В последующие недели Горм и Фандуил выполнили множество заказов на военное снаряжение. Наряду с другими мастерами они с утра до ночи делали доспехи и оружие, преимущественно кольчуги, шлемы, луки и легкие эльфийские мечи. У Фандуила голова гудела от заклинаний, которые приходилось чуть ли не ежедневно накладывать на изделия – от орков, от нежити, от бестелесных жизнесосов, даже от троллей и балрогов, которых боялись еще со времен Войны Гнева. Каждый из мечей получал имя, вырезанное на рукояти или запечатленное магическими рунами на лезвии. В эти дни из мастерских вышли такие знаменитые клинки, как «Кусач», «Оркоед», «Пламя Жизни», «Тролльская Колючка», «Упокоитель», «Тенебой» и прославленный «Клинок Света» работы самого Келебримбера.
Правитель Ост-ин-Эдила снова отправлял послов к Дарину, но безуспешно. А затем случилось событие, встревожившее эльфов не меньше, чем известие о предстоящей войне – в город явился посланец из Казад-Дума и потребовал возвращения учеников, обучавшихся в эльфийских мастерских. Мало кто из них обрадовался приказу короля, но они не могли его ослушаться и в течение нескольких дней вернулись к своему народу.
Горм был единственным, кто отказался вернуться домой. Все эти дни он ходил мрачнее тучи и молча выслушивал уговоры других учеников-гномов, спешивших закончить свои дела и пристроить лишние вещи, накопившиеся за годы жизни в Ост-ин-Эдиле. Но когда к уговорам присоединился и Келебримбер, Горм вспылил и заявил, что не намерен потакать всяким гадостям, случившимся по его вине. Сообразив, что он нагрубил учителю, гном добавил, что выполнение нашептанных злом приказов будет только на руку врагу.
– Не бери на себя слишком много, Горм, – вздохнул мастер. – Ты только выполнял поручение, поэтому на тебе нет никакой вины.
– Это мне судить, есть на мне вина или нет, – заупрямился гном. – Учитель, вы же знаете все – так неужели вы не знаете, как ее исправить?!
– Ты слишком хорошо обо мне думаешь, Горм. Чтобы узнать все, и вечности не хватит. Сколько бы я ни прожил на свете, в конце концов происходит такое, с чем я сталкиваюсь в первый раз, и тогда я оказываюсь таким же беспомощным, как любой из учеников.
Фандуил, слушавший их разговор, был нисколько не согласен с этим.
– Нет, учитель, раз вы знаете больше любого из учеников, это должно помогать вам в любых обстоятельствах. Что бы вы посоветовали нам по поводу этих колец прямо сегодня, сейчас?
– Я… я считаю, что я не вправе втягивать вас в это дело. – Келебримбер внимательно посмотрел на каждого из них. – Но если рассуждать отвлеченно, я посоветовал бы проникнуть в Казад-Дум и узнать, что там происходит. Иначе говоря, нужно заслать туда разведчика – но кому и как я могу предложить такое? Эльф, понятно, не годится для этого, а посылать кого-то из гномов шпионить в собственное государство… не представляю, кто из них может согласиться на это. Если я начну такие разговоры и о них доложат Дарину, последствия окажутся очень неприятными.
– Что ж вы раньше молчали, учитель! – воскликнул Горм. – Неужели я, по-вашему, совсем уж бестолковый?! Если я пойду в Казад-Дум разведчиком, так это ж не для того, чтобы навредить своим, а для того, чтобы помочь им! Сейчас самое подходящее для этого время – я могу вернуться в Казад согласно приказу Дарина и мое возвращение не вызовет никаких подозрений. Что я должен высматривать там, учитель?
Мастер промедлил с ответом, взвешивая все его последствия.
– Нам пока не известно, как именно Саурон собирается использовать кольца, – сказал наконец он. – Нужно узнать, что изменилось в поведении Дарина и двух других вождей, как эти изменения влияют на гномий народ, в какую сторону меняется отношение гномов к другим обитателям Средиземья. Чем скорее мы поймем, куда направлено влияние Саурона, тем успешнее мы сможем противостоять ему.
– Понятно, учитель. Так я прямо сейчас и пойду – ведь еще не вечер! – Горм суетливо завертел головой, оглядывая кузницу. – Вещички кое-какие соберу для вида и пойду, у меня их на три ходки хватит… а ты, Фандуил, здесь без меня пластины для лезвий хорошенько проковывай! Эх, силенка у тебя не та…
Наспех попрощавшись с ними, он выскочил из кузницы и помчался собираться в дорогу. Оставшись вдвоем, Фандуил и Келебримбер взглянули друг на друга.
– Почему вы молчали, учитель? – спросил Фандуил. – Ведь ясно же, что он согласился бы.
– Мне было жаль его, – нехотя произнес мастер. – Подобная слежка полезна для дела, но вредна для того, кого на нее посылают. Это не простое честное подглядывание за чужими, а жизнь среди своих, среди доверяющих. Каждый день улыбаться друзьям в лицо и при этом следить за каждым их шагом – это разъест любую душу. Я предпочел бы обойтись без этого, но…
– Горм не такой, он справится… – Фандуил вдруг запнулся и договорил совсем другое: – Я понимаю – война.
– Это не просто война. – Взгляд Келебримбера остановился на круглом оконце кузницы. – Это больше, чем война.
***
Зимняя слякоть прошла, и раскидистые кроны ост-ин-эдильской дубравы покрылись свежей весенней зеленью. Оголенные леса Эриадора быстро покрывались молодыми листьями, отцвели подснежники, уступив первенство красоты ранним медоносам. Весной всходили новые посевы, начинались новые песни, с новой силой оживала любовь.
И весной вступали в новую силу войны. Подсохшие дороги удобно ложились под ноги военным отрядам и фуражным подводам, открывая подступы к укрепленным городам и беззащитным поселкам. Теплая погода облегчала походный быт и ночевки под открытым небом. Семена военных нашествий пробуждались в разгар весны и прорывались ростками сражений в первой половине лета – в зависимости от того, как далеко от нападающих располагались их жертвы.
Путь от Мордора до Ост-ин-Эдила был неблизким, поэтому здесь не ждали нападения раньше середины лета. Чтобы заблаговременно сообщить о приближении войск Саурона, по всем южным дорогам были разосланы эльфийские разведчики, но время шло, а орки не появлялись. Нельзя сказать, чтобы это радовало ост-ин-эдильских эльфов – если враг не идет, значит, он собирает силы, а в Ост-ин-Эдиле все силы были налицо. Здесь больше нечего было собирать.
В начале весны вернулись гонцы, посланные к гномам Синих гор за кольцами. Они вернулись ни с чем, подтвердив худшие опасения Олорина и Келебримбера. Месяц спустя вернулись и гонцы, посланные в Линдон к Гил-Гэладу, и тоже ни с чем. По их словам, Гил-Гэлад уже распорядился эльфийскими кольцами, отослав «Наир» Кирдэну Корабелу, а «Нэин» – Галадриэль в Лориэн. Третье кольцо, «Вэйал», он оставил себе. Услышав о заклятии, он встревожился, но когда узнал, что эльфийские кольца не подпали под власть Саурона, то отказался возвращать их.
