Если бы не богатые одежды и украшенный дорогими камнями золотой венок на седой голове, что заменял дагерийскому правителю корону, я бы подумал, что передо мной обычный старый писарь.
Некогда властная фигура императора сейчас была скрючена годами и болезнями, густые длинные брови закрывали глаза, а пигментные пятна на руках неприятно напоминали пятна трупные. Впрочем, не надо было быть лекарем, чтобы понять, что император и так болен, тяжело и безнадежно, страшной и неизлечимой болезнью, имя которой — глубокая старость.
Старик сказал несколько слов для гостей, отдельно отметив, что рад приветствовать при дворе Марвина, как наследника Париса Варнала, и уверил, что за добрую службу и усердную работу на благо империи Марвин унаследует не только титул отца, но и звание главного коннозаводчика империи.
Вот на этом официальная часть была завершена — император удалился из зала в сопровождении целой группы слуг и магов, а гости продолжили сплетничать, пить и закусывать.
— Скучаешь? — тихо шепнули откуда-то из-за плеча.
Обернувшись, я увидел Ториса, который со скорбным лицом наблюдал толпу, что набилась в главный зал.
— Службу несу, — одними губами ответил я.
— Принцесса в другом конце зала, какая служба, — заметил Торис.
— И как тебе впечатления от представления императорской семье? — прямо спросил я, будто бы нарываясь.
Последние сутки я провел как на иголках и специально остался здесь, у одной из колонн, отстав от свиты Отавии, чтобы перекинуться парой слов с Торисом. Я знал, что баронет быстро меня найдет. А если узнает в Отавии купеческую дочь Отти — найдет почти моментально.
— Они мои правители, — пожал плечами Торис. — Меня больше волнует, как Марвин будет уживаться тут.
— Справится, — пожал я плечами.
Когда он скажет, что узнал Отавию? Сейчас? Или позже?
— А как тебе принцесса? — спросил я прямо.
— Ты задаешь очень невежливые вопросы, Рей, — засмущался Торис. — Я не могу вот так вот…
— Поверь мне, служить в ее охране приятного мало, — перебил я друга. — Вот и спрашиваю.
Торис удивленно посмотрел на меня и только покачал головой, мол, «что с этого магика взять».
Еще минут пять я задавал баронету наводящие вопросы, пока окончательно не убедился — принцессу он раскрыть не сумел. Они и вправду видели перед собой титул, а не человека.
— Вижу, служба тебя не слишком тяготит, — сказал Торис, меняя тему.
— Ну я же магик, у нас все немного иначе, — ответил я. — Свои дежурства, свое начальство. Точнее, дополнительное начальство…
— А как жалование? Ты толком ничего и не рассказывал о том, каково это — быть защитником престола, — продолжил Торис.
Я внимательно посмотрел на своего друга, пытаясь понять, к чему эти расспросы.
— Ну, кронпринцесса довольно сильно меня возвысила с этим титулом Защитника, — начал я вполголоса, чтобы окружающие не услышали, — но на самом деле охранять ее дочь, принцессу Отавию, еще та задачка…
— Мне кажется, ты преувеличиваешь! — воскликнул Торис. — Это же великая честь!
— Ага, великая честь, — кисло ответил я. — Видишь вон ту парочку? Парень с тощими как у курицы ногами и девица, вся в пудре?
Я едва заметно кивнул в сторону виконта Умберта и маркизы Хашт, что сейчас следовали по залу за Отавией Форлорн.
— Ну, вижу, — ответил Торис.
— Пренеприятная парочка. Приближенные принцессы. Виконт Умберт еще та скотина, хамит, дерзит, бьет слуг. А едкий смех маркизы Хашт мне будет в кошмарах сниться…
Обрывок моей последней фразы долетел до старого графа, что проходил мимо, отчего мужчина недобро покосился на двух юношей, что распускали сплетни, стоя у колонны. Пришлось делать вид, что я очень внимательно слежу за залом, а Торис вовсе сделал небольшой круг, а через минуту опять стал рядом.
— Ты бы поаккуратнее со словами, Рей. Так и на плаху уйти можно… Неужто все так плохо? — удивился баронет.
