Первые сомнения в голове у Тараса зародились, когда ему выделили машину. Водитель обязался довезти его до места встречи за пять минут до назначенного времени. Второй звоночек — вес чемодана. Он не верил, что Калёные доверили бы ему передачу двадцати килограммов наркоты, а чемодан весил никак не меньше двадцатки. Ко всему прочему, Тарас должен был передать груз, но ему ни слова не сказали об ответной передачке. Отметались варианты с наркотиками и деньгами. Получалось, он вёз на парковку самые обычные вещи. На машине с водителем? В железном кейсе с кодовым замком?
Преданность, именно она чуть и не сгубила Тараса. Преданность и вера в банду затмили очевидные догадки, которые с каждой минутой укреплялись в его голове. Потому-то он и позволил им завести себя так далеко, оказаться на входе в парковку с чемоданом "меченного" оружия…
Беззаконие в Бетонке порождало разные, порой пугающие, виды отношений. В том числе отношения между бандами и полицией.
Зачастую этим грешили мелкие группировки. Стараясь удержаться на плаву, они платили полицейским непомерные откаты, вплоть до семидесяти процентов от прибыли, и в конечном счете зависели от них.
С крупными бандами дела обстояли по-другому. Власти знали о существовании банд, хранили доказательства их преступлений, но при всём при том не осмеливались задерживать участников и уж тем более — штурмовать бандитские дома. Властям пришлось бы нагнать в бетонку тысячи полицейских и военных, а это породило бы настоящую войну. Потому полицейские в большей степени закрывали глаза на действия банд, а иногда договаривались.
Неписанный кодекс банд Бетонки гласил, что сделки с полицейскими неприемлемы. Если какую-то банду уличали в сговоре, то дела её резко становились хуже. До кровавых разборов не доходило, но те несли тяжелый удар по экономике и авторитету.
Значило ли это, что крупные банды не сотрудничали с полицейскими? Нет. Порой клубок долгов, неопровержимых улик и взятых на себя обязательств вынуждал так поступать.
Трюк с меченным оружием — это подарок полицейским или плата за ответную услугу. В каждой банде найдётся приличный арсенал, из которого были убиты люди. Преступления в ста процентов случаев не раскрывались, оставались висяками, пока их не набиралось несколько сотен.
Едва ли банды знали бюрократические заморочки копов, но примерно представляли. Когда нераскрытых убийств набиралось слишком много, сверху приходило гневное письмо с требованием: "Срочно стабилизировать обстановку и увеличить раскрываемость!". Тогда-то полицейские и искали подход к бандам. Отыскивали компромат или предлагали информацию, чтобы банды оказали им услугу — сдали стволы.
Именно это Калёные и сделали через Тараса. Всучили ему чемодан, наполненный стволами, каждый из которых проходил по делу об убийстве.
Тарас всё понял. Судьба чемодана и его собственная промелькнули перед глазами, будто кадры из трейлера. Ему навялят хранение и, наверняка, приплетут торговлю. Может ещё хуже… Стволы же найдут своих "владельцев" по чистосердечным признаниям, которые полицейские выбьют из невинных или проходящих по плёвым делам бедолаг. Калёные закроют для полицейских десяток дел, а те окажут ответную услугу Калёным.
Заметив приближающихся мужиков в гражданском, Тарас вошёл на парковку и оказался в ловушке. Двое поджимали со спины, трое — спереди. Вспышка злости и гнева вперемешку с отчаянием захлестнули его. Что он мог сделать против пятерых тренированных полицейских? От злости он лишь заскрипел зубами и до боли в руке сжал рукоятку чемодана.
Говорят, чаще всего энергетические способности открываются в моменты потрясений, запредельного стресса и близости смерти. Тарас стал полное тому подтверждение. В молодом теле били амбиции, бушевала жизнь. Он просто не мог сдаться. Не мог смириться с поражением.
Тюремное будущее не вписывалось в его планы. Он попал в положение противоестественное и до крайности неподходящее. Скопившаяся злость выплеснулась, а вместе с ней Тарас получил способность "Рывок".
