— хмыкнула я, подумав о Психе. С недавних пор слова «психический» и «психологический» ассоциировалось только с ним. — Еще и девиантное поведение приплюсуй.
Дар посмотрел на меня так, словно это я, а не он периодически разговариваю на китайском. Витя же, который к тому времени уже явно понял, что сон в эротическую плоскость переходить не собирается и сном, похоже, не является, встал с дивана и тоже пригубил кофейку. А я, заметив оставшийся без хозяина стаканчик, спросила:
— А Тимоха где?
Дар ткнул пальцем в толстое стекло за моей спиной, и я обернулась. Тимоха, он же Тимофей, он же Королева Болота, потому что жил на Болотинской улице, мирно спал на полу в комнате для звукозаписи в окружении музыкальных инструментов и черных звукопоглощающих панелей.
— Да, ребят, — протянула я. — Вот не спится вам по домам, да? Кровать для вас — нечто эфемерное? Не для сна она, по-вашему, предназначена?
— Конечно не для сна, — подмигнул мне Витя. — Кровать предназначена для кое-чего другого. Тоже на букву «с».
— Как хорошо, что Света этого не слышит, — хмыкнула я, возведя взгляд к потолку. И в этот момент мне на глаза попалась их новая эмблема, красовавшаяся на баннере, который ребята растянули на потолке. Вместо привычных контуров птицы и букв ЧИЖ там теперь красовалось сладенькое «Чейз». Настолько сладенькое, что от сахара сводило зубы.
Название «ЧИЖ» придумала я. И при этом придумала, если честно, в шутку. Для меня расшифровка аббревиатуры звучала не иначе как «Чужой Инфаркт Жопы», и я втихую смеялась с него. Ребята же свято верили, что «ЧИЖ» — это певчая птичка, и гордо носили это имя. Но когда Дар покинул группу, Вив втихомолку сменила название, не поставив никого в известность, отчего и обзавелась кличкой Тихушница. Как вы понимаете, название группы было очередным камнем преткновения в наших с ней отношениях.
— Саш, а ты зачем пришла-то? — спросил Дар, вырывая меня из созерцания ненавистной эмблемы.
— Тебя папа ищет, — ответила я, и Дар выругался. — Ты встречу пропустил и на звонки не отвечал. А он, как понимаешь, не может сорваться и отправиться на поиски блудного сына.
Дар выругался еще раз и, вскочив с кресла, принялся шнырять по комнате в поисках телефона. Благо комнатка была не очень большой, и телефон вскоре нашелся среди диванных подушек, абсолютно мертвый. Дальше последовали поиски зарядки и свободной розетки. А затем отборная ругань, когда на экране включившегося смартфона высветилось такое количество пропущенных, что я лишь присвистнула от удивления.
— Ну что, мне звонить Гробовщику?
Дар обжег меня злым взглядом, а я развела руки в стороны. Подождав, пока телефон немного зарядится, он вылетел из студии, чтобы поговорить со всеми без свидетелей. Пока Дара не было, я заняла его место на кресле и фривольно допивала его кофе, переговариваясь с ребятами, немного флиртуя.
И это было забавно. Ни мне с ними, ни им со мной никогда ничего не светило — и все это понимали. Темноволосого Тимоху я знаю чуть ли не с рождения — они с Даром были этими пресловутыми друзьями детства: вместе ходили в садик, вместе ходили в школу, вместе кадрили девчонок. Для меня Тимоха — как второй старший брат. И если Дар — брат с прибабахом, то Тимофей — тот правильный каноничный старший брат, который и защитит, и поможет, и верный совет даст.
С высоким Толиком Дар познакомился в универе, а с недалеким Витькой на какой-то стрелке, куда их с Тимохой затащили в одиннадцатом классе. Если я правильно помню, лысый и низенький Витя был на стороне противника, но его почему-то побили свои же, и Дару пришлось его спасать.
Так что ребят я знала давно и любила их всей душой. Честно, они были очень классными. Но еще больше я любила сплетничать с ними о Даре. Поэтому без раздумий решила поведать Витьке о том, что у него теперь есть сестра: эффектная блондиночка Лида. Витя, конечно, поржал, а потом выдал мне послужной список женщин, с легкой руки записанных ему в родственницы. Список, надо сказать, внушительный. Если бы у меня было такое количество родственниц женского пола, я могла бы держать бордель, и половина из них все равно остались бы безработными.
Мы как раз по пятому кругу мусолили историю о том, как Дар решил податься в «ходоки» и охомутал сразу троих и попался, когда неудачливый казанова вернулся в студию. Расстроенный, но не сказать чтобы сильно. Значит, папочка на него не больно-то и орал. Папа у нас вообще человек не особо конфликтный: чтобы его довести до ручки, нужно планомерно давить на больную мозоль несколько лет. Это мама у нас могла проехаться бульдозером по всей твоей личности только за то, что тебе не понравился ее суп. Терпимой она была только с клиентами — и то не всегда. В последние годы даже Кладбищенская Проститутка огребала так, что потом месяцами не ходила к нам.
— Дрия, докинь меня до дома. Мне нужно в душ и на работу, — не стал вникать в причину нашего веселья Дар.
— Без проблем, — пожала плечами я. — Папа мне на полный бак закинул. Даже на такси и на конфетки осталось, так что Саша-таксистка к вашим услугам.
— Мультититулованная Дрия, — хохотнул Витька, попивая кофе. — Честно, никогда не мог понять твою привычку миксовать свое имя с различными статусами.
— Ну у тебя ведь тоже есть такое. Тебя всегда представляют, как барабанщика Витю, а я вот — таксистка Саша.
— Милая, в моем случае это не титул, а профессия. А вот что с тобой…
— В моем случае это состояние души. Сегодня я такая, а завтра я другая. Еще не нашелся тот эпитет, который пристал бы ко мне на постоянной основе.
— Полоумная, — весомо вклинился Дар, — поехали, пока ты тут еще что-нибудь с три короба не наплела. Знаешь, Сашка, из тебя получилась бы отличная писательница историй про психопатов.
Я подавилась кофе и с опаской посмотрела на брата. Но, судя по улыбке, в его словах не было никакого подтекста — он просто ляпнул, не подумав. У меня отлегло от сердца, и я решила свести все в форму шутки:
— Ну, на Колобка моей фантазии точно хватит.
— Саш, и дурак бы понял, что я пошутил, — хмыкнул Дар, пытаясь что-то отыскать на