— Мне тут не нравится, — честно сказал я. — Может, будь у меня друзья среди гвардейцев или магов, все было бы проще, но служивые меня сторонятся, хоть и немного оттаяли, а с Ронни мы не пересекаемся…
— Что за Ронни? — спросил Торис.
— Я рассказывал. Жетонный маг Охраны, что на ставках все деньги спускает.
— А-а-а… — Протянул баронет. — Помню-помню.
— Ну вот, с ним у нас как-то наладилось, хотя мне больше Карс, он целитель, по душе. А так… Скучно здесь.
— Но ты ведь подле принцессы! Может, тебя заметят, получишь покровительство при дворе, влияние… — стал рассуждать Торис.
«Лучше бы не замечали», — подумалось мне, вспоминая вылазки принцессы в город.
— Может быть, но я буду усердно учиться на плащ мага, таков план учителя, — ответил я. — Он вообще не хотел, чтобы я становился придворным…
Торис еще некоторое время задавал вопросы, после чего пошел к родным — Варналы вместе со свитой уже уходили, а один Торис тут оставаться не мог. На прощание друг взял с меня слово, что я познакомлю его с магиками, о которых столько рассказывал. Мы договорились, что я перекинусь парой слов с Ронни и, скорее всего, через несколько дней мы все вместе сходим посмотреть петушиные бои.
После разговора с Торисом тиски тревоги, что больше суток давили на грудь, наконец-то разжались, и я смог вернуться к обычной жизни. Теперь, правда, к моему расписанию добавились встречи с Торисом, а также тренировки с баронетом, что любезно согласился практиковаться по утрам в бое на мечах со мной и Витати. А причиной тому был Марвин, который, как он и обещал, пришел на одну из наших утренних тренировок.
— Интересный подход к обучению мага, — протянул наследник барона Варнала, наблюдая за мной, нарезающим круги по ипподрому. — Мне всегда казалось, что магам важнее быстро колдовать, нежели быстро бегать.
— Рей не просто какой-то печатник, — горделиво ответила Витати, вздергивая подбородок, — он истинный маг.
— И в чем же разница? — спросил Марвин.
— Разница в том, что он способен разорвать на части любого противника, если будет достаточно тренироваться. Эй! Выше колени! Давай! Давай!
Мне пришлось ускориться, и о чем говорили эти двое далее, я не слышал. Но когда я опять поравнялся с винефиком и баронетом, Марвин уже сбросил камзол и остался в одной легкой рубашке, а Витати держала в руках тренировочные мечи.
— Твоя наставница очень тебя хвалила, магик, — сказал Марвин, вращая в кисти меч и привыкая к весу оружия, — говорит, ты способен дать бой любому противнику.
Я осторожно покосился на Витати, которая сейчас стояла с каменной маской вместо лица. По поджатым губам винефика и холодному взгляду из-под век я понял, что баронету удалось вывести келандку из себя — крайне и крайне редкий талант, скажу я вам.
— Уверен, она преувеличивает, — ответил я.
— Сейчас и проверим, — ответил Марвин. — Ты же знаешь, какое главное правило в бою против мага для обычного человека?
Я задумался. С этой точки зрения я никогда на вопрос не смотрел.
— Главное навязать ближний бой и связать магу руки, — продолжил Марвин. — Достаточно быстрый и умелый фехтовальщик способен одолеть даже мага пояса, если повезет. У жетонщиков, как ты, шансов обычно немного.
Марвин что-то темнил, я это чувствовал. Во время проверки в ресторане он задавал подобные вопросы и знает, на что я способен. Сейчас хочет убедиться, что я владею ближним боем так же уверенно, как и магией? Или что это?
Баронет же только бросил косой взгляд на келандку, что не издавала ни звука, после чего предложил мне выйти с ним в круг.
Отказаться я не мог — он был сыном Париса Варнала и хотя бы из уважения к отцу Марвина, мне пришлось бы согласиться. Так что я подхватил из холодных рук Витати меч и шагнул внутрь разложенного каната, которым мы очерчивали бойцовский круг на время тренировок.
— Начинаем по сигналу? — спросил Марвин.
— Он даст сделать три удара, — наконец-то открыла рот дочь Келанда, а я удивленно посмотрел на Витати.
Это что еще за фора такая?!
