Удар задним копытом снес охотника, как игрушку. Вороной со злостью ринулся на убийцу своего хозяина. Дарий тяжело отдышался. Конь очень вовремя пришел на помощь. Еще мгновение — и кинжал бы вонзился в сердце.
Вороной вставал на дыбы, пытаясь опуститься обоими подкованными копытами на охотника. Но последний ловко изворачивался, откатываясь от опасно близких конских копыт. Много времени на то, чтобы приспособиться к новому противнику у охотника уйти не могло. Дарий старательно сконцентрировался на превращении. Когда передние лапы мягко коснулись земли, воин уже успел подняться, взмахивая мечом. Вороной, не обращая внимания на оружие, вновь ринулся на своего обидчика. В нем кипела ненависть и злоба. Настала очередь волку выручать своего четвероногого друга. Резко вклинившись между охотником и жеребцом, он принял удар меча на себя, инстинктивно создав из электрических разрядов своеобразный щит. Клинок увяз в этой странной броне, глаза воина удивленно расширились.
Ментально осадив разгоряченного коня, оборотень медленно направился к своему противнику. Над головой раздался громовой раскат, демонстрирующий степень гнева громового волка. Охотник снова попытался отмахнуться, но мощные челюсти перехватили меч, перекусив его пополам. От Дария волнами расходились электрические протуберанцы. Он светился так ярко, что охотник не мог смотреть на него. Когда глаза воина заполнили невольные слезы от раздражения излишне ярким светом, волчья лапа сбила его с ног. Оборотень встал на него всем своим внушительным весом и глухо зарычал прямо в лицо. Оскаленная пасть в каком-то сантиметре от глаз охотника заставила его испуганно взвыть. Очередной удар лапы лишил его сознания.
Дарий вернулся в человеческий облик. Места ранений безумно чесались. Когда он обратился — вся боль и слабость исчезла, раны мгновенно затянулись, оставив лишь бледные полосы на месте длинного пореза и пробитых насквозь каршами ладонях. Остервенело расчесывая шрамы, оборотень полностью раздел охотника, привесив доспех и оружие к седлу вороного. Нести на себе убийцу жеребец отказался категорически, всем своим видом демонстрируя, что этого подонка необходимо убить немедленно. Так что, связав найденной в вещах веревкой ему руки и ноги, оборотень примотал охотника к флегматичной кобылке. Лошадь не проявила никакого участия к судьбе хозяина, продолжая тянуться губами к веткам дикой яблони. Неожиданно Дарий понял, что ужасно голоден. И лепешки ему сейчас совершенно не помогут. Ему требовалась охота, сырое мясо. Он вздрогнул. В человеческом облике такие ощущения его посетили впервые. Представив себе кусок свежей, истекающей кровью, оленины, парень не выдержал. Превратившись обратно в волка, он двумя скачками скрылся в лесу, ментально попросив вороного присмотреть за бессознательным охотником. Забавно, но пегая лошадка охотника никак не реагировала на присутствие громового волка. Хотя, она же была лошадью охотника за нечистью. Ей и положено никак не реагировать.
Добыв себе, как и намеревался, упитанного оленя, Дарий с удовольствием устроил себе перекус. Сожрав половину туши, он зачем-то прихватил с собой мясистый олений окорок и направился к стоянке. К этому времени охотник уже успел прийти в себя и старательно пытался развязать затянутые на руках узлы. Увидев возле себя окровавленную морду оборотня, он вздрогнул.
— Знал, что не человек. Но чтоб такое… — пробормотал он.
Зверь опустил окорок на землю и превратился в человека. Теперь, обозрев кусок окровавленного мяса, Дария замутило. Все же, не смотря на то, что сознание при обращении сохраняется, инстинкты и отношение ко многому сильно отличаются. Он достал из своей сумки носовой платок и с омерзением вытер губы. Даже теперь вкус крови не казался ему противным. И это вызывало в его душе острое неприятие.
— Эй, оборотень! — позвал его охотник. — Почему ты не стал меня убивать?
— Потому, что я не убийца, — взглянул на него Дарий холодными, как лед, глазами.
— Да уж вижу, — наморщил нос воин, многозначительно посмотрев на лежащий рядом с его конем окорок.
— Ты меня сильно порезал, — пожал Дарий плечами. — Мне нужно было восстановить силы.
— Молодой ты еще, не матерый. Если б не этот чертов конь, я бы тебя упокоил. Случалось мне иметь дело и с существами поопаснее.
Дарий ничего не ответил. Он аккуратно собрал весь мусор, разбросанный по поляне в пылу схватки, закопал под ближайшим деревом и вскочил на вороного.
— И как же долго ты сможешь держаться на лесной дичи? Через сколько времени перейдешь на людей? Ведь в человеческом мясе столько силы, оно так заманчиво. Рано или поздно ты сорвешься. Кто тогда сможет тебя остановить? — Продолжал философствовать охотник. Его лошадь, привязанная к седлу вороного, тронулась в путь.
— Люди меня не прельщают в качестве пищи. Более того, в моих инстинктах заложено их защищать.
Охотник расхохотался в гриву своей кобылки.
— Нечисть защищает людей! Да, коне-е-ечно!
— Я уже много раз говорил тебе, что я не нечисть. Моя жизнь посвящена Дилаю.
— Рано или поздно ты все равно сорвешься! — не унимался пленник. — Громовые волки стоят в перечне нечисти как особо опасные магические твари. А знаешь, почему? Лет двадцать назад такой вот «служитель Дилая» вырезал под корень семь имперских деревень. Всех магов по приказу Императора подняли. Тварь загоняли до самой границы, пока она не сбежала в сторону северных княжеств. А эти дураки отказались выдавать нечисть. Уж не знаю, что с этим волком случилось потом. Может сами северяне его и упокоили.
Парень, глубоко вздохнув, достал из сумок рубашку охотника, отодрал от нее рукав и заткнул кляпом не в меру болтливого пленника. Нужно будет спросить жреца об этом случае. Тем более, по словам охотника, волк скрылся на севере. Там же, куда собирался отправиться и сам Дарий. Хотелось бы верить, что охотник ему солгал. Но оборотень знал, что не лгал. Однако представить себя нападающим на людей парень не мог, как ни старался. Против этого восставали все его инстинкты. Был ли тот волк таким, как он? И что заставило его обезуметь?
В Теснин они въехали на рассвете третьего дня после битвы в лесу. С такой поклажей торопиться было сложно, да и не было в этом больше необходимости. Старый мастер уже стоял на ступенях, наблюдая, как Дарий срезает путы с охотника. Убийца не смог удержаться верхом, затекшие руки и ноги не хотели его слушаться. Так что он просто свалился кулем на каменную мостовую.
— Бей в набат, гаш, — устало проговорил Дарий.
После того пожара, по приказу жреца Дилая на крыше храма был установлен колокол для оповещения жителей о тревоге. Жрец скрылся в храме, а через несколько минут раздался первый протяжный звон. Охотник спешно попытался уползти, но оборотень приставил к его горлу собственный меч. Народ спешно стекался на площадь перед храмом, с непониманием переводя взгляд с Дария на полуголого мужчину лет сорока, валяющегося в пыли. Послышался монотонный гул толпы, делящейся вопросами и впечатлениями.
