Очень старая? Белка решила, что перед ней ребенок. Маленькая девочка с длинными светлыми кудряшками, не старше пяти зим от роду. Если не считать прилипшей к телу паутины, одежды на ней не было. Хрупкое тельце, руки-ноги — как тоненькие веточки, на боках выпирают ребра… И только потом Белка поняла, что ошиблась.
У девочки оказалось лицо древней старухи, грубое, сухое и морщинистое. На крючковатом носу красовалась большая бородавка. Глаза глубоко ввалились и были пустыми и белыми, как свежевыпавший снег. От того, как древнее лицо смотрелось на юном теле, мороз пробирал по коже. По телу бегали пауки, но девочка-старуха не обращала на них внимания. Пустой взгляд устремлен далеко, поверх голов Белки и Кирка.
— Прости, что нарушили твое уединение, — начал Кирк.
Хозяйка Пауков рассмеялась.
— Давненько я тебя не видела, Кирк, сын Кеттила. С тех пор, как бежал отсюда, обмочив штаны. А тогда светило солнце… Что вынудило тебя прийти сюда ночью?
— Смерть… Чудовища пришли на земли навси. Туа, лучший охотник, погиб, и кто-то забрал его голову. А Паки пропал…
Хозяйка Пауков вдруг вскочила и повисла на верхней ветке.
— Ты сам все сказал. — Она принялась раскачиваться на руках. Пауки градом посыпались на землю.
— Я должен их найти. — Кирк поднял взгляд. — Без головы дух Туа не найдет дороги в земли предков.
Девочка-старуха подтянулась и уселась на ветку.
— Да ладно, — сказала она. — Туа, что есть голова, что нет — он ей не пользовался.
Хозяйка Пауков визгливо расхохоталась; сорвав с ветки лоскут паутины, она скомкала его и швырнула в Кирка. Комок не пролетел и пары шагов. Старуха принялась подскакивать на месте, рискуя свалиться с дерева. И так же неожиданно она замерла, словно окаменела.
— Он близко, он здесь. — Голос ее изменился, стал глуше и глубже. — Я вижу, как он идет по берегу, ломая тростник… Кровь течет по его рукам, кровь капает с его клыков… Он близко, он скоро…
Хозяйка Пауков подняла руки и свалилась с ветки. Но на землю не упала — в полете ухватилась за другую ветку и легко заскочила вверх.
— Паки-Паки-Паки, — запричитала она. — Ты лежишь на берегу, кровь течет из ран, и тело твое остывает. Он смотрит на тебя…
— Кто? — Кирк шагнул вперед. Старуха подняла руку, широко расставив пальцы.
— Зверь, — сказала она. — Он не помнит, кто он, он забыл… Рататоск его знает.
Старуха указала пальцем на Белку.
— Я? Но я не Ра… Я не Рататоск!
Хозяйка Пауков мерзко захихикала. Двумя руками она потянула себя за уголки рта, изображая улыбку.
— Рата-рата-рататоск! — передразнила она. — Скачет белка по деревьям. Прыг-скок! Белка-белка-белка! Ра-та-тоск!
Она снова не удержалась и упала; и опять успела схватиться за ветку.
— Долго тебе еще скакать, Рататоск. По равнинам Мидгарда и пещерам цвергов, по лесам и городам — смерть шагает по пятам. Долго, долго скакать, прежде чем ты придешь туда, куда должна. Не теряй времени, Рататоск…
— Куда должна?
Вместо ответа Хозяйка Пауков принялась плеваться, кидать в них комьями паутины. Белка отвела взгляд… и закричала от ужаса.
Из трещины в дереве ползли пауки — нескончаемым бурлящим потоком. И совсем уже не крошечные полупрозрачные существа. Пауки размером с фалангу пальца, на длинных и тонких ногах; толстые пауки с блестящими красными брюшками; черные гиганты величиной с кулак; розовые пауки длиной с ладонь со святящимися крестами на спине. Пауки, которых Белка не могла представить даже в самых страшных кошмарах. В трещине ворочался кто-то огромный — мелькнула мохнатая лапа толщиной с человеческую ногу.
