– Что ты им сказал? – спросил удивленный Провтавтх, приветствуя в Совете Пятидесяти вновь победившего врагов в одиночку Селеса.
– Я им заявил, – отвечал немногословный старик, – что флатоны будут обязательно разбиты и тогда им придется иметь дело с Алеклией и со всей его огромной армией.
– А они?
– Они рассмеялись. Однако я им сказал, что на их месте я всё же дождался бы, когда Бузилл Арагоста повергнет Алеклию, и лишь потом шел бы на Авидронию. Если же флатоны побегут с поля боя, то они еще успеют спокойно вернуться восвояси. А поскольку они пока не успели обозлить Инфекта и ничего не натворили, он не будет им мстить…
Минул полдень, а Бузилл Арагоста только подбирался к основным боевым порядкам противника. Метательный бой легковооруженных воинов флатонов со вспомогательными отрядами Божественного принес разочарование. Почти не имея метательных механизмов и, конечно, не располагая валилами, куполами и воздушными шарами, действуя в основном конными лучниками, которых, впрочем, всегда было достаточно, чтобы привести в смятение любой строй неприятеля, передовые армии Фатахиллы столкнулись с предельно прочной и очень вязкой обороной Алеклии. По мнению большинства авидронских военачальников, решающую роль в этом противостоянии сыграли легкие механизмы на быстроходных повозках, которые, имея возможность постоянно перемещаться, уходить из-под прямого удара и потом концентрироваться в большом количестве перед самым носом врага, выпустили с утра в сторону наступающих отрядов несколько сот тысяч метательных снарядов. Сейчас, когда флатоны приостановили свои атаки, а Алеклия приказал вспомогательным партикулам отступить в тыл и на фланги, дым, затянувший поле боя, немного рассеялся, и перед теми, кто находился близко, предстала невероятная картина – бескрайняя степь, сплошь усыпанная меж горящих валил, перевернутых повозок и трупов лошадей телами флатонов и их союзников. Алеклия не мог и поверить в такой успех и предположил, что лекари уже вывезли с поля боя всех раненых и убитых авидронских цинитов, поэтому их и не видно. Это было действительно так – лекари располагали пятью тысячами повозок, что позволяло быстро доставлять раненых в лагерь (а на этот раз им было велено вывозить и убитых), однако правителю с уверенностью сообщили, что Бузилл Арагоста понес потери по меньшей мере в пять раз большие, чем авидроны. Правда, из каждых пяти его убитых четверо были воинами союзников и лишь один флатоном.
Сражение продолжилось. Божественный с высоты передвижной башни, на вершине которой, по обыкновению, находился, увидел плотные ряды пеших воинов врага, которых, будто скотину, гнали в бой конные копьеносцы в шарперах на головах. Были еще не использованы боевые собаки, и Алеклия приказал их направить в бой. Двадцать пять тысяч рослых псов огромных размеров в собачьих доспехах по сигналу спустили на надвигающийся строй. Тут же союзников Фатахиллы, ошеломленных невиданным и ужасающим зрелищем, охватила паника, образовалась свалка, и всё закончилось стремительным бегством, которое не смогли остановить даже жестокие хладнокровные копьеносцы. Собаки долго преследовали бегущую толпу, мгновенно разрывая на куски отставших. Отозвать назад разъяренных псов удалось с большим трудом…
Первую линию авидронов, состоящую из наемников, атаковали воющие волками пешие флатоны – не менее ста двадцати тысяч человек. Бой был долгим и кровопролитным. Упорство наемников, нанятых Алеклией, заслуживало всяческого восхищения. Они сражались до последнего и сдержали сильнейший натиск. Когда белолицые, более не в силах сражаться, отступили, от наемников оставалось не больше половины. Алеклия отправил выживших воинов в лагерь и велел от своего имени поблагодарить каждого.
На вторую линию авидронской защиты обрушились конные флатоны. Божественный уже перебросил тяжелые метательные механизмы за спину Ополчения и еще укрепил его тридцатью куполами, которые расположились внутри строя по фронту, на равном расстоянии друг от друга. Вперед вновь вышли лучники, осыпали противника градом стрел и быстро отступили сквозь специально образованные проходы.
Ополчение держалось до самого вечера и отразило два отчаянных штурма.
Бузилл Арагоста был в ярости: солнце уже клонилось к закату, а ему так и не удалось разбить войско авидронского правителя. Наконец он повелел всем отойти, рассчитывая с первыми лучами рассвета продолжить сражение.
Алеклия отвел Ополчение в лагерь. Оно ужасно пострадало; в некоторых именных сотнях недосчитались более половины воинов, а некоторые отряды и вовсе перестали существовать. Впрочем, сожалея о потерях, Божественный тем не менее испытывал необыкновенный подъем. Ему удалось продержаться целый день, он нанес противнику громадный урон, при этом сам потерял только половину наемников и Ополчения, а основные силы еще и из лагеря не выходили. Это была почти победа.
Утром сражение возобновилось. За время вынужденной передышки отрезвленный очевидной неудачей Бузилл Арагоста, видя, как много воинов потеряли армии союзников и принцев, в какой-то степени переосмыслил свое представление о противнике. Он едва ли не впервые в жизни озаботился сохранением своих отрядов. Всю ночь в глубокой задумчивости расхаживая взад-вперед по шатру, Первый Принц несколько раз ловил себя на мысли о том, что думает об авидронской армии уже с уважением и даже… даже со страхом. В результате он перестроил свои боевые линии с тем расчетом, чтобы сначала использовать союзников и, лишь потеряв их, вводить в бой соплеменников. Лучшую же свою армию – драгоценную стотысячную тяжеловооруженную конницу, выпестованную в свое время лично Фатахиллой, наездников которой называли Хамидами – воинами огня, Бузилл Арагоста поставил в последнюю линию. Если с авидронами никто не сумеет справиться, то он бросит в бой Хамидов, и они наверняка опрокинут коротковолосых, которые к тому времени будут уже на последнем издыхании. Таким образом, с наступлением утра он направил на поле битвы последний союзнический резерв – пешеконных маллов во главе с Ахлероем.
При первых лучах рассвета Алеклия образовал новые боевые порядки. В первую линию он поставил сто десять тысяч средневооруженных пеших воинов, а во вторую свел все имеющиеся в наличии пешие монолиты, примерно восемьдесят тысяч, с «Черными драконами» по центру. Вперед опять выслал вспомогательные отряды. Все конные воины, не считая шести средневооруженных партикул, которые расположились в засаде далеко за левым флангом на случай глубокого бокового охвата авидронов конницей противника, по-прежнему продолжали находиться в лагере. Лошади были распряжены и оставались в стойлах. Ни один человек не знал, почему Божественный так рискует и что он задумал.
