— Так точно, господин капитан, — промямлил постовой.
— Отлично, — Ривс фыркнул, пытаясь избавиться от амбре постового, распространяющегося на много метров вокруг пехотинца, и пошел в комнату отдыха.
На потертом, местами заклеенном изолентой диване, с видневшимися следами от сигарет, пролитого когда-то кофе или чая, валялся Норрик, вперив взор своих крошечных поросячьих карих глазок в старенький телевизор. Комната когда-то была выкрашена зеленой краской, пожелтевшей от времени и сигаретного дыма. На стенах висели старые газетные вырезки и пожелтевшие плакаты каких-то моделей или знаменитостей. В старой доске для дартса торчали обломанные дротики, рядом с ней из стены торчал еще один. На столе у окна закипал электрический чайник. Возле колченогого стола на стуле сидел грустный молодой лейтенант, сосланный сюда за бестолковость и полную безрукость. Кажется, он умудрился угробить три истребителя за рекордное время — всего за пару месяцев, к тому же где-то на спокойной границе, потом он напился и поджег склад с боеприпасами. В общем, второй год этот дурень куковал в Миранде, приобщаясь к местным традициям алкоголизма и отчаяния.
На втором диване около входа уже дрых Фрейд, отвернувшись лицом к стене. В его трезвости сомневаться не приходилось — после обеда Фрейд никогда не бывал трезвым.
В закопченное и пыльное окно, выходившее в небольшой закуток между главным зданием и еще одной пристройкой, виднелась их гарнизонная кошка Мурка, лениво приглядывающая за своим выводком, который по случаю отсутствия дождя карабкался по стволу старого тополя, росшего в закутке. Мурка расслабленно возлежала на остатках когда-то спиленного да тут же и забытого собрата тополя, помахивала полосатым хвостом и щурила зеленые глазищи на капитана.
Дримс сходил в душ, помещавшийся за стеной комнаты отдыха. Переоделся в свою форму из шкафчика. Посидел немного в одиночестве в пустой раздевалке, слушая в приоткрытую дверь бесконечную трескотню телевизора, ворчание пополам с матом и жалобами Норрика на поганую Миранду, сетования лейтенанта на водку, что не доводит до добра, храп Фрейда. Черное отчаяние опять заполонило душу Ривса. Он сжал кулаки, закрыл глаза. Досчитал до десяти и вышел в комнату, где ничего не изменилось, разве что вскипел чайник, да кто-то открыл форточку, чтобы проветрить затхлое и сырое помещение.
Лейтенант, когда передавал кружку с чаем Дримсу, умудрился опрокинуть свою собственную, залил и без того липкую и грязную клеенку на столе; выругался, посетовал на свое невезение. Ривс уселся на старый крутящийся стул, стоящий около дивана с пьяным Фрейдом, пригубил дешевого чая и обвел взглядом комнату отдыха дежурного экипажа.
Какое громкое название! Дежурный экипаж! Ха-ха!
Жалкий неудачник, который и чай попить без происшествия не может, а одного летать его не пускают даже днем и в ясную погоду, он скорее служит балластом в вертушке. Ему доверяют следить за обстановкой и то иногда, когда времена спокойные. Этот горе-летчик умудрился за два месяца службы угробить три истребителя и взорвать склад с боеприпасами! По пьяни! Да такое не каждому пилоту Первого отряда Фритауна в боевой обстановке удается сделать и за более длительный срок!
Не бывающий трезвым пилот-неудачник Фрейд, которого выперли из эскорта короля Джонатана, Нерейды и даже лишили офицерского звания! Он пьет, страшно пьет уже двадцать лет, остается поражаться, как еще печень не отказала! И эта пьяная сволочь дрыхнет в свое дежурство, а если его разбудить, то будет еще хуже: напившись, Фрейд становится необыкновенно буйным и ищет драки. Терять ему уже нечего, поэтому он не стесняется в проявлениях порывов своей души. Разве что Дримса не то чтобы побаивается, но все же демонстрирует к нему оттенок уважения, как к командиру и старшему по званию.
