— А с другими служащими вы обсуждали эту тему?
— Нет, ваша светлость. Вы только не приказывайте меня пороть. Не верю я, что Ката воровала. Мы в соседних домах росли. Вот я и не верю…
— А где теперь эта Ката?
— Точно не знаю, но гвайр Машо, ну, который мясо привозит, говорил гвайре Бирте, что она при храме пока живет. Наверное там и есть она. Зачем бы ему врать?
— Вы умеете читать и писать?
— Немного, ваша светлость. Считаю лучше, а пишу не очень. Нас с Катой родители в школу отправляли при храме. Молитв я зато много знаю.
— Где сейчас родители?
— Отец на войне погиб, он булочную держал, хлеб пекли и пироги. А мама следом умерла.
— А готовить вы умеете? Хлеб печь?
— Ну, простое всякое умею. Хлеб конечно и пироги всякие. А вот госпоже графине гвайра Бирта сама готовила. Никого не подпускала.
— Кашу вы сможете сварить?
— Конечно. Хоть сладкую, хоть с мясом. Какую скажете.
— Скажите, лура Рада, а почему на вас нет украшений?
— Так папенька приучил. Ленту ношу чтобы волосы в тесто не попали. А больше не привыкла просто.
— Хорошо вас папенька учил. Скажите, лура Рада, а не хотели бы вы что-нибудь изменить на кухне? Ну, раз больше никто воровать не будет, то может еще что-то можно улучшить?
— Ой, пресветлая госпожа, я и не знаю… Разве вот помыть бы не мешало кухню-то… А так — не знаю я…
— Помыть — это отличная идея! Просто отличная! Присаживайтесь, гвайра Рада!
Разговор был долгим. Все же не командный у девушки характер. Но основную идею ей я вдолбила.
Мы вместе спустились на кухню, обсудили, что и как передвинуть из мебели. И все столы разъединить! Обязательно! И никогда-никогда не класть на стол для готовых блюд сырое мясо. И всем постоянно мыть руки. На чистку кухни я велела пригласить дополнительную рабочую силу. И обязательно стены очистить от копоти. А весной, как первый кирпич будет — сделаем плиту. Гвайру Раду это только обрадовало. Печью она умела пользоваться. А тут, в замке, даже хлеб привозной из города. А пирожки только жареные на сковороде.
И когда я сказала, что найду ей учителя для сложных блюд — обрадовалась. А уж про зарплату в шесть салемов и говорить нечего. Но больше всего меня порадовало, что поняв мои планы, она, хоть и трусила изрядно, но в конце разговора попросила взять подругу назад, в замок. Значит есть у девочки характер! А пока ее главная задача — вычистить кухню. А как вернется леди Тара из поездки — сделают вместе полную ревизию. Закупят, чего мало в подвалах, пополнят запасы. И если что не так со служащими будет — смело обращаться к леди Таре. Она всем бестолковым объяснит, кто на кухне теперь главный!
А сейчас я сходила с ней на кухню и лично объявила всем, что с этого дня гвайра Рада — главная повариха. Как она решит — так и будет! Все поняли?
Пришел капитан Кирк. На стол мне были выложены несколько мешочков с деньгами. Пересчитала — двести сорок семь салемов.
— Где сейчас Бирта?
— В камере, госпожа графиня.
— Ведите сюда.
Деньги прикрыла книгой. Привели растрепанную, зареванную луру Бирт.
— Сколько лет ты служишь в замке?
— Семнадцать, госпожа, семнадцать лет верой и правдой! — продолжительные всхлипывания… — Я ведь посудомойкой начинала, потом овощи чистила и всегда — верой и правдой…
Я смотрела на нее и не понимала. По местным меркам, для нищей крестьянки или даже горожанки, начать с посудомойки и дослужится до главного повара замка — это как начать работать дворником и закончить… ну, не совладельцем "Газпрома", конечно, но генеральным директором конторы ЖКХ. Вполне сравнимо.
Посудомойки не получали денег. Работали за еду и одежду. Чистильщицы — тоже. Две помощницы главной поварихи получали по пол салема в месяц. Повариха — два. Больше, чем фрейлины.
— Сколько лет ты была главной поварихой?
— Три года, ваша светлость. Как война закончилась — так прежняя на покой ушла, к сыну переехала в город. Старая уже была совсем.
