Что интересно, повели нас не к вратам, а в противоположную от них сторону, к обширному открытому пространству, где по краям выстраивалась делегация встречающих. Глаза выловили в небе небольшую, медленно приближающуюся точку — похоже, Сайкю, в отличие от Маркуса, прибудет по воздуху. Наблюдая за покрикивающим на наших солдат офицером эскорта и на занимающихся тем же старших наставников боевого храма, замечаю несколько знакомых лиц. И если двое Демонов Ракшаса удивления не вызвали, то вот непонятным образом очутившийся здесь генерал Ривер — очень даже наоборот. С другой стороны, судя по реакции Маркуса, опальный в прошлом генерал, а ныне приближённый Эсдес его не смущал и не удивлял.
Помахав рукой Стэну и Сузуке, получаю в ответ такие же взмахи от улыбнувшейся мне кареглазой брюнетки. Её почти лысый, но компенсирующий сей недостаток окладистой чёрной бородищей спутник ответил на приветствие сдержанным кивком. Довольно примечательный персонаж, кстати. Несмотря на пусть и небольшую, но отрицательную температуру Стэн оставался бос и щеголял обнажённым торсом, которому позавидовал бы даже профессиональный бодибилдер. Ещё одной примечательной чертой самого старшего летами члена Четвёрки были глаза: ярко-жёлтые радужки окружала чёрная склера, что создавало занятный эффект свечения.
Ривер на фоне этой парочки не смотрелся. Чёрная одежда, усы, отлично сохранившаяся, пусть и окрашенная сединой шевелюра, увенчанная светло-серым хвостом волос, почти достающих до колен, и… полный скрытой неприязни ответный взгляд. В принципе, неудивительно, если вспомнить, как окончилась его военная карьера. Но печально это: арестовывали и несправедливо судили одни, а ощущать на себе последствия приходится другим. Мне об этом человеке по большей части известно только хорошее, соответственно и отношение к нему сформировалось приязненное. Хотелось бы поговорить о событиях первой Южной кампании. Да и посмотреть на работу управляющего водой перстня-тейгу интересно.
Только, видно, не судьба: эмпатия подсказывала, что проще спровоцировать Ривера на смертельный бой, чем уговорить на дружеский обмен знаниями. Марионетка со столь занятным тейгу мне, конечно, не помешает, вот только портить ради неё отношения с Эсдес… это станет ошибкой. Быть может, ошибкой фатальной.
Хотя жаль, что вместе с Ривером не стояла рекомая Эсдес. Повелительница льда и холода, по слухам, практически лишена ведомственных и сословных предрассудков, рассматривает окружающих во многом через призму их силы, а потому у нас с ней вполне мог сложиться нормальный диалог. Ну, а чтобы уговорить Эсдес на спарринг, достаточно предложить ей спарринг. Очень интересно, на что стоит ориентироваться в своём развитии. Однако об активных развлечениях с голубовласой красавицей-генералом мне думать пока рановато — боюсь опозориться, да.
Пока разум витал в мыслях о возможных сценариях взаимодействия с моей вероятной будущей начальницей, транспорт с начальником нынешнего командира неумолимо приближался к посадочной площадке. Вскоре над площадью зависло нечто, напоминающее летучий корабль с запряжёнными в него четырьмя немаленькими птицами, которые работали крыльями, словно являлись дальними родственниками колибри. Часть личности землянина, глядя на эдакое непотребство, потихоньку снижающееся и выдвигающее посадочные опоры, била себя по лбу и кричала, что такая фигня нормально летать принципиально неспособна. Так-то мне и раньше доводилось видеть такие, пусть и не столь роскошные, кораблики, как, собственно, и летать на них, отправляясь на очередную дальнюю миссию. Но сие происходило до пробуждения памяти о прошлой жизни и вопрос: как это вот летает? — не посещал мою голову, отягощённую иными заботами.
А ведь принципы работы данного шизотеха не менее интересны, чем способность, которую использует для полёта мой немёртвый ковёр-самолёт. Даже если пернатые монстры, похожие на первую попавшую в коллекцию Яцуфусы птичку, и способны тянуть немаленькую конструкцию метров эдак в пятнадцать длиной, то она должна болтаться на верёвочных постромках, будто известная субстанция в проруби. Тем не менее, кошмар авиаконструктора двигался, словно заходящий на посадку вертолёт, нет, даже более ровно и местами величаво. Да уж… невероятно, но факт.
