– Здравствуй, Марта, – склонил голову в полупоклоне Батури.
Девушка, ничего не ответив, отвела взгляд, а на ее щеках появился румянец смещения.
– Не обращай внимания, – махнул рукой Виридий, – застенчивая она, – вслух сказал он, а, протолкавшись до мыслесферы друга, беззвучно добавил: – И немая.
Клавдий посмотрел на девушку другими глазами, а Марта, будто услышав слова Веридия, или просто уловив переменившийся взгляд гостя, резко развернулась и побежала на кухню.
– Стой, дуреха! – окликнул ее Веридий и вслед сурово добавил: – Дуй сюда, и не вздумай убегать, пока не скажу. – Марта вернулась и была она красная, как обласканный солнцем помидор. – Марта, милая, – ласково обратился к ней Веридий, еще больше вгоняя служанку в краску, – проводи девушек в столовую, накорми, напои, как положено, а затем спать уложи. Устали они с дороги. А вы, девушки, не стесняйтесь. Друзья Лиса – мои друзья, а равным моему радушием не сможет похвастаться ни один вестфалец.
Энин скривилась, вспоминая первый поток гостеприимных призывов хозяина и его указания, в какую сторону идти гостям, Анэт оставила реплику Веридия без внимания, будучи полностью занятой укачиванием младенца.
– Ты открыл новый стиль? – обратился хозяин к Батури, оглядывая его превратившуюся в лохмотья одежду.
– Не донимай, – закатил глаза Клавдий, впрочем, улыбка с его лица никуда не исчезла.
– Марта, не стой истуканом, – переключил свое внимание на служанку Веридий. – Сказал же: поухаживай за гостями. А вы, девушки, идите за ней, Марта у меня не разговорчивая.
Служанка пошла в соседнюю комнату, сестры, послушав совет хозяина, отправились следом.
– Лис, иди в кабинет, – начав раздавать приказы, Веридий уже не мог остановиться и каждому пытался найти занятие. – А я пока схожу в погреб, возьму что-нибудь, чем можно просушить горло. Дорогу помнишь?
– Давай пошустрей, – вместо ответа выговорил Батури. Дорогу он помнил прекрасно, хоть и был в последний раз в доме Куницы десятки лет назад. – У меня исключительно мало времени.
– Ну, уж нет, дорогой, ты у меня слишком редкий гость, чтобы я так скоро тебя отпустил, – хохотнул Веридий, уже идя по направлению к винному погребу, а в дверях добавил: – Быстро ты от меня никак не отделаешься.
Батури предрешено вздохнул и, делая мученический вид, поплелся на второй этаж, в кабинет своего старого друга и друга покойного отца.
– Эх, язва, – процедил ему вслед Веридий и хохоча побежал в погреб.
– Кто бы говорил! – по-ребячески откликнулся Клавдий, но его уже никто не слышал.
Батури еще на мгновение задержался в гостиной и пару мгновений смотрел в дверной портал, в котором только что скрылся Веридий. Куница, несмотря на почтительный возраст, не унывал и был весел, как и веками ранее. Клавдий махнул рукой пустоте и вышел в холл, остановился у лестницы и нежно, отрешаясь от мира и погружаясь в глубинки памяти, провел рукой по древним перилам.
Все в этом доме было знакомым, даже родным. Батури был искренне рад, что заглянул сюда, в погрязший в чуме Вестфален, в старую усадьбу Веридия Мартес Ливуазье, одного из древнейших вампиров из ныне живущих. Тут он мог узнать ответы на интересующие его вопросы, получить дружеский совет и просто отдохнуть, чувствуя себя в полной безопасности…
Кхет был худощав, невысок и жилист. Движения его были скупыми и точными, словно бой для него никогда не кончался. Походка быстрой и сноровистой, осанка слегка сутулой, а взгляд – пронзительным, будто выпущенная стрела.
Прошлое его было богатым на приключения, присутствовали в нем и взлеты, и падения. Последним его занятием, прежде чем он стал учителем и спутником Назарина, была работа наемника, а предыдущим нанимателем – король Троегория, Тодвиг. Сперва безымянный кхет вступил в войско, став одним из центурионов, но быстро получив славу лучшего мечника, перешел на службу охранителя принцессы. Был им недолго, потому что спустя полгода обрюхатил малолетнюю особу знатной крови. Тодвиг, узнав о совращении дочери, решил покончить с окаянным кхетом, но, передумав, ограничился кастрацией, правда, позже, посчитав, что таких мер недостаточно, отрезал чужеземцу язык. Даже позволил ему остаться, но кхет, ночью перерезав всю охрану короля и кастрировав тронодержателя, который так и не зачал себе наследника, покинул дворец и с тех пор пропал для всего мира.
С Назарином познакомился случайно – ночевали в одной таверне, а впервые повстречались в обеденной.
Проходя мимо стола кхета, Видящий неожиданно остановился и сел напротив. Заговорил, слаженно, скоро, без лишних отклонений. Поведал о том, кем сам является, доказал свои слова, упомянув о тех вещах, которые, кроме самого кхета, о нем знать никто не мог. Немой поверил, а позже, когда Назарин намекнул на то, что может помочь кхету в скитаниях и сделает так, чтобы того никогда не поймали, согласился путешествовать вдвоем, обучая при этом Видящего владению мечом.
Обучение, впрочем, оказалось делом простым и много времени не заняло. Достаточно было научить Назарина правильно держать меч, наносить удары и парировать. Даже элементарная техника, несмотря на свою простоту и незаурядность, дала храмовнику превосходство над другими лишь потому, что он знал каждый последующий удар своего соперника. Даже Хананку было непросто победить его. Так они и путешествовали вместе, Немой и Прорицатель.
В деревню Лагода двое путников прибыли с рассветом. Их появление не осталось незамеченным, уж слишком редко тут появлялись незнакомцы, чтобы можно было пропустить неизвестных без внимания. Странники пересекать черту деревни не спешили, видимо, зная здешние обычаи сперва убивать, а уж потом разбираться. Другого от людей, которые живут рядом с проклятой землей ожидать и не приходилось. Ненависть и злость были здесь самыми привычными чувствами, но пройти мимо, не останавливаясь в негостеприимной месте, Назарин не мог, ведь цель его визита все также находилась в центре деревни и уже пятый день жила в доме старосты.
– Прости за новый шрам, – заранее извинился Прорицатель. Немой невыразительно кивнул, уже зная, что означает это напутствие: будет драка и без ранения не обойдется.
– М, – кхет взглядом указал на приближающихся людей.
– День добрый, уважаемые лагодцы! – расставив в широком жесте руки, поприветствовал Назарин. – Пришли мы с миром и все, что нам нужно – это девушка, которая вот уже который день скрывается в вашем поселении от правосудия.
Люди подошли ближе. Все, как один, вооружены. И речь шла не о вилах и граблях, в руках у деревенских мужиков посверкивала начищенная сталь мечей и сабель, шипастые моргенштерны и увесистые кистени. Лагодцы полукругом обступили пришельцев и невозмутимыми каменными лицами взирали на неизвестных. От толпы отделился седовласый мужчина, который, несмотря на молочно-белые волосы и морщины, был довольно крепок и внушал животный трепет.
