– Килеана, Рен, – шикнул он на нас, – вам что, нужно особое приглашение?
Императрица передернула плечами, но резво припустила вслед за Головорезами. Я направился следом. Странное это было ощущение: бежать по увеличенной женской расческе над рекой, полной омерзительных голодных хищников. Я старался не думать о том, что произойдет, если Дилл очнется, когда мы будем над серединой реки. Вместо этого я стремился двигаться возможно быстрее и при этом сохранять равновесие, ведь мост имел в ширину всего полтора шага.
Но все обошлось благополучно. Никто не сорвался, никто не замешкался. Последним с моста сошел Яманубис и бережно положил на расстеленную шкуру свою драгоценную ношу. Дилл по-прежнему находилась в колдовском трансе и продолжала напевать свою тихую песню.
В это самое время на берегу, который мы только что покинули, показались передовые отряды Пулай Худа. Они перевалили через холм и, не останавливаясь, ринулись к мосту.
– Надо вывести ее из транса! – Яманубис несколько раз шлепнул юную волшебницу по щекам, но она на это никак не прореагировала. Яманубис стал трясти ее за плечи так, что голова моталась в разные стороны, но даже при этом девушка не переставала петь и этим поддерживать существование моста.
А первые солдаты Пулай Худа уже бежали по нему через реку. Наши лучники выпустили несколько стрел, сбив в воду особо ретивых. Но следом шли другие воины, с большими прямоугольными щитами, защищающими от смертоносных стрел. Боцман и Рогатый с секирами наготове поспешили занять позиции возле моста. Так как по нему можно было идти только поодиночке, два человека вполне смогли бы задержать целую армию. Но рассыпавшиеся на противоположном берегу стрелки колдуна начали осыпать стрелами наш отряд, так что пришлось отступить под защиту деревьев, утянув туда и шкуру с лежащей волшебницей. Если бы первые солдаты закрепились на нашем берегу, то под их защитой перебралось бы и все войско Пулай Худа.
Яманубис все сильнее и сильнее хлестал девушку по щекам, призывая:
– Очнись, Дилл Хамай! Проснись!
Не выдержав, я бросился рядом на колени и попытался остановить Учителя:
– Подождите, Вы так можете ее убить!
Яманубис поднял на меня необыкновенно проницательный взор и сказал:
– Наконец-то ты решил помочь.
– Я?! Чем?
– Разбуди ее! – Яманубис чуть ли не насильно впихнул безвольное тело Дилл мне в руки.
– Как?! – В отчаянии воскликнул я. – Как ее разбудить?
– Быстрее же! – Капитан Головорезов посмотрел на меня с непонятной надеждой. – Враги уже почти перешли мост.
«Когда надо, Учитель почему-то не хочет мне помочь, – думал я. – Если не получилось у него, то что я-то могу?» Я бережно сжимал в объятиях юную девушку. Сквозь ее пересохшие губы продолжала течь волшебная мелодия. Ее губы растягивались и сжимались, набухали и складывались в трубочку. Ее губы… Тут в моей голове, как молния, мелькнула шальная мысль: «А что, если…» Время на долгие раздумья не было, счет жизни и смерти шел на секунды, и я прижал свои губы к губам Дилл Хамай…
Вокруг меня все как будто замерло. Где-то очень далеко, на грани слышимости, раздавались вопли солдат Пулай-Худа, оказавшихся в речной воде среди тысяч рыб-волос после мгновенного исчезновения моста. Торжествующий рев Головорезов, потрясавших в воздухе своим оружием, также почти не достигал моего сознания. Я был полностью поглощен фиолетовыми, таинственными, необыкновенно ласковыми и благодарными глазами волшебницы Дилл. Ее тонкие руки обвились вокруг моей шеи, и простое прикосновение губ перешло в самый волнующий поцелуй за всю мою жизнь.
Мы уже довольно долго двигались через густой лес. Килеана, которая время от времени взбиралась на высокие ветвистые деревья с ловкостью цепкохвостой макаки (надеюсь, она простит мне это сравнение, когда будет читать эту книгу), сообщила, что Зеленое Солнце примерно на четверть выбралось из-за горизонта.
Меня чрезвычайно интересовало, как отсчитывается время на этой планете. Я хотел знать, сколько лет Дилл Хамай. Девушка расцветала на глазах. Может быть, благодаря правильно подобранному Яманубисом питательно-таблеточному рациону, может быть, благодаря моему постоянному вниманию (во что мне очень хотелось верить), она быстро восстанавливала свои силы. Ее кожа порозовела, тело немного округлилось и налилось силой. Оно больше не походило на кости, обтянутые бледной кожей. Теперь девушка могла двигалась без посторонней помощи, и мы почти все время шли рядом, болтая обо всем на свете. Вернее, болтал я, описывая родную Подсолнечную, жизнь Болота, опасные приключения и забавные происшествия.
Дилл спокойно и немногословно рассказывала о своем прошлом, полном страха и жестокости. Я понял, что жизнь волшебницы в этом мире незавидна. Любой князь или герцог готов отвалить кучу денег за собственную чародейку или силой отобрать малышку и запереть в своем замке, пока ее магическая сила не наберет достаточной мощи. И родители Дилл продали ее своему сюзерену, опасаясь, что в противном случае их просто убьют. У меня подобное чудовищное преступление просто не укладывалось в голове, а девушка говорила об этом, как о деле вполне естественном, и только в глубине ее больших фиолетовых глаз я видел следы боли… А потом князь подарил подросшую девушку Пулай Худу, как доказательство своей лояльности. Колдун берег ее для Зеленого Восхода, но не слишком заботился о здоровье: ведь Дилл все равно было суждено умереть во время изъятия ее магической силы.
Так что юная волшебница пережила достаточно бед, но не озлобилась, а, наоборот, сохранила и сберегла какую-то детскую непосредственную чистоту. Да и внешне она больше походила на большую белокурую девочку. Дилл была довольно высокой, почти на голову выше Килеаны, но при этом очень тонкой и хрупкой. Не сухощавой и жилистой, как болотники Подсолнечной, а именно хрупкой, нежной, какой-то беззащитной и легко ранимой. Поймите меня правильно, после поцелуя между нами больше ничего не было. Но я всегда с готовностью подсаживал ее, когда надо было перелезать через лесной бурелом, и она с мягкой благодарной улыбкой принимала эту услугу. За ее улыбку, за ее теплый фиолетовый взгляд я готов был отдать все на свете.
Когда я спросил о возрасте Дилл у Крысолюба, тот ответил, что она родилась три восхода Зеленого Солнца назад. Она появилась на свет именно в тот момент, когда первый зеленый луч наполняет магией этот мир, и потому-то стала волшебницей. Вообще, все дети, которые рождались на восходе, обретали магические силы. А на третий восход их магическая сила развивалась достаточно, чтобы ее можно было использовать. Причем чем точнее совпадал момент рождения и первый зеленый луч, тем больше магических сил приобретал человек. Остальные же жители совершенно не интересовались счетом времени, и понятие «день рождения» в их языке просто отсутствовало.
