Я представил, как выгляжу с пустой глазницей, обрубком руки, спутанными волосами, клочковатой бородой, и подумал, что она вряд ли решила помочь мне спастись из Нижних Пределов или подчинить на пару-тройку часиков, как я себе вообразил. Скорее наоборот – она собирается передать меня в руки Заклинателя и получить от одержимого дахами колдуна награду.
Вид у меня стал угрюмым.
– С тобой? Вряд ли, – сказал я.
– У тебя другого выхода нет. – Она поднесла хлыст к моему лицу. – Скоро тут будут те, кто тебя ищет. Ты меня понял?
– Я сказал, что никуда не пойду.
– Идем! – Глаза красотки сверкнули нехорошим блеском.
Но я не двигался с места. Только ноги расставил пошире и внимательно наблюдал за ней, чтобы в том случае, если она решится приложить меня хлыстом, успеть перехватить ее руку. Красотку моя решительность позабавила – она хмыкнула:
– Интересный ты какой, упрямый. Кончик хлыста коснулся моей щеки, и я начал сердиться всерьез.
– Не упрямый, а волевой! – поправил я ее, и только тут заметил, что надо лбом у моей новой знакомой проглядывает парочка маленьких рожек. Темных, едва различимых. Сразу и не заметишь. Демонесса!
Давным-давно, еще в отрочестве, я читал в книге Вивьена Сластолюбца Премногораскаявшегося о подобных созданиях и вот теперь встретился с воплощением тьмы наяву. Служитель церкви описывал их, испытывая подлинный ужас. В книге говорилось, что демонессы – не обыкновенные исчадия ада, а нечто чудовищное и необоримое. Но мне красотка с хлыстом почему-то показалась совсем неопасной. Может, взбалмошной немного. К тому же я всегда питал слабость к обнаженным женщинам с неординарной внешностью.
Словно прочитав мои мысли, она решила проявить мягкость.
– Конечно, волевой, – согласилась демонесса. – Да кто же спорит? Я просто хочу тебе помочь избавиться от преследователей! Могу я тебе помочь? Или не могу?
Ее слова меня подкупили. Как-то очень по-женски они прозвучали. К обнаженным женщинам с мягким обращением я тоже всегда питал слабость.
«А что, может быть, ею действительно движут самые лучшие побуждения, – подумал я, – а я тут упираюсь, как перекормленный свиног».
– Ладно, – сказал я, – так и быть, ты можешь помочь мне.
– Тогда не упрямься и иди за мной. – Она улыбнулась, и я увидел, что прикус у нее довольно необычный, все зубы – одни только клыки – ровный, перевернутый частокол.
«Впрочем, необычно они растут для человеческих созданий, – одернул я себя, – а для демонесс такой прикус, наверное, в порядке вещей. Кто знает, может, она – мой добрый ангел и поможет мне выбраться».
Крики позади давно стихли, наверное, преследователи пробежали мимо коридора, где я прятался. Я нерешительно обернулся – путь к отступлению был свободен, – потом опять посмотрел на демонессу. Нет, нет и нет! У меня не было сил, чтобы отказать ей в возможности оказать мне услугу.
– Идем! – Я сделал шаг ей навстречу.
Поманив меня пальцем, демонесса развернулась и быстро пошла по подземному коридору. Я направился за ней. Двигалась она настолько грациозно, что я не на шутку разволновался и снова вспомнил, что в последний раз видел женщин очень и очень давно. Чтобы умерить порывы страсти, я напомнил себе, что сейчас очень похож на придворного колдуна Ламаса, когда встретил его первый раз, то есть на грязного нищего. К тому же я – калека.
«А что, – подсказал мне мой извращенный разум, – откуда тебе знать? Возможно, у нее странный вкус. Такой странный, что именно сейчас ты ей нравишься до жути, а раньше она, может, на тебя и посмотреть бы не захотела…» Разум так умолял меня поверить в подобные предположения, что постепенно я стал склоняться к мысли, что, наверное, так оно и есть…
Демонесса вдруг остановилась. Поскольку я пялился исключительно на ее упругую попку (переставлял ноги, почти не разбирая дороги), ладонь моя неведомым образом оказалась на одном из гладких, бархатистых полушарий. За что я немедленно поплатился. Демонесса развернулась и ударила меня хлыстом по пальцам. Удар был нанесен самой серединой хлыста, так, чтобы не повредить кожу, но наказать меня за шаловливые поползновения. И все же пальцы почти потеряли чувствительность, и я выкрикнул:
– Эй, поосторожнее нельзя, что ли?! У меня, между прочим, только одна рука.
– А меня это не касается, – состроила она недовольную гримасу, – надеюсь, ты владеешь этой одной, как двумя, а еще лучше – тремя…
– Не понял, – сказал я, чем напомнил себе Куксоила, и немедленно поправился: – Что ты имеешь в виду?
– Ха, – ответила она.
– Что ха? – переспросил я.
И тут она прильнула ко мне своим совершенным и таким горячим телом. Все мои надежды заговорили во мне разом, я ощутил как побежала по позвоночнику быстрая дрожь, а ноги снова едва не подкосились. Хорошо, что свинцовая тяжесть по-прежнему не давала коленям сгибаться. Я снова выстоял…
– Скоро узнаешь, – сообщила она и вдруг прочертила мне по лбу острым ногтем…
Ее диковатая ласка была настолько неожиданной, что я вскрикнул от боли и отпрянул. Острый ноготь содрал кожу со лба. Я почувствовал, что по переносице течет кровь. Сделай она всего одно лишнее движение – и ее ноготок угодил бы в мой единственный правый глаз. И тогда я бы попросту ослеп! Я уже собирался произвести над ней что-нибудь вроде оскорбления действием или попросту грязно выругаться, но она шевелила в воздухе пальцами, и я испугался, что она захочет повторить содеянное. Перспектива лишиться зрения заставила меня сдержаться.
– Так, – сказала демонесса и, совершив еще несколько пассов, вдруг извлекла прямо из воздуха длинный холщовый мешок, – а ну-ка надень это на себя, красавчик…
– Но я же ничего не буду видеть, – запротестовал я, отметив про себя, что и магией девица тоже владеет – почему-то этот факт меня совсем не обрадовал.
– Зато в живых останешься, – отрезала она. – Делай то, что я говорю, если не хочешь очень скоро оказаться в руках тех, кто тебя ищет.
После этих слов мне показалось, что она вовсе не помогает мне, а попросту угрожает. К угрозам я отношусь сугубо отрицательно, поэтому я очень разозлился и выдавил:
– Что это значит?!
– Делай, что я говорю, – повторила демонесса, на одной руке она взвешивала опасный хлыст, другой снова стала творить заклятие. Между пальцев у нее затрещали разряды молний.
Ну ясно – хочет напугать!
Смерив ее самым презрительным взглядом, на какой только был способен, я натянул на себя холщовый мешок. (А что, спрашиваю я вас, мне оставалось?!)
Основанием хлыста она ткнула мне под ребра и скомандовала:
– Иди, а я буду тебя направлять.
– И как, интересно, ты будешь меня направлять? – с яростью в голосе поинтересовался я.
