Живёт и мучается. Да, часто-густо два слова эти неразделимы. Бродят вместе, не в силах ни разделиться, ни победить одно другое. Без первого невозможно второе – а из второго в судорогах вновь и вновь упрямо рождается первое. И зачем только светлая ляпнула такое, тем самым создав и задав закон бытия?
Впрочем, что с них, бессмертных, взять? А нечего, даже спектрального анализа…
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ДЕБЕТ, КРЕДИТ И САЛЬДО
Он сидел на тугой податливости шины и всё думал, думал, думал… Иногда наши неосознанные, шальные и мимолётные мысли оборачиваются вдруг беззвучным взрывом. И тогда доселе привычно катившаяся по своей колее жизнь вдруг вихляет в сторону – да с такой резвостью, что даже и диву даваться не успеваешь.
Исполнение – враг желания? А каково же тогда приходится бессмертным, на чьих плечах и совести покоятся миры и целые вселенные? Или им по должности положено быть особами крайне уравновешенными и сдержанными в своих желаниях? Либо даже и вовсе не иметь таковых… хотя очень даже могло быть и наоборот – вся эта кажущаяся нам реальностью жизнь есть один лишь их мимолётный сон, подсмотренный смертными в один краткий миг вечности.
Думы мои, думы… Лёха пошевелился и только усилием воли вернулся к лежащей на коленях книге. Значит, фронт магической волны от какого-нибудь заклятья сам по себе с материей не взаимодействует – но вот на потенциальном барьере между ядром атома и его электронной шубкой как раз и выделяется эффект?
Хм, теперь-то понятно, отчего с радиацией шутки плохи, и здешних просто карёжит от одного о ней упоминания. Равно как вовсе не малость поплохело Брану, когда сэр рыцарь доверительно сообщил, что в его бывшем мире магия отсутствует напрочь – похоже, бессмертные поставили что-то вроде эксперимента: а сможет ли такая диковина существовать и развиваться вообще?
– Что-что, сэр Алекс? У вас двигатели на химическом топливе? И оружие тоже? Да это же запрещено Ривенделлской конвенцией!
Но окончательно тогда добила его Иллена. Эльфка закончила ковыряться с устройством нового, более удобного водительского кресла, попрыгала и добросовестно поворочалась в нём, после чего признала в первом приближении вполне и весьма удобным. И лишь потом, дерзко уставившись неприлично красивыми глазами, она заявила:
– Бран, а тебе не кажется, что мир без магии это на самом деле тюрьма? Помнишь тех, из древней истории – думаю, как раз такое наказание им и определили… а уж дальнейшие гадости они сами себе устроили.
Большего из неё выжать тогда не удалось, да и смятенный с красными пятнами на лице гном молчал как рыба. Лёха не стал особо трясти их, весьма справедливо полагая, что в своё время всё выяснится. А сам сидел возле задремавшей Стеллы, в которую удалось залить полбутылки крепкого вина. Смотрел на беспокойно забывшуюся и периодически всхлипывавшую гномеллу и, вполне понятное дело, ощущал себя совсем сбитым с толку.
Ну, что у фемин мозги вовсе не легонько набекрень, а особенно три дня в месяц – он знал не понаслышке. Даже главбухша с бывшего родного завода, которой сам бог велел быть этакой железной леди с компьютером вместо мозгов, иногда откровенно пускала эмоции впереди разума. И тогда по заводоуправлению разбегались вусмерть перепуганные бухгалтерши с круглыми глазами, а вслед им летели родные донельзя забористые матюги…
– Не казни себя, сэр Алекс, – эльфка подошла как всегда неслышно. – На самом деле, это я должна ныть и плакаться – почему у меня на то же самое не хватило сообразительности и решимости?
Коварная красотка уже села рядышком (Лёха неосознанно подвинулся, дав той место на расстеленной по шине телогрейке) и грустно обняла парня. Как-то так, что в её присутствии сейчас не ощущалось обычного, сносящего всё и вся женского начала. Просто девчонка прижалась в поисках тепла и защиты, ощущения надёжного плеча рядом.
– Я поспрашивала наших – тоже никто не знает, как вернуть Стелле… правда, один бард предположил, что сделать это можешь только ты. Ну, не знаю, у них всех крыша не на месте, они ж вечно в пареньи, в мыслях о высоком и вечном…
Тут Лёха не стал даже и спорить – уж в родном Донбассе он тоже насмотрелся на певунов и пиитов с этакой потусторонней отрешённостью во взоре. И стоило согласиться с эльфкой, действительно эти парни и девчата порою не замечали ничего у себя буквально под носом. Хотя частенько и видели недоступное многим.
– Только не говори мне, сэр Алекс, что завтра потащишь Стеллу к эскулапу и потребуешь вернуть всё обратно… – Иллен положила голову на плечо парня, и теперь мерно дышала в щёку.
Чего греха таить, мелькнула у Лёхи таковая мыслишка. Отогнать её оказалось ох как непросто – и то, лишь с помощью того соображения, что так неуважительно отнестись к отданному гномеллой означало попросту плюнуть ей в душу. О дальнейшем и задумываться даже не стоило. Ах Стелла, Стелла… что же вы с нами делаете, дечонки? Иногда одной лишь своей прихотью или капризом переворачивете мир. Нет, переворачивать мир то по нашей части. Ага, вот оно – меняете сам смысл существования и основы, на которых всё оно зиждется. И надо признать, с завидной лёгкостью вы то проделываете… вот и сейчас, задумавшийся о таких непростых материях парень вдруг обнаружил, что уже отвечает вовсе не на сестринский поцелуй эльфки и это занимает его сейчас больше всего остального.
– Ну откуда ты такая взялась на мою голову? А если Стелла увидит и опять сиганёт в тот овраг? – сладко вздохнул он, ощутив как заволокло желанием соображение.
– Нет, у неё это не то, – выдохнула Иллена.
И тут Лёха снова ощутил, как мир еле заметно провернулся перед глазами, предъявил ему новую грань бытия. По словам угревшейся и принежившейся под боком эльфки, гномья и гоблинская общины до сих пор пребывают в состоянии лёгкого шока.
– Видишь ли, мы всегда и везде считались низшими расами. И тут вдруг прибыл не абы какой человек из никто не знает откуда – и обращается с нами как с равными. Причём видно, что не по принуждению.
Из дальнейших слов эльфки выяснилось, что гоблинам положено бить морды как минимум ежедневно, а гномам драть бороды и задницы каждую пятницу. Ну, а что надлежит ночами делать с миловидной и лабильной расой эльфов, сэр рыцарь и сам соображает…
– Вас, людей, боги создали последними и самыми лучшими. И поговаривают, что почти по образу и подобию своему.
Согласитесь, после такого вовсе не удивительно оказалось узнать, что самым первым королём эльфов, основавшим династию и традиции, был Харальд Железнобородый. Человек, понятное дело – уж у остроухих без особых ухишрений магии бороды не растут. Да и совет гномьих старейшиин учредил тоже кто-то из великих человеческих кузнецов и рудознатцев прошлого – и потому подгорные коротышки блюдут свои традиции куда как ревностно…
