- Зая! Я снова полную лодку ячменя наторговал. Куда его? - Соколиный Глаз прибыл, чтобы отчитаться о проделанной работе.
- Ты одёжу пратта-земледельца себе справил? - смотрю я на своего агента требовательным взором строгого руководителя.
- Ну да.
- Про ячмень я Пуночке скажу, она сообразит, а ты топай к Дальнему Броску, переоденься там и жди меня.
Я заглянул в песочницу, чтобы позвать к разговору Плаксу и послал мальца за вождём. Его не вдруг отыщешь - то он корзину плетёт, то на башне торчит, осматривая местность, то дозоры проверяет - разносторонний такой товарищ.
***
Пратт, натуральный пратт наш Соколиный Глаз в этом прикиде. Штаны из рыхлой материи, похожей на ту, которую я видел здесь до пуска ткацких станков. Жилет из хорошо выделанной шкуры, на шее бляшка, взятая мной у Фаи. Она, как выяснилось, тоже этого народа уроженка, праттского, только более южной ветви.
- Смотри Рябчик, - показываю я план местности на шкуре. - Вот сюда тебя забросят и высадят на южный берег. Плакса со своими разведчиками проводят к тропе, что идёт в сторону переправы - засекли дозорные приближение переселенцев, но они со своими волокушами так медленно плетутся, что ты их как раз догонишь перед бродами. Попросишься у старейшины в попутчики, а там поищи способа прилипнуть и остаться с ними. Уверен, направят их через все захваченные земли до самой границы с нами. Примечай всё и запоминай. Мы уже, считай, год соседствуем с этим сообществом, а знаем про него только то, что ты вызнал.
А вызнал Рябчик немного. Деревеньки сеют злаки, возят зерно в Место Силы, рядом с которым можно выменять нужные вещи. Но этих нужных вещей тут совсем мало, а просят за них много. Жрецы сообщают, что боги нынче немилостивы и насылают порчу на священный напиток. Сильные Охотники почти все покинули святилища и не приносят дичи, а сами её съедают или выменивают на неё зерно и овощи у земледельцев.
То есть общее впечатление такое, будто система управления у наших новых соседей разладилась, и подкрался хаос. Связность общества теряется. И есть у меня подозрение, что упускать этот момент не стоит - власть лежит под ногами. Нужно лишь наклониться, чтобы поднять её. И как этим воспользоваться? Не знаю - в такого рода технологиях я не искушён. Однако, год нынче богат на малину, а в конструкции бродильного кувшина ничего сложного нет. Со всех окрестностей и мужественные охотники, и нежные женщины, и добрые дети несут и несут сладкую ягоду, из которой Великий Шаман делает отраву для ненавистных захватчиков.
Здесь, неподалеку от фронтира многие жители заботливо согревают за пазухой увесистые камни для праттов. Ягодные же вина в России-матушке многие делывали, так что я - не исключение. Хитростей тут особых нет, только аккуратность, тщательность и вовремя мёду добавить.
Полагаете, это я широковато замахнулся? И я так полагаю. Но начатое дело до конца доведу. Даже если и не выйдет ничего, буду знать, что честно пытался. А пока - терпение. И вину, чтобы стать достойным напитком, требуется время, и Рябчику нужно проделать пешком около полутысячи километров, да не одному, а вместе с волокущими волокуши переселенцами с юга. Так что - терпение и терпение. Древний мир не любит суеты.
***
Разгибаю спину и вытираю пот с лица. Уборка гороха в самом разгаре, и я наравне с вождями рву из земли путающиеся плети. Палки треног неохотно расстаются с обвившими их растениями, но их выдирают и складывают отдельно. Клубки лохматящихся стеблей укладывают на огромные кожаные полотнища и волокут молотить. Сбор гороха - трудоёмкая ручная операция, требующая согласованных усилий множества людей, проводится нами как важный общественный ритуал - тут тебе и состязательность присутствует, и одобрительность и даже какая-то праздничность.
Вожди пашут наравне со всеми, потому что время расслоения общества ещё не пришло, а распоряжаться тут им никто не позволит - это удел женщин, присматривающих за растениями. Зато вечером все с трудом доползут до своих подстилок и отключатся. Вот тут-то молодёжь, у которой всяко сил побольше, устроит маленькую оргию, роднясь направо и налево. Увы, мир не переделать, поэтому моё дело поддержать это здоровое начинание в меру сил, естественно.
- Зай! Говорящая береста с поста при Шане, - это меня нашёл гонец. Не скажу, будто я сильно доволен тем, что оторвали от дела - только, понимаешь, разухарился! Я ведь молод, силён и расположенность к энергичным движениям у меня естественная - но любопытство удовлетворяю немедленно.
Добрая весть - в пустующую две зимы деревеньку пожаловали жители. Не люди долин, которых оттуда вышибли, а любители священного напитка бир. Сеять ячмень. Интересно, осмелятся ли они на такой шаг в этом году - ведь уже середина лета. С другой стороны, если не снимут урожая - как проживут? Тут бы самое место и время получить помощь от центральной власти, поддержку продуктами и утварью… но это пока не в обычае. Наверняка благородная задача обеспечения себя всем необходимым возложена на плечи самих нуждающихся.
Если же не жрецы подкинут новосёлам зерна, то соседи могли бы - знаю, что имеются у них излишки. Да вот только, зачем это нужно только-только наладившим жизнь людям? Как же проживут новоприбывшие? Пора, пора и мне выдвигаться на передний край грядущих событий - закладывать основу наступающих перемен.
***
Жрецы редко наведываются в поселения земледельцев, поэтому события такого рода значимы и памятны для их жителей. Сегодня в Шану явился Великий Заяц с Сильными Охотниками - каждый несёт на плече крепкое копьё, к концам которого привязано два мешка с зерном. Для этого случая к своей кепочке я приделал заячьи ушки из бересты, потому что должен же вожак и вдохновитель выделиться из общей массы!
Шана - обычная деревушка людей долин, глинобитные домики которой прилично пострадали от погоды за два года, в течение которых за ними не было присмотра. Из стен торчат прутья и палки, крыши скособочены и изобилуют прорехами. Люди, вышедшие нам навстречу худощавы и заметно пообносились. Копья в их руках не наклоняются в нашу сторону - они не чувствуют угрозы от вереницы носильщиков. Или, дело в том, что нас очень много? Сорок бойцов - это Вам не пуп царапать. Силища! Почти вся наличная живая сила Когиды собрана в один кулак на решающем направлении - дома на постах остались женщины.
Я величественно приближаюсь к старейшине - Рябчик показал на него глазами - и, крякнув, сбрасываю ношу со своего плеча. Хлопаю деда по плечу, этой же рукой бью себя в грудь и отхожу в сторонку. Далее вся колонна по одному проделывает то же самое, после чего высокая куча мешков почти заслоняет почтенного старца.
