И спрыгнул вниз, заставив яблоко качаться ещё сильнее. Девушка быстрым движением завязала себе глаза, помедлила, затем последовал короткий взмах руки, и оперённая стрелка настигла яблоко на лету. Народ загомонил, полез поближе к помосту. Прежде чем яблоко успело качнуться туда и обратно, ещё два дротика вонзились ему в бок, и девушка сняла повязку. Толпа разразилась одобрительными воплями, в подставленную парнем шапку полетели медяки.
– Ага! – он выскочил на сцену, быстро выдернул из яблока и вернул девчонке дротики. – Ещё хотите?
Вновь яблоко качнулось на верёвке, вновь дротики нашли свою цель, и снова разноцветный акробат вскарабкался наверх.
– Кто хочет бросить сам? Кто хочет? – крикнул он, размахивая рукой с зажатыми в ней дротиками. – Пять талеров тому, кто попадёт! Хотя бы раз! С открытыми глазами, господа! Ха! Ну-ка, кто?
Какой-то парень вылез на сцену, хапнул дротики и после долго целился, смешно отставив зад, промазал все три раза и слез обратно под весёлый смех и улюлюканье. За ним последовал второй и с тем же результатом, после – третий. Арлекин в цветном трико дурачился у них за спиной и передразнивал каждого, вызывая в толпе взрывы хохота.
– Не попадут, – уверенно сказал у Телли за спиной Макс-Румпель. – И вообще никто не попадёт, куда им. Этих сызмальства учат стрелки бросать, вишь, как девка насобачилась. Даже и не спорят, сразу деньги сулят. Эй, ты куда?
Тил и в самом деле вдруг шагнул вперёд.
«А что, – подумалось вдруг ему, – не бросить ли разочек? Денег ведь за это не берут… А не попаду, так хоть от Макса этого избавлюсь, пока он меня насмерть не уболтал.»
Раздражение ушло, Телли вдруг разобрал азарт. Он поправил сумку на плече, протолкался поближе и вскарабкался на помост.
– А ну-ка я! – крикнул он. – Дай, я попробую.
– Держи! – цветной усмехнулся от уха до уха и протянул ему дротики.
Дротики оказались неожиданно увесистыми – три толстых стрелки со свинцом под остриями и цветными перьями на хвостике. Тил покачал их на ладони, вызвав этим в толпе ехидные смешки и поднял взгляд на девушку.
– Ну что же ты? – она усмехнулась. – Давай, бросай, не задерживай других.
– А это… – Телли покраснел и указал рукой. – А можно мне тоже… повязку?
Толпа грохнула. Тил покраснел ещё сильней, но протянутую девушкой повязку взял – не отступать же теперь! – вздохнул и завязал глаза. Попробовал сообразить, где там качается дурацкое зелёное яблоко. Не смог. Народ к тому времени уже притих, и Телли оставалось лишь надеяться, что он по-прежнему стоит к толпе спиной. Мелькнула мысль, как будет здорово по ошибке зафинтилить стрелой кому-то в глаз. Он встал поудобнее, два раза глубоко вздохнул, бросил первую стрелку и, по смешкам и замечаниям, донёсшимся из-за спины, понял, что промахнулся. Вторая также бесшумно запуталась в занавесе. Телли усмехнулся, повертел в руке последний дротик, замахнулся и вдруг почувствовал что-то не то.
Он видел это яблоко. Не глазами, как-то по-другому, но видел его – зелёный, со следами от иголок шар на тонкой нити. Оно качалось медленно, огромное, попасть в него теперь не составляло никакого труда. Это было так неожиданно, что Телли даже не успел сообразить, что происходит. А выше яблока тянулась, уходя к канату…
Пальцы его разжались и дротик отправился в полёт.
Что-то глухо стукнуло о доски настила и тотчас ахнула толпа. «Так его, Тил!» – выкрикнул кто-то, похоже, что Макс. Телли торопливо сорвал с глаз повязку и вытаращился на яблоко, упавшее на помост.
Дротик перебил нить!
Тил, торжествуя, обернулся к девушке.
– Я попал, – сказал он ей, ещё не веря в свою удачу. – Пять талеров мои!
– Постой, постой! – цветной парнишка выскочил вперёд. – Какие талеры? По уговору надо было в яблоко попасть! Нитка не считается! Так, горожане? Так?
«Ещё чего! – загомонил народ. – Наобещал, а теперь на попятную?»
– Жулик!
– Фигляр!
– Сам попробуй попади!
– Гони деньгу, плясун канатный! Нечего мальца дурачить!
Парень растерялся и метнулся за кулисы. Через минуту оттуда выглянул силач, уже набросивший на плечи тёплый стёганый кафтан. Он бросил на толпу оценивающий взгляд, посмотрел на девушку. Покачал головой. Взгляд его Телли не понравился, и он уже уверился, что нежданный выигрыш уплывает из рук, как вдруг девушка встала на его защиту.
– Отдай деньги, Арни, – вдруг сказала она.
– Он не попал в яблоко, – возразил тот. – Олле сказал…
– Олле – дурак и жадина, – выругалась та, шагнула к занавесу и подобрала дротик. – Ты не понимаешь. Он целился в нитку. Отдай ему деньги.
Тот помедлил, затем полез в кошель.
– Держи.
В подставленную Телли ладонь легли пять кругляшей серебра. Телли почувствовал, как губы его против воли растягивает глупая улыбка. Он поднял взгляд на девушку.
– Спасибо.
– Не стоит, – отмахнулась та. Прищуренные, цвета кожуры спелого ореха глаза её смерили Телли внимательным взглядом. – Ты здешний?
– Нет. Вернее – да… Хотя, на самом деле – нет.
– Хочешь поработать с нами? – Тил покачал головой. Девушка вздохнула: – Ну ладно. Всё же заходи как-нибудь ещё. Поговорим.
– Я… может быть. Потом.
Толпа к этому времени уже потеряла к Телли интерес; парнишка на канате затеял новую потеху.
– А кто мне даст один башмак? – взобравшись наверх, подзадоривал он зрителей. Поверх цветастого трико он зачем-то напялил широкий холщовый фартук. – Эй, вы, внизу, а ну-ка дайте мне по башмаку! Спорю, что заставлю их плясать на канате вместе со мной!
– На что спорим? – азартно выкрикнули снизу.
– А хотя б на медяк! Ну? Э! Э! Не все сразу! Эй, Вилли, собери у них монетки.
Вилли отложил свою лютню и с шапкой пошёл по рядам. Снизу вверх полетели башмаки. Олле ловко их ловил и складывал себе в подол. Когда их набралось десятка полтора, он дал понять, что хватит, ловкими скользящими шагами выбежал на канат и стал приплясывать на нём, рукой придерживая фартук с башмаками.
– Ха! – вскричал он. – Видите? Вот я пляшу, и ваши башмаки – тоже!
«Враньё!» – закричали в толпе. – «Надувательство!», «Деньги назад!« – Какое надувательство? – с притворным удивлением заявил тот. – Я ж не обещал, что башмаки запляшут сами по себе! Я сказал, что они будут плясать на канате вместе со мной!
Кто-то засмеялся, кто-то засвистел. Публика, конечно, понимала, что её одурачили, но также понимала, что и Олле по-своему прав, да и связываться с циркачами, средь которых был такой силач, как Арни, не хотелось никому. Плясун меж тем принялся швырять башмаки по одному обратно, и в толпе началась давка. Казалось, это веселило циркача еще больше.
– Хотели потеху? Получайте! Эй, толстый, держи свой башмак!
