— Здравствуйте, гости дорогие! — поздоровался ведущий.
— Здравствуйте, учителя и ученики славянской школы магии Ведоград! — вторила ему девушка.
— Настасья, кажется, не так мы поздоровались…
— Ах, ну да, Митя, совсем не так…
— С Новым годом, друзья!
— С осенним Новолетием!
Ребята подходили ближе к сцене. Поодаль находился большой экран, на который транслировалась сцена, чтобы всем было хорошо видно. Магия, что сказать.
— А вы не удивились, что мы вас с Новым годом поздравляем? — спросил Митя у ребят, которые находились ближе всего к сцене. Это были учащиеся первых-шестых классов, они еще не проходили распределения и получали школьное начальное образование. Восторженная ребятня в разнобой стала отвечать: «нет», «да», «новый год зимой!».
— Новолетие, друзья, в народной традиции отмечалось в конце календарного лета и приурочивалось к окончанию полевых работ по сбору урожая! — рассказывала Настасья, а Мирослава попыталась протиснуться ближе.
— Словом «лето» наши предки обозначали целый год, отсюда в русском языке осталось выражение «сколько тебе лет?» — пояснил Митя.
Далее вышли волнующиеся первоклашки на сцену и зачитали «потешки» про осень:
«Одеваемся, дружок,Во дворе кружит «снежок»,Желтым кроет он листком И дорожки и газон!»«Красит осень в желтый цветТравку, листики. В рассветПаутинки полетели,Листьев желтые метели!» Пока на сцене начинался концерт, в стороне открывалась осенняя ярмарка, где все ученики, кто пек пироги, несли их к соломенному чучелу. На ярмарке можно было взять имбирный чай или сбитень, попробовать разные сорта меда и вкусную выпечку: коврижки, блины, баранки, хворост, вафельные трубочки.
Так как ужин был отменен, предлагались и более сытные национальные блюда: соленья из огурцов и помидоров, засоленные арбузы, икра красная, черная и баклажанная, строганина, солянка, окрошка, соленые грибы, пироги с мясной, картофельной и сладкой начинками, варенье из шишек, кедровых орехов и лесных ягод. А также многое другое, что еще не успела разглядеть Мирослава.
В общем, праздник праздником, а обед, как говорится, по расписанию.
— Как тебе размах? — к Мирославе подошел Иван Третьяков. Он держал две деревянные кружки с облепиховым чаем и одну протягивал девочке, которая в это время высматривала Яромира. Они как-то потерялись, когда вошли в лес.
— О, спасибо, — она взяла в руки ароматный напиток и чуть подула на него, — красиво здесь.
— Это самое начало, солнце сядет и будет настоящее веселье.
— Да? А что еще обычно делают?
Парень задумался, закусив нижнюю губу.
— Будем сжигать чучело, будут конкурсы, песни, пляски и хороводы, — перечислил он то, что смог вспомнить. — Как у тебя дела?
Мирослава пожала плечами и улыбнулась.
— Не поверишь, но чай сделал этот вечер лучше, — рассмеялась яриловка, делая еще глоток. — А у тебя?
— Ну… примерно также, — улыбнулся он. — Как твои успехи в покорении библиотеки?
— Потихоньку изучаю, времени, помимо учебы, очень мало, еще и тренировки. Кстати, ты уже начал шить себе рубаху для игры?
Ваня кивнул головой.
— Вообще-то… она у меня уже готова, но помогала мне моя домовушка, еще летом, — рассказал хорсовец.
— Летом? Разве летом ты уже знал, что в команду попадешь? — удивилась Мирослава, краем глаза наблюдая, как на сцене школьники поют русскую народную песню.
— Не знал, но хотел, — пожал плечами Третьяков. — А ты уже начала шить?
Девочка закусила щеку, но все-таки рассмеялась.
— Жили б мы в старые времена, меня бы никто не взял замуж. Из меня ужасная хозяйка и такая же швея, — рассказывала о своих умениях Мирослава.
— Правда? Почему ты так думаешь? — парня позабавила ее самоирония.
— Вот лазать по деревьям и приходить домой в порванной об забор футболке в связи с тем, что мы с друзьями полезли воровать яблоки у соседа, а я, как лохушка, повисла на штакетнике — вот это обо мне. А нитку в иголку я никогда не вдевала.
Ваня захохотал.
— Погоди, ты воровала яблоки?
