— Еще бы! — растерянно кивнул я. — А вы уверены, что дело обстоит именно таким образом? Мне и в голову не приходило…
— Разумеется, не приходило! Тем не менее это так.
— Я думал, что Теххи действительно похожа на меня, — жалобно сказал я. — А получается, я даже не знаю, какая она на самом деле…
— Ну, немножко все-таки знаешь. В тот вечер, когда леди Шекк тебя нечаянно отравила, ты имел дело как раз с «настоящей» Теххи. Уж очень она тогда испугалась! Но ведь, насколько я помню, именно тогда она тебя и очаровала… — примирительно улыбнулся Джуффин. — И потом, она действительно похожа на тебя, пока ты ее видишь. Это не дешевое актерство, а магия, мальчик… А что с нею творится, пока тебя нет рядом, какая тебе разница? По совести говоря, это уже не твое дело.
— Не мое, — угрюмо согласился я.
— И потом, ты ведь вообще ни о ком не знаешь, каковы мы «на самом деле». В том числе и о себе. Почему леди Теххи должна быть печальным исключением из этого прекрасного правила? — подвел итог Джуффин.
— Ваша правда… А все-таки, почему вы решили сказать мне все это именно сейчас?
— Ну, надо же было когда-то и об этом поговорить. Есть некоторые простые вещи, до которых ты вряд ли додумаешься самостоятельно в ближайшую тысячу лет. А тут как раз разговор зашел…
— В последнее время земля завела дурацкую привычку ежедневно уходить у меня из-под ног. Но потом она возвращается, и я понимаю, что так даже лучше… Это как маленькая смерть — после нее Мир становится еще прекраснее.
— Ты здорово это описал! — обрадовался Джуффин. — Ладно, теперь давай займемся делом. А то хороши мы с тобой: прогнали двух прекрасных леди и сели сплетничать. Как будто бы эта твоя спальня — единственное место в Мире, где можно вволю наговориться!
— Выходит, что так, — улыбнулся я. — И что мы должны делать?
— Ты должен улечься на свое любимое место и заснуть — как всегда, когда ты собираешься сунуться в Коридор между Мирами… Понимаю, что еще слишком рано, и спать тебе не хочется, но уж тут я помогу, будь спокоен! Когда окажешься в Коридоре, разыщи Дверь в тот самый мир с пляжами, который снился вам с Шурфом, и спокойно туда отправляйся. А я — за тобой. Тут тебе повезло: я опытный путешественник, и тебе не придется предпринимать никаких усилий, чтобы мне помочь. Вот с новичком ты бы мог намучиться!
— А я бы даже не стал мучиться, поскольку просто не знаю, как это делается, — возразил я.
— Ну, узнаешь еще, — пожал плечами Джуффин. — Давай укладывайся. Не тяни время!
Я устроился в самом центре мягкого спального покрытия, так что в спину мне уперся стеллаж с видеоаппаратурой. Это неудобство показалось мне таким же умиротворяющим фактором, как и присутствие самого Джуффина. Теперь я действительно был готов ко всему!
— Самый эффективный способ борьбы с бессонницей! — провозгласил мой потрясающий шеф, извлекая из воздуха огромный мультяшный молоток. — Только не вздумай уворачиваться, иначе оно не сработает… Тебе нравится мой новый фокус, Макс? Гораздо веселее, чем раньше!
Я так растерялся, что не знал, как ответить: не так уж часто со мной случаются подобные вещи! Ярко-розовая уродина со всей дури опустилась на мою горемычную голову.
Разумеется, никакого удара я не ощутил, и вообще ничего особенного не случилось, просто я смертельно захотел спать. Это совершенно не напоминало действие наркоза: моя сонливость казалась такой естественной, словно я не спал уже несколько суток и вот наконец дорвался до постели. У меня даже оставалась иллюзия, что я смог бы прогнать эту сонливость, если бы очень захотел, — ощущение, которому я сам предпочел бы не доверять…
А потом я уснул, как миленький. А что еще могло случиться с человеком, колыбельную которому взялся петь сэр Джуффин Халли?..
И я опять оказался в невероятном месте, где нет ничего — абсолютно; даже меня самого там в каком-то смысле не было. Невозможно объяснить, что такое Коридор между Мирами. Личный опыт здесь не помощник. Скорее наоборот: чем чаще оказываешься в этом непостижимом местечке, тем лучше понимаешь, что никогда не сможешь рассказать о нем людям, которые там не бывали. Наши предки просто не удосужились обеспечить нас необходимым словарным запасом, когда создавали языки, которыми мы до сих пор вынуждены пользоваться, — за неимением лучшего…
Я все еще сам поражаюсь тому, что какая-то часть меня отлично умеет ориентироваться в этом иррациональном пространстве. Но я откуда-то знал, какому из Миров я дам забрать себя; какой из сияющих точек я должен позволить вырасти и заслонить все остальное, чтобы светлый песок пустынных пляжей из моих детских снов захрустел под мягкими подошвами угуландских сапожек…
Я сел на теплый красновато-серый камень и огляделся.
Что-то было не так с этим чужим, но хорошо знакомым мне Миром! Несколько секунд спустя я понял, что именно с ним «не так». Кроме меня здесь были другие люди. Далеко, у самой воды, но не настолько далеко, чтобы я не мог их увидеть. А на моей памяти этот Мир был пустынным местом. Это было его неотъемлемое свойство, одна из его отличительных примет, из которых, собственно, и складывается неповторимая картина того или иного мира, подобно тому как из многочисленных неповторимых отличий складывается облик любимого человека: черты лица, голос, манера выражаться, способ реагировать на то или иное событие — все, что делает его предсказуемым, узнаваемым, а потому — любимым. А когда какая-то из этих составляющих меняется, мы лишаемся душевного покоя, поскольку у нас недостает мужества без сожалений расстаться со старым приятелем и впустить в свою жизнь какого-то незнакомца…
В последнее время мне пришлось быстро учиться принимать подобные перемены без драматических завываний — так уж все складывалось, у меня просто не было выбора. Кажется, я почти расстался с бессмысленными попытками оставить все вокруг себя «как есть» — в любом случае мне это было не по зубам! Я даже научился говорить себе, что мне нравится непредсказуемость происходящего; еще немного и я, надо надеяться, научусь верить собственным заявлениям…
Но перемены, произошедшие в любимом мной Мире песчаных пляжей, сразу показались мне отвратительными. Допустим, в первое мгновение это были пустые эмоции, но на смену эмоциям быстро пришло дурное предчувствие.
Я поднялся с теплого камня, даже не вспомнив о том, что мне, наверное, следует подождать Джуффина, и пошел к морю. Туда, где бродили люди, которых здесь быть не могло — просто потому, что не могло, и все тут!
Небольшая пестрая компания уже шла мне навстречу. Потрепанные пожилые цыганки в разноцветных юбках и сверкающих золотыми нитками ярких платках. Одна тащила на руках замызганного младенца, за юбку другой держался ребенок постарше. Они начали ныть еще издалека. Пронзительные, как чаячьи крики, голоса звучали жалобно и нахально. Разумеется, они требовали денег; главным аргументом служили грязные младенцы. В качестве наживки одна из теток решила предложить мне целый комплекс эзотерических услуг, в связи с чем, ясное дело, требовалось немедленно «позолотить ручку».
