Искривив губы в кровожадном оскале, я вздымаю над головой тушу пронзенного врага и подставляю хлещущим ручьям крови свою морду. А затем замахиваюсь и с рёвом швыряю его в сторону города. Слетевшего с чёрных лезвий Балисса с грохотом крутит и бьёт по земле, но после очередного витка он останавливается, замирая железной грудой. Но уже через несколько мгновений живучая тварь, пошатнувшись, всё-таки поднимается на ноги. Сжимая в уцелевшей руке рукоять меча, тяжело дышащий Балисс несколько секунд смотрел на неотвратимо надвигающегося на него чёрного дракона, покрытого кровью и ошмётками собственной разорванной плоти, с левой стороны лица которого свисают лоскуты кожи и жил, оголяя кости белоснежного черепа.
И тогда он делает свой ход.
Громадный мегагомункул вдруг резко разворачивается и бросается бежать в сторону города.
Мои губы растягиваются в зловещей ухмылке.
Я вытягиваю в сторону правую лапу и призываю Вайнорию — маленький на фоне драконьего тела меч кувыркается в воздухе, блестя крохотным лезвием, но в следующее мгновение яркая вспышка обжигает глаза и покрытый неистово сверкающими разрядами молний меч увеличивается в размерах, соответствуя своему исполинскому владельцу.
Когтистые пальцы смыкаются на рукояти и я изо всех сил метаю клинок в убегающего Балисса — подобный метательному диску, стремительно вращающийся меч неотвратимо настигает ублюдка, и чёрно-синее лезвие словно замедляется перед самым ударом, наслаждаясь каждым мгновением и впитывая страх своей жертвы, а затем с оглушительным скрежетом вгрызается в поясницу мегагомункула и разрубает его напополам. Во все стороны летят ошмётки стали и кровь, а клинок, продолжая своё движение, летит дальше и с грохотом втыкается в крепостную стену, войдя в неё почти по самую рукоять.
— Н-НЕТ!.. Н-НЕВОЗМОЖНО!.. Н-НЕ-ЕТ!.. — Верхняя половина рухнувшего Балисса пытается уползти, загребая плохо слушающимися пальцами грязный от крови и пепла снег. По разрушенному телу хлещут ветвящиеся разряды, лязгает сталь, дребезжит искорёженный металл.
Оскалившись, я, с тяжелым дыханием, сотрясаемый переполняющей меня мощью, двинулся вперёд, содрогая землю громогласными шагами и не сводя горящих ненавистью глаз от своего низвергнутого врага. Несколько ударов сдвоенных сердец — и я настигаю его, с рёвом обрушивая лапу ему на спину и вминая выродка в землю его родной страны.
— НЕТ!!! — захлёбываясь ужасом, яростью и отчаянием возопил Балисс. — ОТСТАНЬ ОТ МЕНЯ!!! ОТВАЛИ!!!
Стальные паучьи лапы с хрустом выворачиваются и вонзаются в мой живот. Зарычав, я сжимаю острия ладонями, вытаскиваю из своей плоти и бешеным рывком вырываю с корнями из тела конструкта, отбрасывая в стороны. А затем я наклоняюсь и под безумные вопли герцогского отродья отрываю ему руки у самых плеч.
— НЕТ!!! НЕ ПРИКАСАЙСЯ КО МНЕ, ПАРШИВАЯ ДРЯНЬ!!! НЕТ!!!
Я опустил свою огромную дриарилловую ладонь на железный сферический шлем, заменяющий мегагомункулу голову, и начал медленно сдавливать его, сминая неподатливую крепкую сталь, словно бумагу.
— ПРОЧЬ!!! АААА!!!! ПРОЧЬ!!!! ПРОЧЬ ОТ МЕНЯЯЯ!!!
Я рывком вырываю кусок искорёженного металла, подношу его к глазам и разжимаю пальцы, смотря немигающим взглядом на дёргающегося Балисса Брассела Афилемского, отчаянно пытающегося высвободить своё разложенное на детали маленькое человеческое тело, слившееся с искорёженными останками мегагомункула.
— НЕЕЕТ!!! — Его полные животного ужаса глаза смотрят в сузившийся, отливающий серебром вертикальный зрачок чёрного дракона. — СПАСИ МЕНЯ ОТЕЦ!!! МОЛЮ ТЕБЯ!!! МОЛЮ ТЕБЯ СПАСИИИИ!!!!!
