Мучиться пришлось не только и не столько Энке. Наступать на ногу сильфида не могла. Чтобы не терять времени, решили транспортировать ее на себе по очереди. Сидя на спине Рагнара и Аолена – ехать на Орвуде она отказалась категорически, – Энка вела себя более или менее прилично, но, взгромоздившись на Меридит или Хельги, развлекалась как могла.
– Нет, я ее сейчас сброшу! – жаловалась Меридит. От каблуков сильфиды на ее далеко не самом нежном теле уже проступали синяки. – Чего ты меня колотишь, калечная наша?
– А это я тебе шпоры даю! – пояснила Энка. – Но-о! Пшла! Пшла, залетная!
– Ах так! – разозлилась диса. – Ну держись!
И она поскакала по кочкам рысью, которой могло позавидовать любое копытное. Энка тряслась и делала судорожные попытки удержаться.
– О-го-го! – вопила она. – Караул! Моя ослица понесла! Спасайся кто может!
В итоге обе свалились в канаву, выбрались оттуда мокрые и грязные и потом долго плевались ржавой тиной.
– Кто дал тебе право обзывать меня ослицей? – грозно возмущалась диса.
– Как кто? Ты сама и дала! Вспомни, что ты мне говорила, когда я сравнила тебя с кобылой?
Меридит безнадежно махнула рукой. Энку не переспоришь!
К великой радости дисы, на следующий день раненой стало лучше, и та большую часть пути шла пешком. Когда путники вышли к Иткелену, девица была совершенно здорова.
Река в этих местах уже набирала полную силу, хотя ни в какое сравнение не шла с могучей Венкелен. По берегам ее росли похожие на метелки деревья. Потратив пару дней и использовав не по назначению боевой топор, кое-как соорудили плот. Хельги был очень недоволен результатом, но возиться со строительством дольше никому не хотелось.
– Мы не фьординги, это не драккар, – заявила диса. – Не тонет, не разваливается – и ладно.
Сплав оказался сплошным удовольствием. В меру быстрая, довольно глубокая, без коварных порогов и подводных камней – такой была водная дорога в Проклятые Земли. Все было слишком уж легко. Аолен терзался дурными предчувствиями, остальные предавались блаженному безделью.
Река уносила их все дальше в незнакомые края, даже Хельги и Меридит никогда не забирались так далеко на восток. По преданиям фьордингов и других обитателей Северных Земель, естественной границей с Инферном служил гигантский горный хребет. Иткелен прорезала в нем глубочайшее ущелье, похожее на горло дракона изнутри. Теперь путникам предстояло выяснить, насколько соответствует действительности сей замысловатый художественный образ.
Восемь дней провели они на плоту с очевидной пользой для здоровья – давно не выпадало такого чудесного отдыха. На девятый впереди возникли смутные очертания гор низких, пологих. Ни дать ни взять – Безрудные.
– Какая, ты говорил, складчатость? – разочарованно протянула Меридит.
– Палеозойская, – проворчал Хельги.
Вот так, тихо-мирно, с максимальным комфортом и минимальными затратами въехали потенциальные спасители Мира в легендарное царство Зла.
– Почему вы вообразили, что это уже Инферн? – спросила Энка сердито.
Прошла неделя с того момента, как они пересекли естественную границу между Северными Землями и Проклятым Миром. Сильфиде успело наскучить однообразие, она стала раздражительной и стремилась спровоцировать если не ссору, то хотя бы спор.
– Мы проплыли через ущелье в горах, – спокойно ответил Хельги, – значит, это Инферн.
– А вдруг это не те горы? В легендах говорится о гигантском хребте, подпирающем небосвод и о драконьем нутре. Вы заметили что-нибудь подобное? Нет? И я нет!
– В легендах говорится, – заметала диса ехидно, – что сильфиды – возвышенные, прекрасные и нежные создания. С тех пор как мы с тобой познакомились, я перестала доверять легендам.
Энка зашипела:
– Лично я и есть нежная и возвышенная. А если не веришь, я тебя сейчас так двину, что в воду свалишься!
– Продемонстрируешь свою нежность наглядно? – рассмеялся Хельги.
Энка была вынуждена признать нелепость своего высказывания.
– Ну ладно, согласна. Легенды часто… гм… преувеличивают. Но, – не сдавалась она, – насколько я понимаю, Инферн идет на нас войной? И где, скажите мне, многотысячные армии чудовищ? Почему войска не стянуты к границе? Они должны были напасть еще месяц назад. А тут пусто, как в Атаханской степи зимой.
– Возможно, они пойдут через лес. Со стороны леса никто не ожидает нападения… – осторожно предположил эльф.
– Они что, ненормальные?
– Тогда в обход – по морю до Сехала, а оттуда в Староземье.
– Ну-ну. Глядишь, через год-другой доберутся! Пока завоюют Сехал, Степь, Аль-Оркан, Кансалон, Трегерат…
– Чего ты привязалась? – не выдержала диса. – Откуда нам знать, что у инферналов на уме? Может, они вообще невидимые? Плыви себе спокойно. Что будет, то будет. Нечего голову морочить.
Еще через два дня пути стали подходить к концу запасы провизии. Отощавшие в заточении человек и гном ели за четверых. К счастью, в водах реки Иткелен водились жирные хариусы, так что голодная гибель спасителям Мира не угрожала.
Вскоре река сделала небольшой поворот. Теперь они плыли на юго-восток. Болотистая равнина сменилась хвойным лесом, а в лесу росли грибы. Ильза никогда раньше не ела грибов, они не водились на Ипских островах. Теперь она с большим увлечением собирала их во время стоянок, приносила на опознание Хельги и готовила всеми доступными способами.
Орвуд с Рагнаром неоднократно пытались охотиться, разумеется безуспешно. За ними неслышной и невидимой тенью следовал Хельги.
– Если бы мы голодали, я бы еще смирился с необходимостью, – извиняющимся тоном говорил он остальным спутникам, – но ведь пищи у нас полно. Скоро земляника созреет…
День шел за днем, земляника зрела, а путники по-прежнему не встречали ни одной живой души, не считая рыбок, птичек и прочих насекомых. «Повымерли здесь все, что ли?» – бурчала Энка.
Ситуация изменилась под вечер десятого июня (Аолен продолжал добросовестно следить за календарем).
Взорам их предстало невиданное создание: ростом и внешним видом оно изрядно смахивало на кобольда, но, в отличие от безволосых горных обитателей, обладало умопомрачительной бородой, черной, курчавой, длиной почти до земли.
– Под бузиной сидел! – весело сообщил Хельги. Это он бесцеремонно приволок существо за шиворот, воротившись из очередной «охотничьей вылазки».
Бородач плевался, брыкался и ругался на наречии, в котором изучающая лингвистику Меридит легко распознала древнестароземские корни. Так что переговоры сложности не представляли.