— О, и не только! Еще мы с моими друзьями, где-то пару лет назад, бегали на кукурузное поле. А хозяин поля уже нас ждал, так как заметил, что кукуруза кое-где обломана. Ох, и болела потом пятая точка от соли!
— Соли?
— Ага, сосед ружье солью зарядил. Как говорится, не столько больно, сколько обидно, но все же пару дней сидеть было неприятно. А еще сложнее было не спалиться перед моей ба, она бы еще и сверху всыпала.
Ребята смеялись, обсуждая деревенские приключения Мирославы, но тут ее нашла Астра. Она бросила не по-детски кокетливый взгляд на Третьякова и потащила одногруппницу за руку.
— Пойдем венки плести!
Отдав Ване кружку, Мирослава и Астра побежали к остальным. В большом кругу сидели девушки с младших и старших курсов, запевая песню, которая была Мире знакома. Они все готовились к сегодняшнему празднованию, заучивая тексты. Одна девочка играла на дудочке, задавая ритм:
В лесу зачарованном, ночью волшебной Горит на поляне костер.Четыре колдуньи со смехом веселым, Танцуя, плетут наговор.Коль страхом твое вдруг наполнилось сердце, На нас ты взгляни и смотри, не дыша. Поймешь, что у ветра, тела и страсти Одна на троих душа.Поймешь, что у ветра, тела и страсти Одна на троих душа.Цветы украшают их длинные косы, А взмах руки – звон бубенца.И лунные тени собой озаряют Четыре прелестных лица.Коль болью твое вдруг наполнилось сердце, На нас ты взгляни и смотри, не дыша. Поймешь, что у ветра, тела и страсти Одна на троих душа.Поймешь, что у ветра, тела и страсти Одна на троих душа.Рассвет приближается, песня все льется, И в алой заре тонет магия слов.Прекрасные ведьмы, смеясь, обратились… В четырех колдунов! (песня гр. Блуждающие огни — колдуньи)Мирослава сидела рядом с одногруппницами, сразу включившись в общее пение. В венки вплетались пшеничные и ржаные колосья, грозди рябины и калины, а также разных оттенков кленовые и дубовые листья. А девушки уже запели новую песню, подбадриваемые игрой гармони:
Меж лесамиНа светлой поляне Задевало пламя Небосвод.Солнце-птицаЗа реку садится.Пой, пока кружится хороводХей, на праздник собирался.Хей, народ славянский.Хей, пусть ветер разгулялся.Хей, костер не погасить.Меж лесамиНа светлой поляне Задевало пламя Небосвод.Солнце-птицаЗа реку садится.Пой, пока кружится хороводХей, взмывайте длани к небу!Хей, Ярилу славим!Хей, ой воздадим мы требуХей, славянским божествам! (песня хоровод — пламя в нас)Когда девочки сплели себе венки, водрузив их на головы, то отправились к общему празднованию. Мирослава, Астра и Иванна пробрались сквозь толпу к образованному кругу, где в центре танцевали народные танцы парни, соревнуясь, у кого лучше получится. Неподалеку вживую играл ансамбль русской народной песни «Казачий пляс», на сцене браво выплясывал балалаечник, пока девушки запевали в зачарованные малахитовые статуэтки:
Уж как ВанюшкаПо горенке похаживает,Он сапог и об сапог приколачивает.Он сапог и об сапог приколачивает.Свои крупные речи да разговаривает.Свои крупные речи да разговаривает.Уж, как ты меня, Сударушка, высушила.Уж, как ты меня, Сударушка, высушила. Без морозу, да без огня Сердце вызнобила.(русская народная песня Порушка-Параня)Мирослава подошла ближе, заметив на краю круга Яромира, который аплодировал Ивану Третьякову, в это время активно отплясывающему. Он делал своеобразные хлопки ладонями о бедра, разводя руки в стороны, приседая и ударяя правой ладонью о левую ногу. Затем движения повторялись на другую сторону.
Когда-то в детстве Мирослава ходила на русские народные танцы. Ее бабушка хотела, чтобы внучка занималась именно этим, а внучка же хотела пойти на карате. Таким образом, бегая и туда, и сюда, не успевала вообще никуда, и в итоге родители наказали заниматься учебой, а не маяться дурью. Поэтому вместо чего-то полезного девочка, часто предоставленная сама себе, изучала родной город, его заброшенные дома и мистические места. Удивительно, но ей это нравилось, а чувство самосохранения и природное везение позволили не влипнуть в непоправимые неприятности.