Я втягиваю полную грудь морозного воздуха, на миг замираю, чувствуя бурлящие внутри волны жара, и в следующее мгновение выпускаю бушующее пламя прямо на вытянутую ладонь, сжимающую бьющегося в агонии врага. Пространство пронзает пронзительный вибрирующий вопль боли, вобравший в себя крики сотен слившихся сознаниями гомункулов. И лишь когда соткавшая их тела сталь стала распадаться, расплавленная неистовым драконьим огнём, а земля вобрала в свои недра обратившийся в раскалённый жидкий металл тело своего павшего Владыки, звенящий над Афилемом крик наконец смолк, и всё погрузилось в холодную, зимнюю тишину…
Таков был конец Балисса Брассела Афилемского.
Глава 9
Повернув ладонь, я смотрел, как с неё стекает раскалённый докрасна жидкий металл, в который превратился один из моих ненавистных врагов. И от созерцания этого завораживающего зрелища я испытывал чувство глубочайшего удовлетворения. Хотя, конечно, искренне жаль, что это не Кальмуар. Но не всё сразу — путь к мести начинается с первого шага, и очередь древня ещё настанет.
— Внемлите мне, мои верные подданные! — прогремел над городом голос герцога. — Мой сын, граф Балисс Брассел Афилемский, пал в бою Чести и Славы! Он достойно сражался, и я горд тем, что был его отцом. Однако Древние отвели от него свой взор, и отдали своё внимание королю Рэйтерфола Саргону Дэриору Драйторну, и я смиренно принимаю их волю. И символом этого будет служить мой приказ прекратить кровопролитие и не нападать на короля и его людей! И пред ликом Ушедших прошу вас, милорд Саргон, принять моё приглашение в мой замок, дабы мы могли провести переговоры, как один правитель с другим. Амирус, Древниар!
Я сжал когтистую лапу в кулак и опустил руку.
— Я принимаю ваше приглашение, лорд Брассел Сератур Афилемский! — разнёсся над городом мой усиленный магией голос. — Моё слово — закон! И потому, как и было сказано, я отзываю своих воинов, и до окончания переговоров объявляю перемирие! надеюсь, мы придём к верному решению!
Дав свой ответ, я окинул взглядом полуразрушенный военный лагерь: повсюду пылал огонь, воняло гарью и свежепролитой кровью. Жители деревенского посада стягивались под защиту афилемских войск, над которым всё-таки смогли восстановить хоть какое-то командование, вывели из пламенного лабиринта и теперь выстраивали силпатов в боевые порядки в полях, в стороне от места нашего с Балиссом сражения. Я чувствовал на себе тысячи внимательно изучающих взглядов, ощущал мощные потоки усиливающей магии и силу могущественных плетений, готовых сорваться с поводков замерших в напряжении колдунов. Но никто не осмелился пойти против слова герцога, и потому им оставалось лишь мрачно наблюдать за тем, кто за несколько минут смог поставить на колени многотысячную силпатскую армию целого герцогства.
Что ж, я добился того, чего хотел.
Я бросил взгляд на останки мегагомункула.
И даже больше.
Опустившись на все четыре лапы, я сложил искалеченные крылья и медленно лёг на землю. Вытянув разорванную морду, глубоко вздохнул и закрыл глаза, начав обратную трансформацию. Два затихающих сердца сделали последние удары и остановились. Бегущая по венам кровь замерла, полыхающий в груди жар угас. А затем по лбу драконьего черепа с оглушительным треском прошла длинная, змеящая вертикальная трещина. Покрытые кровью осколки костей вместе с чешуёй с хрустом разошлись в стороны, подобно распускающемуся цветку, и в следующее мгновение из глубин головы мифического создания вышел человек.
Выпрямившись во весь рост и расправив плечи, я дождался, когда быстро восстанавливающаяся кожа покроет всё тело, и лишь после призвал своё боевое снаряжение. Неспешно пройдя по длинной морде, спрыгнул на землю и обернулся, несколько секунд наблюдая за тем, как гигантский дракон начинает оплывать и распадаться, превращаясь в чёрную маслянистую жижу, что в скором времени испарится без следа. Отвернувшись, я наконец позволил сознанию провалиться в нахлынувший ворох дриаровых оповещений:
Внимание! Вы убили Балисса Брассела Афилемского!
Из противостояния двух заклятых врагов именно вы вышли победителем. Вы оказались либо сильнее, либо коварнее, либо в этот день богиня удачи Эмера оказалась на вашей стороне. В любом случае итог один — враг, поселивший в вашей душе разъедающую её чернь ненависти, низвержен, и вся его сила отныне принадлежит вам.
