— Эстрил, я согласна. Сделаю все, что нужно. Только как мы доберемся до страны Золотых статуй?
— В смысле — как? Разве ты не можешь нас туда переместить?
— Послушай, — я невесело рассмеялась, — все не так просто. Я могу перемещаться только туда, где была раньше. Или по рассчитанным другими сестрами координатам. Мы рисковали, уже отправляясь сюда. Ты же помнишь, я говорила тебе про несчастье с Висой. Так что… К нашим услугам лишь собственные ноги.
— Это безумие, — вздохнул Эстрил. — Мы даже не знаем точно, где находимся. Сколько дней пути до страны Золотых статуй? Или хотя бы до реки — ты же знаешь, посреди пустыни есть две реки. Одна из них, Шумшан, возможно, не так далеко отсюда… Но у нас нет ни еды, ни воды.
Я достала из-под плаща сверток, который несла Эстрилу в подземелье. Там были сушеные фрукты, орехи, несколько ломтиков сыра.
— Еды у нас, действительно, немного. А что касается воды… Когда захочешь пить, скажи мне. Куда нам идти?
— Так это закон запрещает вашим женщинам выходить на улицу без вуали? Я думала, речь идет о моде…
— Нет, так положено. Так было всегда. Честно говоря, городские женщины нынче носят вуаль только для виду — сквозь нее все равно можно разглядеть лицо. Есть очень прозрачные ткани, я покупал своей жене такую…
Мы шли по пескам. Эстрил рассказывал мне о своей стране, где мне предстояло побывать. Честно говоря, мне было неприятно услышать, что у него, оказывается, есть жена. Чтобы побороть в себе это глупое ощущение, я стала расспрашивать Эстрила о семье. О дочках мой спутник говорил охотно:
— Ты бы с ними подружилась. Особенно с Лассой — она чем-то похожа на тебя. Очень смелая и любопытная. А Риммина больше похожа на мать. Даже сейчас ее больше всего интересуют наряды и прически…
Упомянув жену, мой спутник вдруг сбился и умолк. Чутье подсказало мне, что между ними не все гладко. Я перевела разговор на другую тему и снова стала расспрашивать про Аникодор. Восхищение Эстрила собственной страной было безгранично и передавалось мне. Он рассказывал о белоснежных куотах, бороздивших океаны по воле магов Воды, о ниметонах, взмывающих в небо… Он с нежностью говорил о родном городе Окооне, о старом учителе Стратоле, о школе, где он был учителем.
— Когда приходит зима, над озером Сеолис начинает кружиться снег. Я нигде не видел таких крупных и красивых снежинок! Учитель Стратол водил нас туда кататься на коньках…
Слушать рассказы Эстрила о детстве было очень интересно. Мне не нравилось только, что по отношению к прочим народам, населявшим мир, Эстрил выказывал явное презрение. Тем с большим удовольствием я предвкушала миг, когда он попросит у меня воды…
И вот этот миг настал. На глазах у удивленного Эстрила я растянулась ничком на песке, раскинув руки. Два вращающихся сгустка голубого пламени ушли из моих ладоней в песок. Внутренним зрением я видела подземные потоки, стремящиеся на мой зов. И вот между моими руками поднялся холмик песка. Из желтого он стал темно-коричневым, а потом наверх пробилась тоненькая струйка воды. Я сначала сама припала к ней губами, затем позвала Эстрила:
— Давай, пей, пока вода не иссякла.
— Наши маги Воды этого не умеют, — пробормотал изумленный мужчина, опускаясь на колени.
Скоро, однако, усталость одолела нас. Мы переговаривались все более отрывистыми фразами, пока вовсе не замолчали. Я с головой закуталась в плащ, чтобы спастись от жары и солнца. Вдруг Эстрил воскликнул:
— Смотри-ка! Что это?
Впереди над однообразным золотом песка возвышалось что-то большое и черное. Камень! Отлично, рядом с ним можно будет отдохнуть и воспользоваться нашими скудными запасами еды. А еще — полечить Эстрилу лицо, оно сильно обгорело на солнце. Мы бросились туда бегом и скоро уже блаженно вытянули уставшие ноги в тени огромного валуна. Эстрил, с наслаждением ощутив на лице холодящее прикосновение голубого огня, закрыл глаза.
К сожалению, в это время суток тень была еще слишком короткой. Устав поджимать ноги, я набросила на дремлющего Эстрила свой плащ, а сама с любопытством обошла камень, неизвестно откуда оказавшийся в сердце пустыни.
Услышав мой крик, мой спутник мгновенно проснулся и сейчас смотрел на меня вытаращенными глазами. А я, не в силах сказать ни слова, лишь молча указывала пальцем на гладкую, сколотую поверхность. Эстрил подошел и тоже замер: красные штрихи на камне изображали мое лицо! И эти линии — с особым росчерком…
— Здесь был кто-то с Аникодора, — встревоженно проговорил Эстрил. — Они знают, как ты выглядишь. Наши художники рисовали тебя по описанию, данному в манускрипте.
— Нет, — покачала я головой. — Я узнаю руку художника. Это Готто.
— Готто? Кто такой Готто?
Но я не успела ответить Эстрилу. На горизонте появилось неясное движение. Освещенные солнечным ореолом, поднимая тучи песка, пятеро всадников в белых одеждах во весь опор мчались к нам.
Никогда еще Эстрил не чувствовал себя таким беспомощным, как в ту ночь, когда понял, чего хочет от него управительница. Высокомерная женщина с застывшим холодным лицом вдруг превратилась в похотливую кошку, а он просто не знал, что делать. Как многие замкнутые люди, Эстрил сохранил до зрелых лет юношескую стыдливость. Алисса не была его первой женщиной, но он ни разу ей не изменял. Даже пока они еще жили в столице, он не поддавался искушению отправиться с бывшими однокашниками в какое-нибудь увеселительное место — подобное даже не приходило ему в голову. Поэтому он пришел в ужас, догадавшись, что управительница может безнаказанно изнасиловать его. Так что называя себя должником Шайсы, Эстрил отнюдь не лукавил.
Удивительно, как эта девушка в один миг решила все его проблемы! Он оказался на свободе, Шайса вместе с ним, а уговорить ее отправиться на Аникодор, чтобы стать «королевой Риррел», вовсе не составило труда! Эстрил даже ощутил уколы совести, обманывая эту неглупую и благородную девушку. Он быстро сообразил, что предлагает ей осуществление заветной мечты. Но разве возможно такое совпадение, если бы судьба не поощряла Эстрила на выполнение задания? И ничего, что вокруг — только песок, солнце и белое небо. Эстрил верил, что он на правильном пути.
Кроме того, в огромной, пышущей жаром пустыне Шайса оказалась на редкость приятной спутницей. Она не капризничала, не жаловалась на усталость, как будто не раз отправлялась в подобное путешествие. Эстрил уже едва волочил ноги, а девушка все также шагала вперед, лишь иногда поправляя капюшон плаща. Когда они дошли до камня и прохладные пальцы Шайсы коснулись его лица, он снова вспомнил о ветре — о том, который дует ранней весной в Окооне от озера Сеолис. От ее рук исходила сила и нежность. Но скорее всего, он имеет дело с волшебством Келлион.
