Лицо сэра Растера становилось все задумчивее. А сэр Альвар сразу загорелся, сказал горячо:
– А где там Асмер ее держит? Пойдемте! Мы в Фоссано живем, как дикари, стыдно сказать. Никогда не видели славных воинских обычаев во всей полноте и блеске!
Митчелл удивился:
– Ты исполнишь воинский долг?
– Нет-нет, – сказал Альвар поспешно, – но поможем сэру Растеру, если что. Подержим за лапы, чтоб не царапалась. У нее видел какие когти?
– Тогда связать, – сказал Митчелл деловито. – А то вырвется, а сэр Растер занят, некогда отбиваться…
Сэр Растер подумал, сказал с тяжеловесной задумчивостью:
– Вообще-то и молодое поколение надо приучать соблюдать священные нравы войны… В самом деле, пойдемте хорошенько рассмотрим эту… добычу. Посмотрим, настолько вы верны традициям воинских обычаев, завещанных нам великими предками.
Они удалились с веселым галдежом, некоторые рыцари потянулись следом, любопытствуя, только барон Альбрехт даже не повел глазом в ту сторону.
– Лорд Рейнфельс, – поинтересовался он, – а вы не идете смотреть, как исполняются древние воинские обычаи?
Рейнфельс поморщился.
– Граф Альвар, – произнес он сухо, – еще мальчишка. И слишком любопытен. Я все думаю над предложением сэра Ричарда. И хочу развить его в еще большей степени.
– Это как? – спросил барон Альбрехт чуть потеплевшим голосом.
– Мы просто армия под рукой сэра Ричарда Брабантского, – пояснил лорд Рейнфельс. – Герцогство Брабантское – часть королевства Сен-Мари, а в этом случае хоть династию меняй, хоть столицу переноси в герцогство – ничего страшного, так постоянно делается. Вон в Фоссано последние восемь королей вступили на трон, убив прежнего короля, а столицу переносили всякий раз в другой город!
Барон снизил голос:
– Но пока об этом говорить рано. Однако я вас прекрасно понимаю, лорд Рейнфельс. И отдаю должное вашей дальновидности.
– Сэр Жоашен, – сказал Рейнфельс любезно, – к вашим услугам.
– Благодарю вас, сэр Жоашен. Так вы в самом деле не хотите смотреть, как так с гарпией?
Оба расхохотались, Рейнфельс отмахнулся.
– Альвар расскажет.
На шестой день хриплый и чуточку гнусавый звук рога, но слышный очень далеко, прорезал прозрачный воздух на много миль с той же легкостью, как стрела проходит зеленую листву, не теряя убойной силы.
Ворота крепости распахнулись, первыми выехали на укрытых золотыми попонами конях знаменоносцы, затем граф Ришар, полководцы и наиболее знатные лорды, как из числа армландцев, так и брабантцев.
Лишь сэр Норберт за все время так и не побывал в крепости. Его легкая конница тщательно следит за тем, чтобы тайна о вторжении армландцев не покидала пределов лагеря и герцогства, из которого нет другого выхода, как через эти врата.
Мы прошли не больше мили, как начали попадаться населенные места, и чем дальше – тем деревни становились богаче, крупнее, многолюднее. Большинство разграблены, многие сожжены, но из лесов возвращался народ, села спешно отстраивали, и даже барон Альбрехт в тревоге крутил головой.
– Что вас тревожит, барон? – спросил я наконец с раздражением.
Он проговорил устрашенно:
– Снова начинаю сомневаться, что захватим это королевство. Здесь народу, как муравьев!
– Есть гарантии, – ответил я уверенно.
– Какие?
– Трусливость самих жителей, – пояснил я, – и продажность правителей. Хотя достаточно одной трусости населения, и на всю страну можно спокойно надевать цепи.
Он привстал на стременах, всматриваясь в крыши домов.
– Они задавили бы нас одним числом!
– Но варваров же не задавили?
– Может быть, – предположил он, – варвары воюют как-то иначе?
– Иначе, – согласился я.
– Как?
– Набегами, сэр Альбрехт. А вот мы идем, как культурная и просвещенная нация, чтобы остаться, уничтожить местные дикарские обычаи… а они все дикарские, раз не наши, навязать свои ценности, свои взгляды! Не дикари же мы, в конце концов, чтобы грабить так примитивно?
Он кивнул, это бесспорно, спросил с прежней тревогой в голосе:
– Значит, нам придется навязывать свою культуру как варварам, так и самим захребетникам?
– Варваров, – ответил я с неопределенностью, – придется, скорее всего, уничтожать… Мы не можем позволить существовать на белом свете народу, который приносит человеческие жертвы и прибегает к помощи нечистой силы. Пусть идут вслед за ацтеками, майя, инками и прочими обрами. Другое дело – захребетники. Этих да, этих придется окультуривать заново.
– Это… Как?
– Сперва огнем и мечом, – объяснил я. – Гниющую рану надо прижигать каленым железом, если хотим спасти человека.
– То есть, жестокая чистка?
– Именно, – подтвердил я сурово.
Он буркнул:
– Об этом постоянно твердят отец Дитрих и его священники. Мы вторгаемся, дескать, в страну безбожную, забывшую Христа, потому с ними нужно обращаться, как с еретиками…
– Абсолютно верно, – согласился я. – А вы по своим каналам доведите до каждого, что с таким народом не следует по рыцарским правилам. Нужно в самом деле, как с еретиками. Без объявления о нападении, внезапно, скрытно, захватывать как можно быстрее…
– И заранее исключить вызовы на поединки, – добавил он жутко трезвым голосом. – У них настолько хорошее оружие и доспехи…
– Да, – подтвердил я. – Прекрасно понимаете проблему, барон.
Лицо его оставалось угрюмым, он буркнул:
– Легче решить, чем сделать.
– Да, – согласился я, – ничего не проходит идеально. Но продолжайте накачивать идеями. Мол, вторгаемся в безбожную страну, с которой правила чести неприменимы. Только внушайте еще строже, что жечь и ломать нельзя, как и убивать жителей просто так! Теперь это все будет наше, а хороший хозяин свое имущество не портит.
Он некоторое время ехал молча, только косился по сторонам, где даже пепелища указывают, какие большие и богатые села здесь стояли.
– А что, – поинтересовался он с недоверием, – в самом деле будем делить королевство?
Я вздохнул.
– Хотелось бы, но, если честно, вряд ли получится. Сен-Мари не только богаче Армландии, но и просвещеннее. Значит, система правления тоже на высоте. Нельзя все так рушить и возвращать взад… Хотя, конечно, победители что-то получить должны. Да и мы не можем не закрепить свое влияние, иначе нам придется худо.
– А закреплять будем…
– Мечом и культуркой, – закончил я.
К счастью, граф Ришар полностью разделяет мою точку зрения: никакого рыцарства с бессчетным противником. Любая хитрость или уловка хороши, если помогают. И вообще обмана почти нет: я имею полное право поднять боевое знамя герцога Брабантского.