Впрочем, погружение в полутранс дало ответы на многие вопросы, при этом, как водится, добавив новые. Для начала, дерево летучего корабля пропитывало некое воздействие духовного типа, которое, видимо, и отвечало за аномальную стабильность в воздухе и прочие примочки. Упряжь птичек тоже передавала непонятные импульсы, кои, видимо, являлись управляющими сигналами, благодаря которым демонические звери действовали с неестественной для живых монстров синхронностью. Вот только вопрос, каким образом удалось перенести на неживой объект способность, созвучную той, которой обладал мой Коврик, и как удалось выдрессировать живых существ настолько, что они уподобились механизмам — оставался открытым.
Техника на грани фантастики, блин.
Когда министр разведки со свитой сошёл на землю и все положенные для приветствия столь важного гостя церемонии закончились, народ хотел было начать расходиться, но Сайкю к моему удивлению приказал подождать. Вскоре стало понятно, почему. В воздухе мелькнула новая точка, маленькая и гораздо более быстрая, чем леталка министра разведки. А спустя десяток секунд она превратилась в двухметровую могучую фигуру. И не скажешь, что этому светловолосому «культуристу» — воины духа мужского пола вообще тяготели к обрастанию мускулами — с задубевшим от ветра и солнечного света лицом не пятьдесят, а уже немного за девяносто.
Могучий старик!
Генералиссимуса Будо защищала тейгу-броня Адрамелех, которая и позволила нашему громовержцу своим ходом прилететь в гости. Серо-серебристый металл нагрудника, наплечников, набедренников и тяжеловесных сабатонов чередовался с чёрными тканевыми вставками. Также чёрно-серо-серебристую гамму разбавляли свободные белые штаны поверх тканевой брони и золотистые наручи с закреплёнными на них стержнями, которые явно попахивали техномагией.
В общем, Будо внушал.
«Ничего себе тут компания собирается! — мелькнуло удивлённо. — Может, сюда и премьер-министр на пару с Императором подтянутся?»
Мысль о появлении Онеста и Императора, конечно же, являлась преувеличением, но родилась она не на пустом месте. Мне вообще-то казалось, что аттестация на ранг Мастера пройдёт при свидетельстве Маркуса и трёх Мастеров от Коукен, как положено по регламенту. Ну, может, какой-нибудь адъютант Сайкю поприсутствует. Но чтобы министр разведки прибыл лично? И главнокомандующий прилетел вслед за ним? Очень странно. Присутствие Ривера на этом фоне терялось, хотя тоже выглядело необычно.
Может, они появились по своим делам, а не из-за слишком много возомнившей о себе убийцы? Хм…
Тем не менее любопытствующие взгляды, которые прибывшие и их свитские бросали на Маркуса и нашу группу, говорили, что, как минимум, об экзамене им известно. Так-то оно логично, Мастеров мало, всего несколько десятков официально зарегистрированных лиц на всю Империю. В Службе разведки после предательства Акаме с ними вообще туго и это обстоятельство отчасти объясняло появление Сайкю. Но вот что здесь делает старик Будо?
Разумеется, он в своё время дал Элитной Семёрке несколько уроков и вероятнее всего помнил меня, правда, скорее как сестру Акаме, которая тогда прославилась как убийца главы знаменитого и пугающего клана Оарбург. Но… такие люди не появляются из обычного любопытства, каждый шаг персонажа, подобного Будо — акт политический. Насчёт Сайкю — аналогично. Влезать в высокую политику, особенно в качестве объекта, мне совершенно не хотелось. Но кто будет спрашивать бесправную убийцу? Оставалось хотя бы сообразить, что вообще здесь происходит и чем оно чревато для одной незадачливой повелительницы мёртвых.
А происходящее на мой дилетантский взгляд выглядело странно. Вот почему Будо прибыл один и без свиты, а Сайкю в компании? Почему, если явился главнокомандующий, не прибыл военный министр? Почему Ривер, при ясно прослеживаемой мной неприязни, наособицу — но присоединился к группе приближённых Сайкю, а не к явно импонирующему ему Будо? Хотя последнее понятно: Ривер ныне является подчинённым Эсдес, а она, как и Сайкю, входит во фракцию Онеста. Короче говоря, ясно, что ничего не ясно. И похоже, не только мне — от Маркуса тоже веяло удивлением.
