Вайзель нервно переплел пальцы.
«Вы так спокойны, коллега!»
«Но это же война! раздраженно возразил Дардас. - Тут не всякий план проходит без сучка, без задоринки. Возможны ошибки. Иногда люди гибнут по не зависящим от вас причинам. А иногда случается так, что вы и только вы виноваты в их смерти. В этом вся и соль: вы за все отвечаете!»
Из груди Вайзеля вырвался глубокий вздох.
«Вы хотите, чтобы я действовал как настоящий генерал!»
Эх, сейчас самое время злорадно усмехнуться - жаль лицевые мускулы не слушаются. Поэтому Дардас лишь беззвучно сказал:
«Именно! Действуйте как генерал».
Но про себя, в самой глубине сознания, добавил; все бесполезно, мои друг. При всех стараниях вам никогда не стяжать славу военного гения, о которой вы так страстно мечтаете. Вы просто не рождены для этого.
Вайзель не услышал его потаенных мыслей.
В шатре собрался главный штаб. Потянулись бесконечные споры-разговоры, но все они основывались на предположениях и догадках - никто не владел достоверной информацией. Единственное, что было известно наверняка: от засланной группы с ее магом Дальнеречи не поступало никаких сообщений.
Возможно, маг убит, - предположил один из офицеров.
Если бы операция прошла успешно, - твердил другой, - то мы бы к настоящему моменту уже знали об этом. Трэль бы уже капитулировал.
А может, взятие заложников оказалось недостаточной мерой для того, чтобы склонить город к сдаче? - недоумевал третий.
Довольно! - наконец гаркнул Вайзель, и в шатре воцарилась мертвая тишина
«Настаю время действовать, генерал Вайзель», напомнил Дардас. С этим трудно было не согласиться.
Фактически Трэль в наших руках, - заявил Вайзель. - У нас достаточно припасов и людских ресурсов, чтобы завоевать его в любой момент. И мы это сделаем! Уже в пределах ближайшей стражи. Начнем с атаки лучников, затем бросим в бой пехоту. Причем наступление поведем со всех сторон одновременно. Я хочу, чтобы мне постоянно докладывали о ходе операции. Сопротивление должно быть подавлено. Все материальные ценности конфисковать, горожан призывного возраста собрать в одном месте. По моим расчетам, падение Трэля должно произойти еще до заката солнца. Вот увидите, так и будет!
Впечатляющее выступление - даже Дардас вынужден был это признать. Штабные офицеры поспешили прочь, чтобы наблюдать за вторжением.
«Именно так и надо командовать армией, генерал Вайзель! Вы можете принимать ошибочные решения, это не важно. Но люди должны видеть, что все решаете именно вы».
«Даже если решаю неправильно?»
«Даже так. Армия требует решительности, только тогда на нее можно рассчитывать. В свое время я мог абсолютно положиться на любого из своих подчиненных».
«Рад за вас, генерал».
Падение Трэля было предопределено. Небольшой город-государство просто не имел возможности противостоять вторжению. Это был уже пятый по счету город, завоеванный с начала военной кампании Фелька. И куда же подевалась оппозиция, - недоумевал Дардас. Где все те обитатели Перешейка, что так ратовали за свободу и независимость? Почему они не сопротивляются? Нет, непонятно все это...
«Как вы думаете, у нас будут большие потери?» - спросил Вайзель.
«Да уж, будут... Если бы Трэль намеревался сдаться без боя, то давно бы уже это сделал. Нет, они будут сражаться... хоть это им и не поможет».
Вайзель тяжело вздохнул и снова кликнул помощника.
Пусть наш главный штаб озаботится судьбой пропавшей группы захвата. Я хочу знать, кто лично ответственен за их гибель. Выясните и доложите мне.
Есть, генерал. - отсалютовал помощник и тут же скрылся
«Вы принимаете все слишком близко к сердцу», - заметил Дардас.
«А как еще я должен воспринимать?» - мрачно огрызнулся Вайзель.
«Как генерал армии. Да, операция провалилась, но это вовсе не означает, что вы проиграли».
«Но вы же сами говорит, что я за все в ответе».
«Так и есть. Груз принятия окончательного решения ложится на ваши плечи. И будет лучше, если вы осознаете, что окончательная победа не зависит от успеха или провала отдельно взятой операции. Только тогда вы сможете достойно нести свою ношу».
Вайзель поднес руку ко лбу. Все это казалось ему чересчур сложным - даже с его новообретенной уверенностью.
На какое-то краткое мгновение Дардас даже пожалел его. В конце концов, война - не его призвание. Вайзель являлся обычным фелькским аристократом, который волею судеб вынужден был играть непосильную для него роль генерала. Он позволил лорду Матокину поместить дух Дардаса в свое тело. Наверное, при этом мечтал, что и на него падут отблески славы великого полководца. К сожалению, сам он был начисто лишен таланта полководца, и тут уж не могли помочь никакие обрывочные сведения, которых он нахватался в результате соседства с известным Дардасом.
Однако очень скоро жалость испарилась. В глазах Дардаса Вайзель был бесполезным слабаком. Если б им довелось встретиться в качестве противников па поле боя. Вайзель не имел бы никаких шансов. Он лишь фальшивка.
И в задачу Дардаса входит поддерживать этот обманчивый фасад.
О боги, как же я устал, - протяжно зевнул генерал.
«Должно быть, плохо выспался», - предположил Дардас, подавляя усмешку.
По одному стали возвращаться с докладами члены главного штаба. Вайзель - по совету Дардаса - одобрил и утвердил направление вторжения. По большому счету, тут и выбирать было нечего, так как помешать падению Трэля уже ничто не могло.
Все это время Вайзель не покидал палатки, оцепленной плотным кольцом охранников. Дардас иронически наблюдал за подобным «заочным» вариантом вторжения в окруженный город. Как сильно это отличалось от тех сражении, которые он - бесстрашный и непобедимый северный завоеватель - вел в свое время. И вдруг он осознал, что тоскует. Тоскует по тем славным денькам, когда война составляла суть его жизни, когда опасность была повседневной реальностью, а количество одержанных побед уже не подлежало счету.
Война была стихией Дардаса, его сутью.
Вскоре сражение началось. В шатер безостановочно поступали донесения с поля боя. Сначала, как и планировалось, в дело вступили лучники. Они засыпали город тучей стрел, которые выкашивали ряды защитников. Затем на улицы Трэля хлынула пехота.
Прогнозы Дардаса оправдались: их потерн оказались совсем незначительными. Настолько незначительными, что сам Дардас (да и любой другой боевой командир) не стал бы даже говорить о них.
