Профессор вышел за территорию, освещенную фонарями, и сделал короткий шаг. В следующее мгновение, он оказался неподалеку от автовокзала. Здесь так же царила суета, но вызвана она была не обыденной жизнью горожан, а обнаружением разрубленного тела.
Профессор извлек из внутреннего кармана, маленький прибор, внешне похожий на спичечный коробок. На самом же деле, это был "индикатор божественной силы".
После нажатия на замаскированную кнопку, загорелась зеленая лампочка. Профессор повернулся во все стороны, определил направление, и убрав прибор обратно в карман, сделал еще один шаг, на этот раз, оказавшись за углом высокого жилого здания.
Раздался громкий женский крик, который тут же и оборвался.
- доброй ночи, молодой человек. - Просессор вежливо кивнул головой, выйдя из своего укрытия. - Я погляжу, вы совершенно не воспитанный юноша, только успели прибыть в город, а уже успели оборвать несколько жизней. Иные убийцы и маньяки, работают с меньшей продуктивностью, чем воспитанники инквизиции.
Константин не сразу заметил присутствие еще одного нечистивца, вероятно из-за божественной силы, струящейся по жилам. Но годами выробатываемые рефлексы, позволили тут же занять оборонительную позицию, а уже в следующий миг, оценить ситуацию.
Профессор рассматривал открывшуюся ему картину, с явным равнодушием. На земле лежали тела двух эльфов и орка. Судя по ауре, убитая девушка эльф, была целительницей. Их убийца, вооруженный двуручным мечом, был одет в обтягивающий черный костюм. Белые волосы были расчесаны и уложены, глаза светились фанатичным безумием.
Храмовник замерев рассматривал ауру человека, одетого в белые одежды. Столь насыщенной и черной магической оболочки, ему не приходилось видеть даже у демонов, хоть ему и доводилось встречаться только с низшими представителями их рас.
- кто ты, проклятый сын нечистой магии, обреченный нести на себе проклятие мерзкого обладания богопротивным умением? Назови свое имя, ибо я, Константин, хочу знать, за чью душу должен молиться, после упокоения твоего тела.
- как поэтично. Из тебя вышел бы неплохой писатель... жаль что ты скоро умрешь. А имя я тебе не назову, мы не настолько близкие друзья.
- назову свое имя, тварь! - Храмовник уже входил в боевой транс, и его меч слегка подрагивал.
- ну вот, уже идут оскорбления. Чему вас только учат в ваших монастырях? Явно не манерам. - Профессор презрительно скривил губы. - Что в имени тебе моем? Давай лучше сразимся.
Взмах руки, и в ладонь человека в белом костюме, легла бверкающая серебром, тонкая и острая сабля.
Храмовник кинулся на врага, преодолев разделяющее их расстояние в двадцать метров, за считанные мгновения. Удар тяжелого двуручника, встретила легкая сабля, отводя лезвие страшного оружия, в сторону, и сводя усилия на нет.
Константина совершенно не смутило произошедшее, и он стал наносить удары с разных сторон, используя ложные замахи, обманные движения, и даже иногда пытаясь пнуть противника, и постоянно меняя свое местоположение. Метал сталкивался, сабля была готова лопнуть из-за давления, оказываемого на тонкое лезвие, но пока что, ее запаса прочности хватало.
- неплохо, очень даже неплохо. Я рад видеть, что монастырские адепты, не разучились сражаться. - Профессор отвел очередной удар, и отошел на шаг назад. Внешне, его лицо совершенно не свидетельствовало, что человек выкладывается хотя бы на половину своих возможностей.
Пинок лакированной туфлей в живот, и Константин отлетел на десяток метров, перевернулся в воздухе, и приземлился на ноги. Затем он подпрыгнул, на два метра в высоту и одиннадцать в длину, и пролетая над врагом, обрушил сильнейшую свою атаку, на подставленную саблю. На этот раз, клинок не выдержал и кусок закаленной стали, отлетел в сторону, оставив в руке у мужчины в белом, только рукоять его оружия.
Приземлившись, храмовник откатился, уходя от очередного пенка, но при этом, пропустил касание пальцев, левого плеча. Всю руку пронзила боль, и конечность повисла бесполезной плетью. Сразу же после этого, "аура света", приняла на себя, несколько "огненных стрел", "ледяных копий" и еще одно заклинание, похожее на шар, сплетенный из жгутов плотного воздуха.
- твоя вера непоколебима, а это значит, защита почти не рушима. Зато, атаки медленны и слабы. Но даже при этом, ты умудрился сломать мою саблю, дорогую между прочим. - Профессор хмыкнул. - Я не собираюсь давать тебе даже призрачного шанса на победу.
Крутанув меч над головой, храмовник бросился в атаку, в то время как его враг, развел руки в стороны, и громко хлопнул в ладони.
Мир поплыл, свет от фонарей исчез, стены домов, сложенные из серого кирпича, сменились красноватым маревом, ограничивающим равнину, примерно в километр в диаметре.
В этом странном месте, все имело красные оттенки, начиная от неба, в котором не было ни солнца ни звезд, но при этом продолжающего слабо светиться, и заканчивая странным мелким песком. После более подробного изучения, Константин понял, что на самом деле, всю равнину покрывает толстый слой пепла, перемешанного с прахом.
- я вижу, ты уже успел оценить прелести моего личного ада. Сразу отвечу на твой вопрос, ты стоишь на том, что осталось после сжигания сотен тел различных разумных рас. Даже не сотен, а тысяч и тысяч. Именно здесь, свою смерть нашел вожак самой крупной стаи драконов, его звали "Грог, кровавые когти".
Ярость вспыхнула в Храмовнике, он поднял над головой свой меч, с лезвия которого потекла струйка крови. Этот факт заставил застыть Константина, на грани сознания проснулся страх, пока еще слабый, но уже набирающий силу.
- скольких невинных ты убил этим мечом, руководствуясь своими предрассудками? Если бы среди твоих жертв были только грешники совершившие преступления, их кровь не осталась бы на клинке твоего меча.
- заткнись! - Закричал храмовник, крутанувшись вокруг своей оси, при этом прочерчивая в воздухе круг своим мечом. - Покажись, трус!
- да ради бога, только не надо устраивать трагичных сцен. - Профессор появился в сотне метров от храмовника. - Забыл предупредить, это МОЙ ад, и потому, на помощь бога можешь не рассчитывать. Его взор попросту не достигает этого проклятого места. Здесь, я полноправный хозяин времени и пространства, так что, исход нашей схватки, предрешен.
И во время этой речи, на губах человека в белом, играла совершенно неестественная, безразличная улыбка.
Константин побежал, занеся меч для удара. Он переставлял ноги, задыхаясь от усилий, но расстояние между ним и противником, не сократилось ни на метр. Лишь силы начали покидать тело, мышцы от напряжения, пронзала чудовищная боль.