Тело подсказало ему, как выскользнуть из оцепления. Он исчез в одном месте и появился в другом — за спинами полицейских. За первым невероятным событием последовало второе — погоня. В Тараса стреляли и гнали через семь кварталов. Полицейские были очень близки к тому, чтобы поймать его, но так думали они, а не Тарас. Мысленно он праздновал победу, как только выскочил из оцепления. Полученная способность стала для него знаком, посланием свыше, знамением. Тарас ушёл от погони и выбросил чемодан в реку.
Когда на следующий день он дозвонился до своего босса и потребовал объяснений, тот первым делом спросил про чемодан, а потом орал в трубку и грозился прикончить Тараса, за то, что тот выбросил оружие. Вопрос с подставой даже не обсуждался. Не прямым текстом, но близко к тому, Тараса обвинили, что тот не сдался копам.
В тот день Тарас усвоил одно из самых важных жизненных правил Бетонки: «Всем на тебя плевать. Тебя выкинут на помойку или подставят, как только ты перестанешь быть нужным или просто подойдёшь на эту роль. Доверять можно только себе».
Одуревший от услышанного Тарас заткнул боссу рот. Пригрозил рассказать о делах Калёных другим бандам и потребовал деньги за молчание. Казалось, чаша весов склоняется на его сторону, но так лишь казалось… Босс послал Тараса подальше и положил трубку.
Идея с вымогательством провалилась. Могла сработать, но было слишком много «но»… Да, он знал о делах Калёных с полицейскими. Но как он расскажет об этом другим бандам? Допустим найдёт способ поговорить с кем-то из старших. Но кто ему поверит, ведь он сам слил доказательства в реку? Предположим, кто-то из старших поверит и попробует донести информацию до лидеров банды. Но кто гарантирует Тарасу безопасность? Что, если дела конкретной банды с Калёными окажутся важнее компромата на них?
С тех пор Тарас не пересекался с Калёными. Избегал их и держался подальше до этого самого дня. И вот их пути снова пересеклись. И это не сулило ничего хорошего не только Тарасу, но и всем нам.
… … …
Когда Тарас сказал, что встречу назначили нам, я воспринял эти слова буквально и до последнего думал, что мы войдём в обитель Калёных вчетвером. И только у самого входа он повернулся и сказал, что пойдёт один.
В итоге мы заняли бетонный парапет у соседнего здания и проводили Траса взглядами. Уверенным шагом он поднялся по лестнице и подошёл к стеклянным дверям трёхэтажного здания. Внешне оно походило на банк, хотя вывески не было. Учитывая, как быстро в Бетонке рождались, умирали и отжимались бизнесы, здание вполне могло быть банком, но в последнее время служило прибежищем банды.
Тарас вошёл в стеклянные двери. Последнее, что мы увидели — расплывчатый образ охранника, который обыскал Тараса. Двери закрылись, оставив нас в неведении. Мы приготовились ждать долго, ведь если по телефону Тарас разговаривал часами, то встреча могла затянуться едва ли не на полдня. Какого же было наше удивление, когда двери открылись и выпустили его уже через пять минут.
— Ну, что сказали?! — Желудь оттолкнул стоящего перед ним Карате и двинул навстречу Тарасу.
Тарас обошёл Пухлого и встал так, чтобы говорить сразу со всеми. Вот только говорить он не спешил. Слова не потребовались. Он вытянул руку и раскрыл ладонь. На помятой бумажке я прочитал сумму: «500 000$»…
Глава 18. Тритон
Уставший, но удовлетворённый поездкой, Тритон смотрел в окно. Телефон непрерывно булькал от входящих сообщений помощника, который присылал отчётную информацию к встрече Иксов.
Отчёты о прибыли, квартальные срезы, месячные срезы, отклонения по году, убытки, расходы, новости для освещение, ответы на вопросы с предыдущей встречи, вопросы Ордену, статистика численности, статистика последователей и прочее.
Помощник отлично справлялся со своей работой, давал выверенные и лаконичные пояснения, никогда не ошибался в цифрах и предугадывал вопросы к его ячейке. Почему же он так бесил Тритона?