— За три года твоя зарплата полностью, если ничего не тратить, всего 72 салема. Откуда остальные деньги?
Бирта кинулась на колени и завопила:
— Ваша светлость, простите, простите Бога ради, бес попутал, не иначе…
Глупо, наверное, но мне было жаль эту немолодую уже женщину. В тринадцать четырнадцать лет начать мыть посуду, перетерпеть все тычки и затрещины, добраться до максимального верха… И что тут ее ждало? Ежедневный тяжелый труд… Хотя умом я понимала, что тварь она еще та… И дело даже не в воровстве, а в том, что и девчонку выпороли за ее грехи, могли и покалечить. И ведь Бирта знала, что девушку выпорют и ославят воровкой. И в другие дома города ей дверь не постеснялась закрыть… Ну не знаю я, что с ней делать…
— В камеру отведите.
Пусть посидит до приезда графини. Там и буду решать.
— Капитан, проследите, что бы она не слишком мерзла. И кормили ее два раза в день досыта.
Не нужен мне истощенный труп на совести.
В город мы выехали уже после обеда. Мэр был предупрежден и ждал меня. Из Трех предложенных мне лавочек приглянулась одна. Посветлее, чем остальные, два застекленных окна за рештками, есть второй этаж. Камин поганый, конечно. Но я его переделаю. На втором этаже можно поселить семью. Там две небольшие комнатки. В каждой по маленькому окну со слюдой. Третья, совсем крошечная под самой крышей. Если настелить потолок — выйдет нормальная спальня. А то, что потолок будет метра два всего — не слишком важно. Так что нужно искать семейную пару и селить здесь. А главное новшество, которое я хочу тут ввести — фиксированные цены. Но мне нужна молодая приятная женщина для торговли. Или — симпатичный парень.
Еще успела заехать к стеклодуву и заказать три набора банок. В пароварке лента шибори стоит всего час, но ее нельзя снимать с банки до полного высыхания ткани. А плотно сбитые гармошки сохнут очень долго. Так что часть времени котел не используется. А мне нужно сделать максимально большой запас. Скоро привезут всевозможную мишуру и работа начнется всерьез.
До лаборатории я сегодня так и не добралась. Где взять время на всё?!
Глава 44
Скоблили кухню. Чистили и драили всё, до чего дотягиваются руки. Пару раз я лично ходила на кухню. Первый раз запретила горничным и кухонным лазать в щелок руками. Трещины и слезающая кожа это не то, с чем можно мириться. Перчаток резиновых здесь нет. Кожаных старых смогли купить на местном рынке только 2 пары. Их я оставила для чистки каминов. Зола, если в ней часто копаться, руки разъедает моментально. А каминов в замке был не один десяток. А кухонным работникам велела перед тем, как лезть в щелок, обильно смазывать руки смальцем. И смальца не жалеть! Тогда, при погружении в щелок, пленка жира начнет омыливаться. Кожа не пострадает. Зато полы отдраили на совесть. Оказалось, что они не земляные, а из больших каменных плит. Пропал затхлый запах прогорклого жира. Второй раз я показала гвайре Раде, как уберечь от ржавчины вычищенные сковородки. Надраить до блеска, вытереть насухо и смазать льняным маслом. Прокалить на огне минут тридцать, дать остыть и повторить процедуру. Получится подобие тефлоновой пленки. И ржаветь больше не будет, и масла нужно минимум.
Со столов соскоблили ножами столько старых слоёв жира и грязи, что я удивляюсь, как еще все обитатели замка не померли от дизентерии! Даже двери отчистили от вековых отложений.
Несколько раз выезжала с гвайром Бладом по селам и деревням. Везде одно и то же. Решила, что от моих метаний толку не будет. Дальше пусть он сам объезжает, а мне на стол — списки. Где самые нищие семьи. Кому и сколько семян нужно. Поименно всех калек воевавших — отдельный список.
До приезда графини еще раз побывала в городе. Докупила ткани и войлока. Заказала в кузнечной мастерской особую двухярусную стойку. Привезли только через три дня. Выбрала самую дорогую мастерскую с глиняными изделиями. Долго объясняла мастеру, что именно мне нужно. Наконец договорились и в цене сошлись. Тем более, что я обещала и после заказы у него размещать. Заказала я палетки с крышками. По четыре медяка за штуку. Мне важно было, что бы они одного размера получились.
