— Эй, что вы сделали с этим мужиком? Мешком с кирпичами огрели, что ли?
— Да нет, — виновато сказал тот, что был в светлом плаще. — Я его всего разок стукнул по затылку.
— Черт возьми, я же говорил, что с ним надо обращаться бережно!
— Ну, так ведь надо же мне было его остановить, верно? Что бы вы сказали, если бы я не воспрепятствовал его отчаянному порыву к свободе? А?
— Ладно, — сказал Арранке. И обернулся к Хобу. — Извините, что так вышло. Я рассчитывал, что обойдется без рукоприкладства. Если бы вы просто пошли с ребятами, как нормальный человек, то и проблем бы не было.
— Я не хотел, правда, шеф, — обратился светлый плащ к Хобу. — Я ведь не костолом какой-нибудь. Но вы же так рванули, что мне надо было немедленно вас остановить, а то я бы вас уже никогда не увидел. А Джо бы этого не одобрил.
— Что вы сделали с Лорне? — спросил Хоб.
— С этим черномазым? Да ничего. Небось до сих пор сидит, дудит на своем саксофоне и трясется. Мы ведь не убийцы какие-нибудь.
Темный плащ поднял голову и хмыкнул. Светлый плащ пожал плечами и уточнил:
— Ну, то есть обычно мы никого не убиваем. Без необходимости.
— О'кей, ребята, спасибо вам большое, — сказал Арранке. — А теперь подождите в передней, ладно?
Оба встали, вопросительно посмотрев на Арранке.
— Насчет него не беспокойтесь, — сказал Арранке. — С ним больше хлопот не будет. Верно ведь, радость моя?
Хобу, сидящему в перекошенном кресле с продавленным сиденьем, ничего не оставалось, как кивнуть. Поддельные работники Особого Отдела вышли, предварительно надев свои плащи. Когда они открыли дверь, Хоб увидел, что на улице действительно моросит.
— Извините за беспокойство, — повторил Арранке, — но мне действительно надо было срочно вас повидать.
— Могли бы позвонить и назначить встречу, — буркнул Хоб. — Кстати, а как вы узнали, где меня искать?
— Знать такие вещи — моя работа, — уклончиво ответил Арранке. — Мистер Хоб, знаете ли вы, что ваше поведение стало для меня проблемой?
— И не подозревал об этом, — сказал Хоб.
— Ну, по счастью, я могу этому воспрепятствовать. Но об этом позднее. А сейчас тут есть один человек, который хочет вас видеть.
Арранке открыл дверь и позвал:
— Входи, радость моя! И вошла Аннабель.
На ней был новый костюм — цвета, среднего между красным и оранжевым, с блестящим поясом, подчеркивающим тонкую талию. На плечи наброшен черно-белый клетчатый шарф
— Ах, Хоб! — сказала она с упреком, точно Хоб был сам виноват, что оказался здесь. Потом обернулась к Арранке, стоявшему в дверях позади нее:
— Вы его не ранили, надеюсь?
— С ним все в порядке, — сказал Арранке. — Весел и бьет хвостом, как говорят американцы.
— Дайте мне поговорить с ним наедине, — попросила Аннабель.
Арранке вышел, закрыв за собой дверь. Аннабель огляделась.
— Боже, какая тут грязища!
Она обмахнула одно из кресел крохотным надушенным платочком и осторожно села.
— Как бы затяжек на чулках не наставить! Ах, Хоб, ну зачем ты приехал в Лондон!
Хоб уже сидел. А то бы упал.
— Так ведь ты же сама этого хотела, разве нет?
— Да, конечно. Но в глубине души я надеялась, что ты разгадаешь мой план и постараешься держаться отсюда подальше. Хоб, ты ведь такой умный! Я всегда восхищалась твоим умом и сообразительностью, ты знаешь. Ну как же ты не догадался, что Арранке держит меня в руках, раз он не убил меня после того, как убил Стенли? Как же ты не понял?
Хобу не в первый раз приходилось сталкиваться с тем, что женщина всегда считает себя правой. Кейт была такой же. Она бросила Хоба, и он же оказался виноват. Вот и Аннабель: сама же заманила Хоба в ловушку и теперь обвиняет его в том, что он попался.
— Ну, если бы начать все сначала, теперь, когда мне известно больше, чем раньше, я бы, конечно, вел себя совсем иначе. Для начала я бы сразу тебя раскусил.
— Я с самого начала на это и рассчитывала! — сказала Аннабель. — Мне тебя ужасно жалко, но на самом деле я ни в чем не виновата. Нет, Хоб, моей вины в этом нет.
— В чем?
— В этой ситуации, которая возникла из-за того, что ты поперся за мной в Лондон. И не моя вина, если тебя убьют. Ты уже большой мальчик и сам должен позаботиться о себе.
Хоб решил сделать вид, что не слышал ее последних слов. Может, она просто ломает комедию.
— Ну да, тебе незачем винить себя за то, что ты заманила меня сюда, — успокаивающе сказал он.
Однако Аннабель поняла его не правильно
— Ах вот как? Теперь, значит, ты самый умный? Ошибаешься, Хоб! Ты не можешь винить в этом меня. Я не могла поступить иначе!
— Почему? — спросил Хоб.
— Ну, во-первых, под угрозой была моя собственная жизнь. Но дело даже не в этом. У меня есть свои обязанности! Я не такая, как ты. Это ты можешь позволить себе мотаться по свету и рисковать собой ради собственного удовольствия. А у меня дочка в школе в Швейцарии. Совсем ребенок, ей еще и пятнадцати нет! И мужа у меня тоже нет! Так что, кроме меня, о ней позаботиться некому. Я должна жить — ради нее!
— Ну да, — заметил Хоб, — когда речь идет о благополучии дочери, дозволено все.
— Издеваешься? О, этот самодовольный мужской шовинизм! — обиделась Аннабель.
Хоб не понял, при чем тут мужской шовинизм, но счел за лучшее промолчать.
— Настоящая мать пойдет на все ради своего ребенка!
— Это очень трогательно, Аннабель, — сказал Хоб. — Твоя любовь к дочери делает тебе честь. Ты мать, и, разумеется, это все оправдывает. Ну а теперь, если ты уже исчерпала свои шпильки, может, все-таки объяснишь, что, черт возьми, происходит?
Вместо ответа Аннабель взглянула на Хоба. В глазах у нее блестели слезы.
— Ах, Хоб! Тебя же предупреждали! Ну почему ты не бросил это дело?
— Я — частный детектив, — пожал плечами Хоб. — Меня наняли, чтобы найти убийцу Стенли
— Но ведь твое детективное агентство — просто игра! Это все знают! Зачем же ты зашел так далеко?
— Игра? То есть как — игра?
— Ну, ты ведь занимался этим для самоутверждения. Все равно как половина народу на Ибице говорит, что они пишут картины, романы или музыку. Однако это все не всерьез. Просто тема для болтовни на вечеринках. Я думала, что для тебя это то же самое. Я и понятия не имела, что ты действительно попытаешься разыскать того, кто убил Стенли!
— Но ведь он был твоим другом, — заметил Хоб. — Разве тебе не интересно, кто это сделал?
Аннабель раздраженно замотала головой.
— Да знаю я, кто его убил. И за что — тоже знаю.
— Вот как? А мне не расскажешь?
— Стенли пытался загнать «сому», которую дала ему я. Это было до того, как я поняла, какую глупость сваляла. Даже до того, как я познакомилась с Арранке и прочими. Все, что я знала, — это что Этьену привалила удача, а со мной он поделиться не желает.
