— В тебе говорит сейчас безумие, отец, и совсем недавно схожие слова слышала я из уст одного из тех людей, что остались там. — Принцесса указала на башню, на вершине которой сияли начищенные доспехи эльфов, вновь занявших свои посты. — Велар, мой брат и твой любимый сын, пал в честном бою, один на один, — спокойно, хотя было видно, что это ей дается с великим трудом, ответила эльфийка. — Он был воином и знал, какая судьба ждет его. И принял смерть, достойную воина. Но он погиб из-за этой безумной затеи, что родилась в твоей голове. Ты обрек его и многих наших братьев на смерть, отец!
— Как ты смеешь говорить такое? — разозлился король. — Ты сама знаешь, что заставило нас прибегнуть к этому. Алчные и коварные люди развязали войну, движимые жаждой нашей крови, и не было у нас иного выхода. Если бы не это, весь И’Лиар, возможно, лежал бы сейчас в руинах, а последних оставшихся в живых эльфов продавали бы на рынках рабов, как скот. Тебе ли не знать все это, дочь?!
— Но эльфы гибнут и сейчас, несмотря ни на что, — гневно воскликнула Мелианнэ, нисколько не стесняясь окружавших короля воинов. Голос ее звенел от возбуждения, словно натянутая струна, а в глазах трепетало пламя. — Пора остановить это, если ты хочешь блага своей стране и своему народу. Люди вовсе не жаждут стереть нас с лица земли, те времена, когда велись беспощадные войны на уничтожение, прошли. Наш нынешний враг сейчас измотан, у него едва хватило сил, чтобы остановить наше наступление. Пойми, отец, нас слишком мало, чтобы рассчитывать занять все земли, населенные сейчас людьми, — увещевала правителя И’Лиара Мелианнэ. — Мы добились того, чего хотели — вторжение остановлено, войско врага разбито, его последние солдаты уже покинули наши пределы. А те люди, которых сейчас ты намерен убить, спасли мне жизнь. Ты не знаешь, что произошло здесь, так как можешь ты судить их?! Нельзя казнить человека лишь за то, что он человек, равно и эльфа глупо убивать только за то, что он эльф. Прикажи воинам отпустить этих людей. Они достойны не смерти, а награды за то, что помешали свершиться великому злу.
— Твоя дочь говорит мудрые слова, о король, — кольцо воинов вдруг разомкнулось, попуская трех эльфов. Выбритые головы и татуировка, причудливыми извивами покрывавшая их кисти и щеки, говорили о том, что это маги. А их посохи, непременный атрибут любого чародея Перворожденных, были живыми — на навершиях зеленели молодые листья. — Прислушайся к ней, если и впрямь желаешь блага своим подданным, государь.
Три мага подошли к Эльтиниару, который почтительно склонил перед ними голову. Его воины последовали примеру короля, ухитрившись даже в этот момент не спускать глаз с пленников. Было видно по лицам, что эльфы поражены и удивлены появлению этих магов.
— Многомудрые, — король говорил теперь почтительно, как подданному пристало обращаться к своему господину, и Ратхар, внимательно слушавший спор между Мелианнэ и предводителем эльфов поразился произошедшим переменам. Властные нотки, жестокость, сквозившие в голосе этого воина, явно привыкшего повелевать и видеть беспрекословное исполнение своих приказов, исчезли в мгновение ока. — Я не ожидал увидеть вас здесь. Что случилось, если Признанные Лесом прервали свое одиночество?
— Причиной тому, государь, послужили деяния, совершенные по твоей воле, — маг говорил довольно почтительно, но без малейшей нотки раболепия, признавая титул короля, но не признавая его власти над собой. — Уже довольно давно творятся в мире дела, которые не могли оставить нас равнодушными. Мы вскоре нашли бы тебя в Фолгерке, но один из наших братьев, юный маг, призвал нас на помощь сюда. Мы знаем, что небольшой отряд воинов неподалеку уничтожили драконы, уцелел лишь тот чародей, который и обратился к нам, прибегнув к могучей магии и при этом рискуя своей жизнью.
Внимание всех эльфов в это время было приковано к беседе короля с магами, и даже те бойцы, что следили за пленными, несколько утратили бдительность. Уже одно это позволило Ратхару решить, что происходит нечто не вполне обычное, иначе известные своей дисциплиной эльфы не стали бы терять бдительность. Эта догадка подтвердилась, когда Шегерр, отлично понимавший речь эльфов, а потому жадно слушавший каждое произнесенное здесь слово, уделил немного внимания наемнику.
— Ты можешь считать себя самым удачливым человеком, Ратхар, — маг говорил взволнованно, его глаза блестели. — Это эн’нисары, Признанные Лесом, если перевести на язык людей. Сильнейшие маги Перворожденных, они в какой-то момент покидают свои жилища и уходят в глубь лесов, где и живут неисчислимо долгие годы. Они никогда не вмешиваются в дела своих родичей, не принимают участия в войнах, даже если эльфы оказываются в роли жертв. И раз сейчас они покинули свои тайные укрывища, должно случиться нечто невероятное. Признанные Лесом так редко принимали участие в делах прочих эльфов, что подобные случаи за всю историю этого народа можно пересчитать по пальцам.
— О чем они говорят, — заинтересовавшись, спросил наемник. — Что все-таки им нужно?
Шегерр только отмахнулся, весь обратившись в слух. Сейчас здесь, в этом мрачном месте, где совсем недавно умирали эльфы и люди, решалась, без малого, судьба двух народов.
— Король, мы пришли к тебе, чтобы просить вас вернуть драконам похищенное у них дитя, — меж тем спокойно и веско говорил один из эн’нисаров. Его спутники все это время хранили молчание. — Вы принесли в этот мир то, что не должно было оказаться в чьих бы то ни было руках. Драконы давно удалились за пределы обитаемых земель, сотни лет не появляясь в нашем мире, но твои неразумные поступки и решения поставили под угрозу установившийся порядок. Люди, которых ты так поспешно хотел предать смерти, остановили обезумевшего мага из своего народа, движимого жаждой власти. Возможность повелевать драконами лишила его рассудка, и если бы не они, то само наше существование было бы поставлено под угрозу. И этот чародей — лишь один из многих, кто не сумеет устоять перед соблазном заполучить такую силу. Один раз вы едва не выпустили эту мощь, и никто не может поручиться, что в следующий раз удача будет на вашей стороне. Если ты не веришь моим словам, государь, спроси свою дочь. Она видела все, слышала каждое слово, и сможет убедить тебя.
— Ты говоришь, что заботишься о благе нашего народа, — в голосе Эльтиниара слышалось тщательно скрываемое недовольство. — Но и мною движут те же побуждения. Враги вторглись в наши земли, и без драконов мы могли бы уже потерпеть поражение. Лишь ценой неимоверных усилий нам удалось отбросить врага назад, но он еще силен и, накопив достаточно сил, может ударить вновь. Нет, сперва я навсегда отобью охоту у наших соседей воевать с нами, и только затем верну этого детеныша его родичам.
