Первая глава повествовала о возникновении Дримеона. Оказывается, первые дримы были искусственно созданы людьми, но в результате определенных обрядов переброшены в другое измерение. Там они размножились и заселили необжитое пространство. Но связь между Дримеоном и миром людей сохранилась. Издревле существовали люди, способные перемещаться между мирами — потомки пяти шаманских родов. Их называли стражами.
«Главная задача стража, — читал Эдик, — защищать равновесие между Дримеоном и миром людей. Ибо, если баланс будет нарушен, дримы ворвутся в мир людей. Последствия слияния будут ужасны — от массового умопомешательства до природных катаклизмов, потому что дримы обладают особой энергией, способной влиять на вещи вокруг. Сила стража передается самому способному представителю рода и сохраняется за ним до самой смерти».
Эдик подробно изучил описание местностей Дримеона, но больше его заинтересовали всяческие обряды, размещенные в конце книги. Например, создание или уничтожение дрима-двойника, а также замена физического тела на дрима. Наверное, с его помощью Ларет остался в Дримеоне.
Эдик не понимал, почему книга попала именно в его руки. Пролистав страницы, которых оказалось не так уж и много, парень спрятал книгу в тумбочку. Сверху опустились несколько тетрадей для маскировки. Похоже, Дримеон не собирался отпускать своего стража. Или это опять выходка Ларета. Если он думает, что дешевыми трюками можно заставить Эдика вернуться в Дримеон, то ошибается.
Эдик разозлился. Он был почти уверен, что Ларет приложил руку к появлению трактата о Дримеоне. Никак не угомонится. У него и так есть трое стражей. Зачем ему еще один?
— Эдька, — вернулась Агата. — Эдь, ты почему не пообедал? Я же говорила…
Мать заглянула в комнату. Эдик лежал на кровати, уставившись в потолок. Агата присела на край кровати.
— Эдик, с тобой всё в порядке? — осторожно спросила она.
— Да, мам, — приподнялся парень. — Не волнуйся. Просто устал.
— Понятно, — по глазам Эдик видел, что мать не верила. И догадывался, что родители вряд ли забыли о его странном поведении до исчезновения. Неужели до сих пор считают наркоманом?
— Мам, да не беспокойтесь вы за меня, — старался Эдик говорить как можно естественнее. — Я знаю, вы сильно перенервничали. Глупо с моей стороны было исчезнуть, никому ничего не сказав. Но вы тоже хороши были со своими угрозами. Нечего делать из меня психа и наркомана. Конечно, я перегнул палку. Только это не значит, что в каждом моем слове или движении надо искать подвох. Я никуда не денусь, мам. Угомонись.
— Да, да, — пробормотала Агата. — Эдька, ты больше нас не пугай. Слушай, а кошмары до сих пор тебе снятся?
— Нет, — помотал Эдик головой. — Сейчас уже нет.
— Вот и молодец, — улыбнулась женщина. — Если что, я у себя.
Естественно, никаких «если что» не случилось. Эдик рано лег спать, но с момента возвращения из Дримеона он перестал видеть сны. Наверное, освободив его от силы стража, Ларет заодно освободил его и от сновидений.
Утро выдалось пасмурным. Погода настроения не добавляла, и Эдик пришел в школу в самом мрачном расположении духа. Его приятелей снова не наблюдалось. Видимо, Денис таки проспал, несмотря на обещание.
Назаров вздохнул. Похоже, отказавшись от Дримеона, он заодно остался без друзей. Ситуация не изменилась ни на следующий день, ни после. До конца недели общение с Денисом и Николя сводилось к редким телефонным звонкам. С Рыжим Эдик вообще не общался. Денис говорил, Кирилл большую часть времени проводит в Дримеоне, и ругается с родителями, когда они выдергивают его домой — читай, будят невовремя.
По вечерам Назаров привык бродить один. Странных продавцов книг он больше не встречал. Эдик старался избегать людных мест. Хотелось остаться наедине с собственными мыслями и навести в них маломальский порядок. Бывшие приятели ощущали свершившиеся перемены и старались держаться подальше. Одноклассники тоже сохраняли дистанцию. Никто не знал, куда пропадал Назаров и как вернулся. Но вопросов не задавали. И хорошо.
