Андрэ Нортон - Бремя Юртов

— Если бы… он прошел… через… — сказал он дрожащим голосом, — он… продолжал бы жить. — Голос его сорвался, тело тряслось, так что он не мог управлять своими руками, только вытянул их перед собой и смотрел на них, как на что-то незнакомое.

Раздался треск. Элосса подняла глаза, вскрикнула и, вцепившись в Стэнса, оттащила его ото Рта. Изображение Атторна разваливалось. Большие куски камня разлетались по полу, падая на голову и плечи Карна, почти наполовину засыпали его тело.

Элосса прижала руку к губам, чтобы удержать вопль: за изображением Атторна не было ничего!

Занавес темноты, поглощающий всякий нормальный свет. Он не доходил до стен комнаты и казался секцией абсолютного мрака, имеющего собственную внутреннюю структуру.

Лицо и Рот исчезли. Тьма треснула поперек. Смутно виднелись какие-то предметы, по мере того как рвалась и исчезала темнота, они исчезали тоже. Теперь впереди была только голая стена.

Тени уменьшались, уходили в камень, на котором скорчились Элосса и Стэнс. Осталось только полуистлевшее тело Карна. Элосса не сводила с него взгляда.

Стэнс близко придвинул лицо, потянул Элоссу.

— Пошли отсюда! — прошептал он и толкнул ее к двери, через которую ее ввели сюда. Приказ его прозвучал как-то очень весомо, и она поползла на коленях. Его рука нетерпеливо тащила ее, если она замедляла движение.

Наконец они оказались вне тошнотворных запахов, смерти и таких иллюзий, с какими она не могла больше бороться.

«Свободны…» — раздался голос в ее сознании, но не громкий, а как шепот почти полного истощения.

Стэнс повернул голову. Он прислонился к стене и только потому не падал.

— Свободны, — сказал он вслух. Значит, другой голос был множественным голосом.

Да, они свободны. Но юрты не могли освободиться без раски. Победу принесли именно действия раски в комнате Карна.

— Юрт и раски… — тихо сказала Элосса. Он вздохнул.

— Это… — Он смотрел мимо нее вдаль, словно глядел на все подземные ходы. — Это было зло раски, мы тоже в конце концов не невиновные. Раски и юрты… Теперь, наверное, удастся достичь той цели, что пришла к нам в Кал-Хат-Тане.

Она так устала, что ей трудно было поднять руку, бессильно лежащую на коленях, но она приподняла ее и протянула к нему ладонью вверх — жестом союза. И уже не содрогнулась, даже мысленно, когда он крепко сжал ее пальцы.

— Раски и юрты — должны быть свободны!

«Именно так!» — сказал голос в ее сознании. Теперь он прозвучал сильнее и радостнее, сила возвращалась к нему.