Сиру Кивану хотелось бы разделить уверенность десницы. Он немного знал Джона Коннингтона – это был гордый юноша, самый своенравный из той стайки лордёнышей, что окружали Рейегара Таргариена, состязаясь за благосклонность принца. «Самонадеянный, но способный и активный». Благодаря этим качествам и умению владеть оружием Безумный король Эйерис избрал его десницей. Бездействие старого лорда Мерривезера дало восстанию пустить корни и разрастись, и Эйерису требовался кто-то молодой и решительный, чтобы противопоставить его молодому и решительному Роберту.
– Не по летам, – заявил лорд Тайвин Ланнистер, когда вести о выборе короля достигли Кастерли Рок. – Коннингтон чересчур юн, чересчур дерзок, чересчур жаждет славы.
Колокольная битва подтвердила его правоту. Сир Киван ожидал, что после этого Эйерису не останется выбора, кроме как снова призвать Тайвина ко двору... но Безумный король обратился к лордам Челстеду и Россарту, за что поплатился жизнью и короной. «Но всё это было так давно. Если это и в правду Джон Коннингтон, он уже другой человек. Старше, крепче, закалённее... опаснее».
– У Коннингтона может быть и не только Золотое Братство. Говорят, у него там претендент-Таргариен.
– Мальчишка-самозванец, вот кто у него там, – отозвался Рендилл Тарли.
– Возможно. А может, и нет. – Киван Ланнистер стоял здесь, в этом самом зале, когда Тайвин положил к подножию Железного Трона трупы детей принца Рейегара, завёрнутые в багряные плащи. В девочке все признали принцессу Рейенис, но мальчик... «Безликий ужас: кости, мозги, кровь, пара прядей белокурых волос. Никто не стал толком его разглядывать. Тайвин сказал, что это принц Эйегон, и мы все ему поверили».
– Похожие слухи приходят и с востока. Ещё одна Таргариен, и уж в её происхождении сомневаться не приходится. Дейенерис Бурерожденная.
– Она безумна, как и её отец, – заявил лорд Мейс Тирелл.
«Тот самый отец, кого Хайгарден и дом Тиреллов поддерживали до самого печального конца и даже после».
– Может она и безумна, но если у нас на западе запахло палёным, значит, на востоке уж точно что-то горит, – возразил сир Киван.
Великий мейстер Пицель закивал.
– Драконы. До Староместа дошли те же самые слухи, слишком многочисленные, чтобы не принимать их в расчёт. Говорят о лунноволосой королеве с тремя драконами.
– На другом краю света, – уточнил Мейс Тирелл. – Королева Залива Работорговцев? Ну и пожалуйста.
– Грех спорить, – вздохнул сир Киван, – но Дейенерис от крови Эйегона Завоевателя, и не думаю, что она останется в Миэрине навечно. Если она высадится на наших берегах и примкнёт к лорду Коннингтону с его принцем, кто бы он ни был, самозванец или нет... мы должны уничтожить Коннингтона и его претендента прямо сейчас, пока Дейенерис Бурерожденная не отправилась на запад.
Мейс Тирелл скрестил на груди руки.
– Я как раз собираюсь этим заняться, сир. После суда.
– Наёмники воюют за деньги, – заявил великий мейстер Пицель. – Если мы предложим им достаточно золота, то, возможно, убедим Золотое Братство выдать нам лорда Коннингтона вместе с претендентом.
– Ага, будь у нас это золото в наличии, – подал голос сир Харис Свифт. – Увы, милорды, в сокровищницах водятся одни крысы да тараканы. Я послал ещё одно письмо мирийским банкирам. Если они согласятся возместить королевский долг браавосцам и выдать нам ещё один займ, возможно, нам не придётся поднимать налоги. В противном случае...
– Магистры Пентоса, как известно, тоже дают деньги в рост, – напомнил сир Киван. – Попробуйте договориться с ними.
Скорее всего, от пентошийцев будет ещё меньше толку, чем от мирийских менял, но попытка не пытка. Если им не удастся найти новый источник денег или убедить Железный Банк пойти на уступки, единственным выходом будет уплатить по долгам короны ланнистерским золотом. Прибегнуть к новым налогам он не смел – во всяком случае, не сейчас, когда Семь Королевств полыхали мятежами. Половина лордов в стране не отличают налогообложения от деспотии и наперегонки кинутся к первому попавшемуся узурпатору, который даст им возможность выгадать хоть ломаный грош.
– Если и этого не выйдет, возможно, вам лично придётся отправиться в Браавос на переговоры с Железным Банком.
Сир Харис струхнул.
– Мне?
– Вы – мастер над монетой, – сурово произнёс лорд Рендилл.
– Да. – Пучок белых волос на подбородке Свифта задрожал от возмущения. – Должен ли я напоминать, что эти беды не моих рук дело? Не все здесь имели возможность набить мошну при разграблении Девичьего Пруда и Драконьего Камня.
– На что это вы намекаете, Свифт? – вспылил Мейс Тирелл. – Уверяю вас, ничего ценного на Драконьем Камне мы не обнаружили. Люди моего сына обшарили каждую пядь этого унылого промозглого островка и не нашли там ни единого самоцвета, ни крупинки золота и ни следа тамошних пресловутых драконьих яиц.
Киван Ланнистер когда-то видел Драконий Камень собственными глазами и сейчас сильно сомневался, что Лорас Тирелл обшарил каждую пядь древней твердыни. Её, как-никак, воздвигли валирийцы, а всё, что они делали, попахивало колдовством. А сир Лорас был молод и, как и все юноши, склонен к скоропалительным суждениям. К тому же во время штурма замка он получил тяжелейшее ранение. Но негоже напоминать сейчас Тиреллу, что его любимый сын несовершенен.
– Хранись на Драконьем Камне какие-то сокровища, их бы обнаружил Станнис, – объявил десница.
– Давайте продолжим, милорды. Не забывайте, у нас две королевы под обвинением в государственной измене. Моя племянница известила меня, что выбрала испытание поединком. За неё выступит сир Роберт Стронг.
– Безмолвный великан, – скривился лорд Рендилл.
– Скажите, сир, откуда он вообще взялся? – потребовал ответа Мейс Тирелл. – Почему мы никогда о нём не слышали? Он не разговаривает, не показывает лица, его ни разу не видели без доспехов. Откуда нам знать, рыцарь ли он вообще?
«Откуда нам знать, живой ли он вообще?» Меррин Трант говорил, что Стронг никогда не ест и не пьёт, а Борос Блаунт и вовсе уверял, что не видел, чтобы его новый товарищ по гвардии посещал уборную. «Да и зачем ему? Мертвецы не испражняются». Кивана Ланнистера мучило сильное подозрение по поводу того, кто на самом деле скрывается под сияющими белыми доспехами «сира Роберта». И, без сомнения, Мейс Тирелл и Рендилл Тарли это подозрение разделяли. Но какое бы лицо не таилось под шлемом Стронга, пока что оно должно оставаться тайной: безмолвный великан – единственная надежда племянницы Кивана. «И будем надеяться, что он, в самом деле, так грозен, как выглядит».
