— Почему ты не взял форму по размеру? — поинтересовалась я.
— Там нет моего размера, сержант сказал, что таких маленьких не делают. А если мне что-то не нравится — могу катиться куда подальше. Щеки Тима сравнились по цвету с ушами.
Да уж, опустили парня ниже плинтуса. Ну, какой из него солдат с таким характером?
— А ты уверен, что хочешь именно воевать, ведь можно спасать людей как-нибудь иначе.
— Я же больше ничего не умею делать!
Я хотела заметить, что и это в общем-то не особенно у него получается, но передумала. Не хотелось уподобиться их сержанту, с которым, кстати, просто руки чесались поговорить. Вот только жаль, что в схватке победить я смогу только в случае, если нападу внезапно сзади с дубиной. Ну, или сделаю из него гриль, хотя этот вариант отпадает сразу. Я же не маньячка какая-нибудь.
— Но ты ведь можешь научиться. Есть много занятий, которые тебе подойдут.
— Какие же?
— К примеру, ты можешь стать врачом, или учителем, строителем, ученым, да мало ли кем?
— Но я не умею ни читать, ни писать!
— Думаю, это легко исправить, тем более что Владыки заинтересованы в обучении подрастающего поколения.
— Кого? — уточнил Тим.
— Не важно. Короче говоря, кем бы ты ни был, чем бы ни занимался, во что бы ни был одет, прежде всего, ты должен чувствовать себя человеком. А поэтому…
— Бабуля, здесь есть ножницы, нитки и иголка?
— У нас есть даже лучше, — сразу оживилась Агата, — своя портниха в доме. Именно она сшила тебе новую одежду.
— Ну что ж, если сейчас не очень поздно, зовите ее, всем остальным покинуть комнату, а ты, — я кивнула Тиму — раздевайся.
Через три часа я в сопровождении Тима вернулась в замок. Тим так светился счастьем, что мог бы посоревноваться с новой серебряной монетой. И действительно, выглядел он куда представительнее и элегантнее, чем до встречи лицом к лицу с портнихой, дайминой[2] Мартой. Исчезла сутулость, распрямились плечи, он как будто стал выше ростом. Конечно, не одежда красит человека, но иногда повышает самооценку, и дает возможность взглянуть на себя по-новому. Теперь уже никто не мог сказать, что Тим выглядит нелепо или смешно. Военная форма идеально сидела на нем, кольчугу общими усилиями мы укоротили (пригодились мои способности), едва не расплавив ее всю. Остатки кольчуги, которая оказалась из очень прочного и дорогого металла, мы с Эвой решили забрать себе. Немного поэкспериментирую с этим, может получится что-то стоящее. К тому же, герцог предложил научить Тима основам фехтования (я также вызвалась брать уроки), а бабуля Агата взялась за обучение грамоте. Дэну и Эве также, по всей видимости, придется принимать участие в этом мероприятии, так как бабуля выразила желание учить всех вместе. Я же постаралась под шумок смыться.
Достаточно полюбовавшись окрестностями, я решила изучить место моего временного пристанища. Почему временного? Было у меня чувство, что я здесь долго не задержусь. Друзья уговаривали остаться жить у них, но я отказалась. Для осуществления моих планов, мне нужно было жить в замке, и в случае, если меня поймают на горячем, не впутывать сюда тех, кто мне дорог.
Как только мы свернули в жилое крыло, я почувствовала давящий на меня груз проблем. Повернув голову вправо, я узрела, что грузом была рука Коннора, лежащая на моем плече. Вдруг как-то сразу стало неуютно, и пришла мысль, что зря мы убрали с пояса Тима пустые ножны, я бы могла ими сейчас дать кому-то по голове и убежать. Ну на нет и суда нет, поэтому решив сделать хорошую мину при отвратительной игре, я с улыбкой повернулась к своему противнику.
Коннор сразу приступил к главному. Рыкнув Тиму «Иди к себе!», он, схватив меня, поволок к приоткрытой двери. Почему я не попыталась сопротивляться, кричать? Мне показалось, что в этом не было необходимости. Каким-то образом я почувствовала, что причинять мне вред он не собирается. По крайней мере — здесь и сейчас. И вот, мы стоим в пустой комнате совершенно одни, и он задает вопрос, ответ на который вернет спрятанную как можно глубже боль, воскресит в памяти то, что я безуспешно старалась забыть столько месяцев. Как мне рассказать, объяснить человеку то, в чем я сама еще до конца не разобралась. Как погиб мой мир? Что или кто является причиной гибели миллиардов?
— Расскажи все, что там произошло. Скажи мне праву, я должен знать, кто виноват!
— И что делать? — вымучено улыбнулась я, — извечный человеческий вопрос, — что ты хочешь знать? — продолжала я, — Как гигантские города в один миг превратились в горстку пепла? Или как все, кого ты знал и любил исчезли с лица земли, даже не успев понять толком, что же произошло?
Я повернулась к нему спиной, и медленно прошла на террасу. Луны на небе больше видно не было. Толи ее скрыли сгустившиеся тучи, толи попросту начинался вариант темного дня. Начинался дождь. Прислонившись к перилам и почувствовав, его у себя за спиной, я подумала: «Какого черта! Почему я должна держать все в себе? К тому же, он имеет право знать, кто как не он? Последний человек из моего мира, хотя, может, есть и другие» Любопытно, что себя я человеком уже не считала, во всяком случае, стопроцентным человеком. Проглотив в горле ком, я начала, как можно более спокойным, даже безразличным тоном.
— Никто ни о чем не подозревал. Мы жили как всегда: любили, страдали, радовались, умирали. Ничто не предвещало беду. А потом, нам сказали, о какой то вспышке на солнце, говорили, что это не опасно и ничем нам не грозит. А после этого погибли все растения, листья на деревьях опали за одну ночь, и еще — все время выли собаки. Выгоревшая земля, покрывшаяся трещинами, голые деревья и этот вой, не смолкающий ни на минуту. Знаешь как это — ждать неизбежного, знать, что очень скоро все закончится. И бояться, даже не умереть, а того, как ты умрешь. Некоторые не выдерживали, и просто тихо уходили из жизни. Наверное, именно в тот момент самоубийство перестало для некоторых быть грехом, альтернатива казалась гораздо страшнее. Сразу заговорили о приближающемся конце света, сектанты буйствовали, начались беспорядки: грабежи, убийства. Многие просто не выдерживали такой жары, — дыхание перехватило, на глазах выступили слезы, но я продолжала, — а потом была яркая вспышка, и для них все закончилось. А для меня — началось, — подумала я.
Я уже не могла сдержать слез, и они просто катились по лицу, капая на перила.
— Тогда все думали, что это случайность, жуткое стечение обстоятельств. Но, оказавшись здесь, я поняла, что это не так. В общем, можешь и дальше продолжать меня ненавидеть, но я Дух огня, во мне живет последняя искра нашего мира, и сила, что его уничтожила.