В один из таких вечеров Эдик решил пройтись до площадки. С неба срывался первый снег. Надо же, как быстро похолодало. Эдик поднял ворот куртки и ускорил шаг. Взмокшие волосы прилили ко лбу. Другим людям непогода не мешала веселиться. Они выходили из такси, стараясь как можно скорее скрыться в барах и клубах. Или, наоборот, ехали домой.
Эдик взглянул на небо. Естественно, тучи скрывали звезды. Зато в свете фонарей снежинки сверкали и переливались. Жаль, сразу таяли, соприкасаясь с землей. Превращались в грязь.
Эдик опустил голову и вздрогнул от неожиданности. У его ног сидел маленький пушистый зверек, напоминающий лиса-фенека. Такой же ушастый, с вытянутой мордочкой. Шерсть его была белой, как снег.
— Ты кто? — наклонился Назаров, и зверек доверчиво подставил теплую голову под ладонь парня. — Дрим?
Другого объяснения не находилось. Зверек пах Дримеоном, излучал энергию, к которой привык Эдик во время пребывания в мире снов.
— Тоже хочешь вернуться домой? — шептал парень, не обращая внимания на людей, которые таращились на него и едва не крутили пальцами у виска. — Извини, я не умею открывать порталы. Ты нашел не того.
Но дрим не думал уходить. Когда Эдик пошел прочь, он двинулся за Назаровым, смешно перебирая тонкими лапками по тающему снегу.
— Испачкаешься, — взял Эдик дрима на руки. — Пусть ты и не настоящий. То есть, не настоящий для Земли.
Зверек прильнул к его куртке и затих. Назарову не хотелось тащить дрима домой. Но не оставлять же его на улице? Надо позвонить Денису. Пусть отправит малыша в Дримеон. Сам ведь Эдик ни на что не способен… Может, прямо сейчас и позвонить?
Назаров взглянул на часы. Стрелки близились к полуночи. Не самое удачное время, чтобы тревожить стража Дримеона. Но, может, Дэн всё-таки не спит?
Из мобильного полились гудки. Трубку так никто и не взял. Значит, Дэн сейчас на службе у Ларета.
— Переночуешь у меня, — потрепал Эдик дрима по густой шерстке. — А завтра отправишься в Дримеон.
Дрим заворчал и сильнее прижался к парню. Странно. Обычно дети Дримеона хотели как можно скорее вернуться на родину. А этот не такой. Словно желает остаться.
Родители не спали. После исчезновения Эдика они не могли и глаз сомкнуть, пока сын не придет с прогулки. Эдик об этом догадывался, но сидеть всё время в четырех стенах — тоже не выход. Парень прошел в спальню и опустил дрима на пол. Тот мигом забрался на кровать и свился клубочком на одеяле.
— А ты наглый, — хмыкнул Назаров. — Будь здесь. Я умоюсь и приду.
Дрим послушался. Он не двинулся с одеяла. Когда минут через двадцать Эдик вернулся, зверек лежал на том же месте, только поднял любопытную мордочку и уставился на Назарова глазами-бусинками.
— Эй, ты, как тебя зовут? — присел Эдик рядом.
Зверек сладко зевнул и обвился пушистым хвостом.
— Понятно, от тебя имени не добьешься. Но не можешь же ты безымянным ходить. Сейчас придумаю… Пушистик?
Дрим недовольно фыркнул.
— Не нравится? Тогда Лис. Ты на лису похож, только они рыжие.
Видимо, и это имя дриму не пришлось по вкусу, потому что он повернулся к Эдику задом и принялся вылизывать лапки.
— Фырк!
Зверек оглянулся и тихонько тявкнул.
— Отлично, будешь Фырком, — улыбнулся Эдик. — А теперь марш на пол. Я ложусь спать. Мне на уроки завтра.
Он стряхнул Фырка с одеяла, выключил свет и лег. В полусне парень почувствовал, как дрим безмятежно располагается у него на груди. Что ж, ну и пусть. Его присутствие сглаживало ощущение одиночества, преследовавшее Эдика в последние дни. Жаль, что дрима придется вернуть. Он мог бы стать хорошим домашним любимцем. Родители животных не любили, а дрима всё равно никто не видит.
Утром дрим никуда не исчез. Пока Эдик собирался в школу, он сосредоточенно наблюдал за перемещениями парня по комнате.
— Ты остаешься здесь, — приказал Эдик. — Приду — отнесу тебя приятелю, как и обещал.