Белка дернулась. Ужас выгнал из головы прочие мысли. Но Кирк крепко держал ее, хотя у самого лицо было пепельно-серым и блестело от пота.
— Стой, — прошипел он. — Мы ничего не узнали… Пока она не захочет, они нас не тронут.
Хозяйка Пауков зашлась булькающим смехом.
— Гляжу, ты поумнел, Кирк, сын Кеттила. Набрался храбрости… Так чего ты еще хочешь узнать?
— Где искать Паки, — выдохнул Кирк. — И голову Туа.
Старуха подцепила пальцем длинную серебристую нить. На ее конце висел небольшой паучок, похожий на блестящую черную каплю.
— Плыви вдоль берега, и найдешь, — сказала она, разглядывая, как покачивается паучок. — Но что тебе мертвецы? Зачем искать мертвых, если он ищет живых? Жди, и он сам придет к тебе…
— Да кто он такой?! — Голос Кирка сорвался.
— Рататоск его знает, — повторила Хозяйка Пауков. — Она его ищет… Кровожадный, ликом темный, он бросает злые взоры… Я вижу скал угрюмые уступы и, трофей его победы, полусъеденные трупы.
Кирк так сильно сжал плечо Белки, что девочка вскрикнула от боли.
— Неправда! — воскликнула Белка. — Я ищу другое!
Старуха крутанулась на ветке и повисла вниз головой, зацепившись ногами.
— Откуда ты знаешь, что ты ищешь, Рататоск, если ты это не нашла?
Она схватила большого паука и отправила в рот. Громко зачавкала, сплевывая длинные ноги.
— Я ищу свое племя, — сказала Белка. — Хранитель рода должен найти своих детей.
— Хранитель рода! — писклявым голосом передразнила ее Хозяйка Пауков. — Ты про дурацкую игрушку у тебя на шее? Я видела сотни таких Хранителей и увижу еще сотни, когда твои кости обратятся в прах. Думаешь, она ведет тебя? Думаешь, она дает тебе силы?
Старуха раскачивалась, опустив руки.
— Ты знаешь, кто забрал людей-кайя? — тихо проговорила Белка. — Куда улетели громовые птицы?
— Ах, вы не видели кайя? — Хозяйка Пауков прижала руки к груди и заговорила на разные голоса: — Мы видели Кая! Он сидел в санях Снежной Королевы, и они летели над лесом! Куда же она полетела? Наверное, в Лапландию — там ведь вечный снег и лед… Ну, туда тебе и дорога.
— Куда? — Белка вытаращила глаза. — В Лап…
Старуха прыгнула на ствол дерева и обхватила его руками.
— Скачи, скачи, Рататоск! К северу, через северо-запад! Под землей и по небу. В ледяные чертоги Похьелы, в холодные земли Хельхейма, к замку Снежной Королевы…
Понять, о чем говорит Хозяйка Пауков, оказалось сложнее, чем понять Вима. Там Белка хотя бы улавливала общий смысл, а здесь… Нужно идти на север?
— Снежная кто? — спросила девочка. — Владычица Льда? Но… Зачем ей кайя?
— О! Она играет в игру, — захихикала старуха. — Какая это смешная игра! Она складывает буквы, хочет написать слово «вечность»… Смешные буквы: аденин и тимин, цитозин… Дура, дура, дура! Она не понимает, что такое вечность… Она не знает, что ты идешь. Но скоро, скоро, скоро…
Перебирая руками, старуха переползла на другую сторону дерева. На ясене уже не осталось ни одной ветви, не облепленной пауками; того и гляди, дерево рухнет под их тяжестью. Белка облизала пересохшие губы. Из сказанного старухой она поняла одно — кайя забрала Владычица Льда и унесла на север. А значит, и ей туда дорога.