И Норрик! Тупой верзила, выпертый отовсюду за жестокость и садизм, неподчинение старшим по званию, драки, пьянки, мечтающий убить Ривса. Если Норрика убить, то даже расследование никто проводить не будет… Заманчивая идея…
И вот ради этих пьяных сволочей капитан Ривс Дримс должен рисковать своей жизнью? Он должен думать, как спасти их задницы и починить проклятые вертолеты, чтобы эти твари могли и дальше коптить небо и оскорблять своим существованием не только мундир и честь офицеров Розми, но и вообще Розми?!
Да пошло оно все!
Еще есть возможность написать рапорт на увольнение и вырваться из города, пока ходят поезда, пока волны тварей не докатились до Миранды. Это не его война. Он награжден орденом «Во Славу Розми», он спасал короля Джонатана, он лично получил из его рук этот орден. И он должен здесь спасать этих пьяниц?! Которые опустились ниже некуда? Что он вообще тут делает?!
Можно жить и без армии. В конце концов, пойдет гражданским пилотом, будет летать по всему миру, управлять роскошными авиалайнерами, ночевать в прекрасных комфортабельных и чистых гостиницах, проводить время между перелетами на берегах морей, слушая шум волн, смотреть на прекрасных стюардесс, и Миранда забудется как страшный сон! Или же откроет частную маленькую авиакомпанию, станет себе хозяином, сколотит состояние! И свалит жить в ту же Керши, где и женщины доступнее, и можно быстро подняться, провозя контрабанду по тайным маршрутам. И к Сету страну, что плюнула на него! К Сету!!!
Это бред про какую-то страшную тайну, которую хранит этот мерзкий городишко, — это лишь бред! Бред выжившего из ума человека, который от горя пытается придумать себе и другим смысл жизни! Он и на жреца-то не похож, скорее обычный пьяница, бродяга и забулдыга!
Миранда — это не судьба Дримса! Не судьба!
Ривс еще раз обвел взглядом пожелтевшие стены, где краска местами вздулась от сырости, стены, увешанные какими-то пожелтевшими плакатами и вырезками, где в углу у потолка колыхались клочья паутины и пыли. Оглядел старую выгоревшую карту окрестностей Миранды, где красными кружками были отмечены места гнездования тварей, синим любимые места их лежек. Что-то было уже перечеркнуто, а кое-что надо было добавить, да руки не доходили, а в верхнем правом углу карты какой-то остряк написал неизвестно сколько лет назад: «Добро пожаловать в царство Сета — в Бездну!». Капитан оглядел старую разваливающуюся мебель: колченогие стулья, шатающийся стол под липкой бледно-красной клеенкой, помятый электрический чайник, уделанную и грязную микроволновку на ветхом столе, исцарапанную и чем-то залитую тумбу под древним телевизором, старый рассохшийся стеллаж, на котором кто-то забыл какие-то дешевые книжонки, что не представляли собой никакого художественного интереса, зато уже превратились в букинистические раритеты. Грязь, уныние и запустение. Такие же грязные, опустившиеся сослуживцы.
А пошло оно все!
Ривс собрался уже встать и пойти к Лэндхоупу писать рапорт, когда его взгляд вернулся к мутному грязному окну, за которым Мурка несла в зубах одного из своих котят. Она стащила его с дерева, держа за шкирку, тот поджал задние лапы и хвост, судя по доносившимся пискам, маленький серо-черно-рыжий комок возмущенно орал на всю округу. Мурка взбежала на остатки спиленного тополя, положила котенка перед собой, прихватив его покрепче передними лапами, и принялась вылизывать. Тот вертелся изо всех сил, пытаясь убежать, но у Мурки было достаточно опыта, чтобы удержать извивающегося отпрыска. Когда кошка посчитала туалет законченным, она полезла на второй тополь, схватила серого полосатого котенка и принялась умывать его на своей лежанке. Постепенно очередь дошла и до оставшихся трех детенышей.
Если город падет, твари уничтожат и Мурку, и ее выводок. У кошачьего семейства не будет возможности бежать. Если и сбегут из гибнущего города, то вряд ли смогут далекой уйти — или станут чьим-то обедом, или просто потеряются и помрут с голоду, или сгинут в трясине. Тут их ждет страшная смерть от тварей из-за стены, если монстры прорвутся. Да и всех жителей города ждет страшная кончина…
Их некому защищать. Некому.
Не этим же жалким пьяницам и неудачникам?
