— Не сочтите меня непочтительным, ваше высочество, но с какой стати вам тревожиться о том, что станется с троном Ануира? — спросил Эдан. — ли с нами, собственно говоря?
— Разумный вопрос, — кивнул принц Филерэн. — Действительно, у меня мало причин любить империю людей, но необходимость заставила меня научиться жить в мире с ней. Пока на Железном Троне сидел Адриан, эльфы и люди могли относиться друг к другу довольно терпимо. Мирные отношения между ними не всегда складывались просто, но за исключением отдельных случаев, неизменно поддерживались. Я ничуть не сомневаюсь, что с приходом Эрвина Боруинского к власти положение дел изменится.
Те «случаи», о которых с притворной небрежностью упомянул Филерэн, подумалось Эдану, касались не кого иного, как собственного прадеда принца, Руоба Человекоубийцы, чья жестокая ненависть к людям позволяла утверждать, что он никогда не будет относиться к ним терпимо и, тем более, не станет заботиться о мире с империей.
— Честолюбие эрцгерцога Боруинского безгранично, — продолжал Филерэн, — и это делает его еще более опасным для нас. Он ведет переговоры с нашими врагами и составляет заговор против нас. У нас нет никакого желания увидеть, что его попытка прийти к власти оказалась успешной.
— Значит вы помогли нам просто, чтобы свергнуть лорда Эрвина? — спросил Эдан.
— Одно это — далеко не простое дело, — ответил Филерэн. — Но существуют и другие обстоятельства, которые послужат моим интересам в данной ситуации.
Внезапно Эдану все стало ясно. Если Филерэн говорил правду — а Эдан не видел причины, почему он стал бы лгать — Эрвин Боруинский объявил о своих притязаниях на трон, и теперь обратного пути не было. Вероятно, он никогда не осмелился бы зайти так далеко, если бы заранее не сплотил вокруг себя сторонников, готовых поддержать его притязания на власть. Очевидно лорд Эрвин вошел в сговор не с одними лишь гоблинами Туразора. Сколько тайных союзов уже успел он заключить с высокопоставленными лицами империи? Должно быть, он вынашивал свои замыслы годами и дожидался лишь удобной возможности. Теперь, когда император умер, а Микаэл больше не служит помехой, перед лордом Эрвином открылся путь к трону, и он не тратил времени даром.
Вероятно, император умер приблизительно в то время, когда их похитили, подумал Эдан. Чтобы узнать новости так скоро, Филерэн должен был иметь своих шпионов в Сиседже, способных сообщаться с ним с помощью магии или, возможно, почтовых голубей. Но это не казалось невероятным. В Боруине жили половинчики, и можно было вполне допустить, что некоторые из них состояли на службе у Филерэна. Собственно говоря, шпионами могли быть и люди. Эрвин Боруинский не пользовался всеобщей любовью. Он нажил себе достаточно врагов.
В любом случае, когда Эрвин и Микаэл не вернулись с соколиной охоты, лорд Эрвин должен был понять, что гоблины успешно захватили их в плен — особенно после возвращения Виндрайвера. К тому же и лошадь Микаэла вернулась в конюшню без всадника. Вероятно, лорд Эрвин незамедлительно воспользовался представившейся возможностью. Именно этого опасался его отец, подумал Эдан. Скорей всего лорд Эрвин захватил императорскую свиту в тот миг, когда император Адриан умер и стало известно об исчезновении Микаэла.
Эдан почувствовал дурноту при мысли о своих родителях. Что с ними сталось? Его отец никогда не остался бы в стороне, попытайся Эрвин захватить трон; и Эрвин должен был понимать, что лорд Тиеран будет бороться с ним до последнего вздоха. В приступе отчаяния Эдан понял, что его отец, несомненно, числился среди людей, подлежащих уничтожению в первую очередь.
Однако лорд Эрвин не мог узнать об их спасении. Он действовал, исходя из своей твердой уверенности в том, что их благополучно везут в Туразор, чтобы обратить в рабство. Вероятно, он объявил о смерти Микаэла, ибо иначе не мог объяснить свои притязания на роль регента, а в конечном счета и императора. Если Микаэл неожиданно появится сейчас, жизнь его, безусловно, окажется под угрозой — если только он не сумеет заручиться поддержкой остальных аристократов империи. А если лорд Эрвин откажется подчиняться, это будет означать только одно.
Начнется война. Империя разделится на две части между приверженцами принца Микаэла и сторонниками лорда Эрвина. И не зная числа возможных сторонников лорда Эрвина, нельзя сказать, сколько времени будет продолжаться война и какими потерями она обернется. А если дело дойдет до войны, то, независимо от ее исхода, империя останется ослабленной. Это, безусловно служит интересам Филерэна.
— Итак, что нам остается делать, ваше высочество? — спросил Эдан. — И что сталось с императорским двором? — нервно добавил он, боясь услышать ответ.
— В данный момент вы остаетесь моими гостями, — ответил Филерэн. — Согласно последнему донесению, полученному только сегодня утром, в связи со смертью императора и исчезновением принца Микаэла лорд Эрвин объявил в империи чрезвычайное положение и ввел военное положение в провинции Боруин — какое, вероятно, будет постепенно вводить во всех провинциях империи, которые сумеет склонить на свою сторону. Других сведений пока не поступало. Как вы, наверное, догадались, у меня есть осведомители в Боруине, и при сложившихся обстоятельствах они должны соблюдать предельную осторожность. Как только я узнаю больше, я сразу сообщу вам. Гильвейн предложил вам воспользоваться его гостеприимством, и вы будете желанными гостями в Туаривеле, пока мы не решим, какую линию поведения лучше выбрать.
— Если императорский двор взят в заложники в Сихарроу, сказал Эдан, — нам следует как можно скорее отправиться в Ануир и собрать силы для его освобождения. Нам следует убедиться, что по империи разнеслась весть о том, что принц Микаэл… — он сделал многозначительную паузу, — …вернее, император Микаэл, жив. Чем дольше мы задержимся тут, тем больше времени будет у лорда Эрвина укрепить свои позиции.
Филерэн улыбнулся.
— Вы будете хорошим министром своему господину, — заметил он. — Прекрасно. Пусть принц… император Микаэл составит послание своим подданным, вы же тем временем приготовьте список тех, кому нужно отослать его; а я прикажу гонцам собираться в путь. Кстати, есть ли у вас в Ануире человек, чья преданность императору Микаэлу не вызывет сомнений, и который мог бы точно описать вам существующее положение дел?
Эдан задумался всего на мгновение.
— Мой наставник Баладор Треван, хранитель библиотеки в Школе Магии в Ануире.
Филерэн кивнул.
— Я слышал о нем. Человек, достойный уважения, по всеобщему мнению. Отлично, это будет сделано. А прочие послания будут отправлены сразу же, как только вы составите список. Гильвейн позаботится об этом.
