Правда, сейчас было никак не до веселья. Что случилось с Ермаковым и остальными узнать не представлялось возможным, но уж если ни один из имеющих переговорники не выходил на связь, значит, приключилось что-то серьезное. И что хуже всего — в самый неподходящий момент. Впрочем, по собственному опыту Олег хорошо знал, что закон подлости если уж срабатывает, то именно так.
И что теперь делать, он не очень представлял. Сохранить остатки экспедиции и вернуть их из-под Купола, это было само собой. Но это означало, в таком случае, потерю больше половины личного состава, а на Трех Базах ничего подобного не случалось уже давно — даже в прошедшую войну на южном Побережье процент потерь был куда как меньше. Командиру группы, допустившему такое, оставалось только банально застрелиться, если расследование не обнаружит задним числом никаких смягчающих обстоятельств. А в их случае Олег таковых не находил: они сами превысили выданное им задание, пошли на контакт, влезли в местные разборки…
Уклоняясь на бегу от выпирающих из стен каменных глыб, Олег отстранено подумал о лежащем в домашнем сейфе в Эбо табельном "стечкине", оружии, сохранившемся у него еще с момента переноса. Патронов — более чем достаточно для такого случая… Ни к селу ни к городу вспомнилось, как застрелился в их части один прапорщик. Из-за измены жены. Зарядил в калашников полрожка, переводчик поставил на очередь — и в сердце. Три раза успел выстрелить. Глупо…
— Стоп! — прервал размышления Олега Энгар, останавливаясь перед выходом в вертикальный колодец, по которому они спустились сюда из подвала. Голос его, ускоренный в соответствии с режимом, звучал обрезанными обертонами. — По колодцу в нормальной скорости пойдем.
Он шевельнул руками, снимая заклинание, и к Олегу вернулся привычный замедленный ритм движений, тяжесть собственного тела, необходимость прилагать усилия.
Организм среагировал привычно — дезориентацией. Стены пещеры поплыли куда-то в сторону, пол словно просел под ногами. Зная, что это быстро пройдет, Олег ухватился рукой за камень, пережидая. Почему-то у магов никак не получалась такая вещь, как чистый переход с этого заклинания для обычных людей. Не магов. Никто внятно не мог объяснить, в чем тут дело, скорее всего, сказывалась та неестественность магического метаболизма, про которую давеча упоминал Энгар. Во всяком случае Олег не знал никого на Трех Базах, у кого бы этот процесс проходил гладко.
— Ты постой пока, — сказал ему Энгар. — А я сейчас "след встряхну" — а то как бы нам на хвост не сели.
Он развернулся в сторону хода и начал плести руками незримое кружево. Специальное заклинание, призванное уничтожать всяческие приметы их присутствия на пройденном пути. Причем в данном случае сложность задачи была максимальна, поскольку никаких вариантов у преследователей в случае чего возникнуть не могло.
Через полминуты Олег почувствовал, что более-менее пришел в себя. Окружающее прекратило попытки изменить положение в пространстве, и он выпрямился, твердо встав на ноги. Энгар уже закончил выстраивать заклинание — Олег узнал некоторые финальные жесты — ухватился обеими руками перед собой за что-то невидимое и резко встряхнул. Именно из-за этого жеста заклинание и получило свое название.
Завершив манипуляции, Энгар еще какое-то время стоял, вслушиваясь в окружающую их тишину, потом повернулся к Олегу.
— Все, зачистил и, кажется, без проблем. Но кто-то там был. Похоже, нас все-таки заметили…
— Не удивительно, — отозвался Олег. — Мы неслись как два лося по осени… Ударная волна, наверное, по всем окрестным переходам разнеслась…
— Как кто? — переспросил Энгар.
— Как драконы в "одержании", — поправился Олег. — Но, надеюсь, ты надежно все сделал?
— Вполне. А в колодце встряхну еще раз.
— Хорошо. Тогда полезли!
Олег проверил, как закреплен за спиной станнер, насколько надежно закрыты карманы разгрузки и решительно протиснулся в щель, сразу же сдвинувшись дальше, чтобы освободить место Энгару.
— Олег!! — раздалось у него за спиной.
Олег начал оборачиваться, уже понимая, в чем дело. Услышал, как Энгар протискивается за ним из прохода. И даже успел рвануться к нему навстречу. Точнее, почти успел. Каких-то долей секунды ему не хватило. Неверный камень ушел из-под ног, выступ, за который он ухватился пальцами, раскрошился и Олег полетел вниз, успев еще подумать, что сейчас ему самое время, как персонажу одного старого фильма про Гражданскую войну, с чувством полного фатализма сказать: "Ну просто — не везет…"
2
Падение не было ни стремительным, ни приятным. Олега несколько раз перевернуло, приложило о кривые стены колодца, окутало облаком осколков. Затем последовал толчок во что-то сыпучее, косое скольжение в стуке щебенки. И без перехода — тяжкий удар, от которого заложило уши, новый рывок куда-то в вихре воздушной волны, громоподобный грохот, непреодолимая тяжесть, наваливающаяся со всех сторон. И так же внезапно — тишина и неподвижность, сразу напомнившая Олегу состояние мухи в янтаре. Только где-то неподалеку сыпался с легким шуршанием песок, так, словно и не было ничего.
Олег закашлялся, мотая головой, усиленно моргая и отплевываясь — от концентрации пыли казалось невозможно дышать. Прямо перед собой он увидел блестящие свежим изломом каменные стенки, смыкающиеся не более чем в метре классическим "домиком". Шов между стенками был такой, что туда не влез бы и муравей. Олег попал в "карман" меж двух упершихся друг в друга глыб — в этом не было никаких сомнений — и только оттого не оказался раздавленным. Эти же глыбы стискивали его с обеих сторон, а ноги, судя по всему, оказались погребены под кучей щебня, но не капитально — последнее он быстро выяснил, попробовав пошевелиться.
Самое же интересное с точки зрения Олега заключалось в том, что он в результате всего произошедшего не получил ни царапины: ничего не болело, тело слушалось нормально. Разве что горло и глаза резало от пыли. Но тут уж поделать было нечего.
— Ни хрена се… — сказал Олег, обращаясь к каменному окружению и сплевывая с губ горькую крошку. — Повезло! И ведь рассказать кому — так ведь не поверят…
Совсем некстати в голову пришла мысль, что теперь ему понятно, почему крысюки здесь не ходят. Во время Мордийской экспедиции проводники рассказывали о таких пещерах. Они называли их растущими. Своды этих пещер исключительно непрочные. От них то и дело отваливаются куски породы, а то и целые глыбы. И достаточно бывает одного неосторожного резкого звука, чтобы обрушился весь потолок. Свалившегося в колодец Олега для этого хватило с избытком.
