Чейн заметил уже, что всякий раз, когда им нужно было укрыться от дампира или ее пса, Вельстил отрешенно касался бронзового кольца, которое носил на пальце.
Чейн заметил какое-то движение со стороны деревни и сосредоточился. Миг спустя между деревьев вдоль дороги промелькнула серебристая тень.
— Это Малец, — сказал Вельстил. — Пес Магьер.
К изумлению Чейна, Вельстил вдруг схватил его за плащ, подтянул к себе:
— Пригнись.
Чейн ничего не понял, но подчинился. Он услышал, что громко хлопнула дверь. Крыса, сидящая в его кармане, заерзала, и Чейн вынул ее, посадил себе на плечо. Зверек наморщил нос и, щекоча, обнюхал его щеку.
Магьер размашистым шагом пересекла замковый двор и пошла вниз по склону, к деревне. На ее бледном лице явственно читалось поражение. При виде ее у Чейна заныли зубы. Ее гладкая кожа и густые черные волосы поглотили все его внимание. Чейна всегда возбуждали жертвы, которые не сдавались без боя, а уж Магьер билась бы, как никто другой. Она приблизилась и прошла вплотную к тому месту, где притаились двое вампиров. Вельстил окинул ее лицо испытующим взглядом.
— Уходим, — сказал он. — Здесь нам больше делать нечего.
— Что же ты в таком случае собирался здесь делать?
Вельстил пропустил вопрос Чейна мимо ушей.
— Вспомни ее лицо. Ее поиски здесь завершены, и больше ей в этих местах искать нечего. Подозреваю, что завтра же утром она покинет деревню. Нам надо найти себе укрытие на день. Когда завтра вечером мы проснемся, Магьер, я полагаю, уже будет двигаться прямо на север.
Чейн оглянулся на лес вдоль дороги и обнаружил, что пес так и не присоединился к Магьер. Он попросту исчез из виду. Вельстил отошел от опушки в глубину леса, все так же цепко держась за плащ Чейна, чтобы спутник не вздумал отдалиться от него.
* * *
Винн закончила зарисовывать знаки, которыми был покрыт чан. Бумага, которую дал ей Ян, была чересчур грубой для такой работы, но она справилась, и руки ее дрожали, когда она торопливо водила по бумаге кусочком угля. Непохоже было, что Каделл позволит им задержаться здесь надолго, чтобы зарисовать все до единого знаки, да Винн и сама не хотела оставаться в этом месте дольше, чем нужно.
Каким-то образом все, что произошло много лет назад в этой комнате, было связано с рождением Магьер.
Вампир, Сын Ночи, породил ее для того, чтоб она стала убийцей и палачом ему подобных. Вот и все, что они знали до сих пор, но теперь оказалось, что ради достижения своей цели этот вампир устроил кровавое жертвоприношение. Бронзовый чан явно предназначался для колдовских ритуалов, а количество жертв изумляло и озадачивало Винн. Неужели это и впрямь было необходимо для того, чтобы вампир мог зачать ребенка?
— Если ты уже закончила, пойдем, — сказал Лисил. Он расхаживал за спиной у Винн, косясь на Каделла, который с раздраженным и нетерпеливым видом топтался у входа в комнату. — Не хотелось бы мне надолго оставлять Магьер одну.
Винн не успела обследовать еще двоих необычных мертвецов. Ее натура ученого и стремление собрать воедино все части головоломки оказались сильнее, чем страх перед ее разгадкой.
— Погоди чуть-чуть, — отозвалась она. — Мне нужно…
— Разве этого недостаточно? — резко спросил Ян.
Вся его галантность, весь интерес, который он проявлял к Винн, исчезли бесследно. Оглянувшись, Винн увидела, что он угрюмо разглядывает покрытый патиной чан и свернутые в трубочку листы бумаги с зарисовками, которые она прижимала к груди.
— Да, я тоже считаю, что этого с вас хватит, — вставил Каделл. — Неудивительно, что этот замок так долго был бесхозным, если в его погребах таятся такие ужасы. Я должен сообщить об этой находке Энтам.
— Ну и дурак! — отозвался Лисил. — Неужели ты полагаешь, что после того, как ты расскажешь им обо всем этом, — он обвел широким жестом комнату, — ты останешься попечителем замка?
— А как я могу смолчать? — огрызнулся Каделл. — Вам охота было узнать правду, вот и вытащили на свет эту жуть. А я теперь понятия не имею, как от нее избавиться!
Винн поежилась при этих словах. Она тоже виновата в том, что зупан оказался в таком неприятном положении.
— Он прав, отец, — вмешался Ян. — Князь Родек пришлет своих вассалов, а может, и войска — и тебе уже никогда больше не вернуть прежней должности. А ведь, оставаясь наместником удела, ты делаешь для местных жителей больше добра, чем какой-нибудь высокородный прихвостень Энтов. Нет уж, мы не расскажем об этой находке никому, даже собственному клану!
— И как же все это скрыть, по-твоему? — осведомился Каделл, обращая свой гнев уже на сына. — Да ты только оглянись вокруг!
Ян так и сделал, напоследок мельком глянув на Винн.
— Я об этом позабочусь, отец, и сам соберу все кости. Мать пошлет весточку своей родне. Они отвезут меня в горы, и там я захороню эти останки — в таком месте, где их больше никто не потревожит.
Эти слова явно приободрили Каделла.
— Ладно, будь по-твоему, — сказал он и повернулся к Лисилу. — А теперь убирайтесь наконец и оставьте нас в покое.
— Скоро уйдем… потерпите еще немного, — ответил полуэльф, лишь усилием воли сохранив хладнокровие, и, насупившись, бросил Винн: — Заканчивай поскорее.
Девушка вернулась к останкам крылатого существа, которые лежали в огромной, некогда затянутой холстом клетке. Что бы сделал домин Тилсвит, если бы обнаружил эти тела… эти жертвы кровавого ритуала? Отправив ее в это путешествие, он тем самым одарил ее своим глубочайшим доверием. Винн решила действовать так, как в ее представлении действовал бы сам наставник. В строении скелета этого мертвого летуна ей чудилось что-то неуловимо знакомое. И она, опустившись на колени спиной к своим спутникам, сделала то, чего сама устыдилась.
Украдкой отломила у скелета один палец и поспешно спрятала его в своей ладони.
Руки она держала перед собой, так что никто и не мог заметить, что она натворила. Она помешкала, стараясь запомнить все, что можно будет позднее занести в свои записи, затем перешла к четвертому и пятому мертвецам.
Они лежали совсем рядом, один — перед открытым железным ящиком, который доходил ей примерно до бедра, другой — у огромного глиняного сосуда, который привязали к деревянной решетке, видимо, для того, чтобы удобнее было его передвигать. Сосуд был высотой с саму Винн, и в боку его зиял большой пролом.
На стенках железного ящика изнутри виднелись глубокие царапины и вмятины, хорошо различимые даже под слоем грязи и тонким налетом ржавчины. Скелет существа, содержавшегося в этом ящике, выглядел куда более странно и непривычно, чем останки крылатой летуньи. Вместо зубов у него были роговые пластины, а верхние фаланги пальцев на руках и ногах завершались кривыми, необыкновенно острыми по виду когтями. Именно этими когтями, судя по всему, узник железного ящика пытался процарапать себе путь наружу.
