— Ай-я-яй, как нехорошо! — Раздался за спиной насмешливый голос. — Золотых на семь-восемь штраф потянет, как думаешь?
Гурман вздрогнул от неожиданности.
— Кхур тебя забери, лис! Чтоб тебя Белолобый в задницу поцеловал! — зло выругался он. После чего опрокинул себе в глотку содержимое кружки и, утершись рукавом, продолжил: — Ещё один такой крендель, и можешь навсегда забыть ко мне дорогу.
Юр вышел из тёмного угла.
— Ладно тебе, чего расшумелся?
— А то и расшумелся, что молод ты ещё брать меня на испуг. Ишь, потеха у него — бывшему бродяге хват свой лисий показывать! Ну, прям умора! Ты что думаешь, раз я, в память о старом дружке, признал тебя, так теперь буду танцевать под тобой, словно девка на сеновале? Запомни, Гурмана никто и никогда не имел! Герр, в отличие от тебя, это понимал, потому и вёл себя уважительно! Раз по делу пришёл — дело говори, а шутки шутить или здоровье чьё гробить — так это в другом месте!
— Извини, старик, больше не буду, Шауром клянусь! Я ж не со зла, — повинился Юр.
— Не со зла, — пробурчал Гурман. — Много вы, молодёжь, про зло знаете-то… Не со зла он… Чтоб ты знал, самые гнусные вещи как раз и творятся вот так вот не со зла, а как бы между прочим, без души вроде. По мне — так уж лучше, чтобы человек в ярости своей злобной желчью захлебнулся, а уж потом убил бы кого или покалечил, нежели то же самое со спокойным лицом и холодным сердцем сотворил. Чего замолчал?
— Слушаю…
— Вот-вот, слушай да на ус мотай, в жизни-то всякая наука пригодится. Небось, крестника своего пришел проведать?
— Как он?
— Да как-как… Нормально. Сначала дурковал — сдёрнуть пытался. Потом решил меня по понятиям раскатать, пришлось ему пару уроков преподать.
— Ты не… — забеспокоился Юр.
Гурман хмыкнул:
— Не боись, не трогал я его. Так… покалякал с ним по-нашему, он язык и прикусил. Хотя паря-то ничего — правильный. Если с тропки бродяжьей его спихнёшь, может и станет человеком. Ты вот лучше скажи мне, от кого его прячешь? Не привык я, знаешь ли, в тёмную играть. Или, может, наоборот — как приманку его держишь?
— Рад бы сказать, да не могу. Честное слово, Гурман, не могу! Чуть позже, ладно? Я и сам толком мало что знаю.
— Позже так позже, — насупился корчмарь. — И то, смотрю, дело-то непростое. У меня уже половина клиентов разбежалась. И немудрено — вокруг корчмы всё лисятиной пропахло. Да ещё в доме напротив пятеро болванов пришлых поселилось. Ну, скажи мне, зачем таких дурней в городскую стражу берут? Форму сняли, а по улицам по-прежнему строем ходят. Смех один, а не засада.
Юр поморщился. «Со стражей Вейдж явно переборщил. Уж если бродяги их вычислили, то гость, которого он ждёт, и подавно их срисует. Вейдж вообще ведёт себя как-то странно: сначала приказал „спрятать“ вора именно у Гурмана, потом настоял на том, чтобы Юр каждый вечер навещал своего „крестника“, причем скрытно. А сам вместо лисов отрядил в засаду дуболомов из городской стражи. И он ещё надеется, что оборотень клюнет на такую дешёвую приманку? Что-то здесь нечисто…» — подумал он.
— Завтра уберу, — пообещал лис.
— Вот-вот, убери. А коли за зверя беспокоишься, на которого капкан выставил, то лучше мне расклад нарисуй, я его схомутаю, небось, ловчее, чем эти олухи. Молчишь? Ну-ну, как знаешь… Иди уж, наверху твой крестник сидит — там не заперто.
Гурман плеснул в кружку, поставил бутылку на полку, потом подумал и вернул её обратно на стол. Судя по всему, он не собирался вставать из-за стола, пока она не опустеет полностью.
Поднявшись на второй этаж, лис подошел к двери и прислушался: с той стороны была мёртвая тишина. «Спит?» — подумал он и толкнул дверь. Последнее, что увидел Юр, было тело Проныры, лежавшее на полу в центре комнаты. Потом страшный удар обрушился ему на затылок и лис осел на пол.
День третий.
три часа после Полуночной службы
Король был прав — никто во дворце не знал, где спит тёмный лис…
Вейдж просыпался сразу, как только начинались его поиски. Точнее даже сказать, он просыпался уже тогда, когда мысль о поисках ещё только зарождалась в чьей-то голове, поэтому никто и никогда не мог застать его спящим. «Чутким сном» владели многие лисы, но тот, кто занимал должность тёмного лиса, владел этой техникой в совершенстве.
Вейдж встрепенулся и открыл глаза — кто-то, находящийся во дворце, очень хотел его видеть. Он потянулся за одеждой и вдруг замер. То, что произошло, было настолько невероятно, что он какое-то время просто был в не состоянии осознать свершившееся. «Как? Этого просто не может быть!» — пронеслось у него в голове.
— Вы уже справились с эмоциями, или вам ещё нужно какое-то время? — раздался за спиной тихий голос.
Вейдж закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, а заодно прощупать находящееся за спиной пространство, но ни то ни другое у него не получилось.
— Вам обязательно было появляться таким способом? Не слишком ли театрально? — спросил он.
— Ну вот, вы уже иронизируете, значит вполне пришли в себя. А насчёт театральности… Можно было бы конечно, прислать вам письмо с приглашением, но согласитесь, это было бы ещё несуразнее.
— Может быть, оборотень, вы сделаете мне одолжение и смените тон? Согласитесь, это сэкономит нам уйму времени.
— Вы правы — это лишнее. Однако, как вы спокойно это произнесли — «оборотень». Немного даже обидно: привык, что это слово произносят если не со страхом, то, во всяком случае, с уважительным придыханием.
— Лисы знают немного больше, чем остальные. Уважать конкретно вас мне пока что не за что, а уж бояться тем более…
— А вот это напрасно, — оборотень сменил тон. — Я ни в коем случае не угрожаю вам, но должен предупредить сразу, что если вы попробуете начать свою игру, я буду вынужден вас убить.
— Хорошенькая основа для сотрудничества, — заметил Вейдж, поворачиваясь лицом к собеседнику.
У окна стоял невысокий, слегка полноватый мужчина, одетый как типичный лэндер. «Ну, конечно же! Зачем использовать другой образ, когда один уже засвечен, и засвечен намеренно?» — подумал лис.
— С чего вы взяли, что мы с вами будем сотрудничать на взаимовыгодных условиях? — оборотень удивлённо приподнял бровь. — Я здесь для того, чтобы рассказать вам то, что вы должны будете делать дальше. Я приказываю — вы исполняете. И только так!
— Бред! — тёмный лис усмехнулся. — Если весь ваш расчёт построен на страхе смерти, то смею разочаровать вас, я смерти не боюсь. Вы сами вышли на меня, а это значит, что вы тоже каким-то образом заинтересованы в разрешении кризиса. Я согласился сотрудничать только потому, что у меня есть приказ короля, но если вы привыкли разговаривать только на языке угроз…
