне посуду, — Ты же можешь до бесконечности приблизить свое зрение, — предложила мама.
Увеличив тарелку, я не увидел на ней никаких следов грязи или бактерий.
— Я бы даже сказал, что посуда стерильна, — похвалил я маму.
Она довольно задрала нос и отправила тарелку на свое место.
— Поэтому всегда упрощайте любое действие, — поучительно подняв палец, сказала мама, — Если можно не использовать предметы, не используйте.
Это был довольно познавательный урок, о котором я давно забыл. Но у мамы получилось показать это куда лучше, чем у крестного.
— Поднимемся к бабушке, — сказал я.
Доехав до нужного этажа, мы остановились у ее номера, постучались, и нам открыл дедушка. Было видно, что мы его разбудили.
— Ой, дедушка, мы тебя разбудили? — улыбнулся я, — Погода отвратительная.
— Ага, — зевнул он, пропуская нас внутрь, — Настя только встала.
Мы услышали звук посуды на кухне и улыбнулись.
— Проходите давайте! — крикнула бабушка, — Сейчас завтракать будем!
Пройдя на кухню, мы сели за стол.
— Мы уже позавтракали, — сказала мама, — Я много наготовила.
— Лиль, а с нами поесть не судьба? — обиделась бабушка, — Куда теперь столько еды? — она, конечно, лукавила. С ней жил небольшой завод по переработки еды в промышленных масштабах.
— Мы попьем с тобой чай, — извиняющимся тоном сказала мама.
— Вот и молодцы! Налей сама, у меня пока руки заняты, — сказала бабушка.
Мама разлила чай и поставила перед нами. Дедушка вышел из комнаты в просторной широкой рубашке, хотя по размерам она больше напоминала пододеяльник.
