Он расскажет ей о том, что произошло вчера ночью. Может быть.
На этот счет его мучили сомнения. Кейт участвовала во всем этом, участвовала с самого начала, но она не была с ним, когда напали собаки, а то, что он видел позже, вместе с тетей Ким у башни, настолько выходило за рамки того, что можно назвать нормальным, что Нед просто не знал, как об этом рассказать.
Не то чтобы он ей не доверял. Кейт Уэнджер — такая девушка, которой можно доверять. Это он уже для себя решил. Но то, что происходит внутри его, эти странные ощущения возле Сент-Виктуар, то, что он мысленно видит людей как странную ауру и знает то, чего ему знать не следовало, — это его бремя.
Ему казалось, что некая честь требует, чтобы он хранил молчание о том, что узнал.
Существовала также большая вероятность, что, если он попытается заговорить об этом с другими, его примут за психа. Конечно, все это похоже на плохой фильм ужасов. Человек видит землю пришельцев или гигантских пауков-мутантов, убивающих людей, и все думают, что он пьян или обкурился.
Кейт Уэнджер так не подумает. В этом Нед был уверен.
Он просто не знал, что или как много ей сказать.
Он будет действовать по обстоятельствам, решил Нед. Иногда попытки все спланировать все портят. У отца были планы на сегодня, и он их изменил из-за порыва ветра. Нужно уметь это делать, подумал Нед. Быть готовым быстро реагировать на перемены.
Он решил совершить пробежку. Тренер велел ему придерживаться обычного графика тренировок и вести журнал. Он пошел переодеться, взяв с собой телефон. Тетя Ким велела ему не ходить без сотового. О ней еще следовало хорошенько поразмыслить.
Она сказала, что ее волосы стали такими белыми, как сейчас, в молодости. Именно ее волосы. Вместе со всем тем, что тетя говорила и делала, их абсолютная белизна внушала Неду уверенность, что она действительно пережила то, на что намекала. Она тоже относится к людям, заслуживающим доверия, подумал он.
Ким не рассказала ему, что она сделала тогда, в прошлом. Это имело отношение к его матери. Он догадывался еще об одном: похоже, она все рассказала своей сестре, перед тем как уехала в Англию. И все в их отношениях полетело к черту.
Может, после этого приходится быть осторожной? Может, приходится извлекать уроки?
Он пристегнул бутылочку с водой, положил в карман несколько евро, прихватил пару энергетических плиток и помахал на прощание рукой Вере-коку. В конце подъездной аллеи набрал код на замке калитки и вышел. На этом месте сделал несколько упражнений на растяжку, привыкая к ветру, потом побежал трусцой по дороге, разогревая мышцы.
На полпути вниз, там, где деревья слева расступались и открывали длинный плоский луг, Нед остановился.
Посреди поля стоял кабан, очень большой кабан.
Нед затаил дыхание и пожалел, что стоит на открытом месте. Не из страха — животное находилось довольно далеко, но чтобы иметь возможность понаблюдать за ним и не спугнуть. Они пасутся по утрам и вечерам, говорила Вера-кок. А днем спят. Кажется, этот кабан любил нарушать порядок.
Повинуясь безотчетному порыву, Нед мысленно потянулся к нему. В последнее время он встречал несколько животных, которые оказывались не тем, чем казались. Однако Нед ничего не почувствовал. Он и сам не знал, чего ожидал, но, по-видимому, перед ним стоял просто очень крупный, серо-белый кабан, который рыл землю в поисках пищи в открытом поле в середине дня.
С другой стороны, сегодня — необычный день, если Нед что-то понимает в том, что ему постепенно открывалось. Он стал опасаться подозрительных совпадений. И пока он об этом думал, тихо стоя на дороге, животное подняло голову и посмотрело на него.
Считается, что кабаны близоруки, но этот, казалось, уставился прямо на Неда. Оба долго стояли неподвижно. Нед думал, что должен чувствовать себя глупо, глядя прямо в глаза животного, но почему-то не чувствовал.
Потом кабан повернулся, не спеша, но решительно, целеустремленно, и пошел к лесу на дальнем краю луга.
Пошел доложить? Ждал ли он здесь именно Неда? Или это слишком безумная мысль? Имеет ли все свое значение здесь, в лесах и полях, или ты слегка свихнулся — или не слегка, — если позволяешь себе так думать?
Он тряхнул головой. Как можно разобраться, что имеет значение, а что — нет, когда ничего не понимаешь? Ответ — нельзя. И поэтому, сказал он себе, держись от этого подальше.
Вот почему он собирался сказать Кейт Уэнджер, что они сегодня не пойдут в развалины Антремона. Только не в канун Белтейна, когда, как верили кельты, открываются врата между миром живых и миром мертвых после того, как сядет солнце.
Художественная студия, прогулка и китайский суп в городе прекрасно подойдут Неду, большое спасибо.
Нед смотрел на то место на краю леса, где скрылся кабан, но там нечего было видеть. Он пожал плечами и снова побежал трусцой. У нижнего конца дороги, даже не подумав, он повернул налево, потом направо, в сторону Экса. Машин было много, бежать было не так уж приятно, но он не смог бы одолеть расстояние до горы Сент-Виктуар на востоке и не собирался возвращаться к башне.
Мелани рассказала ему о стадионе и о беговой дорожке на краю города. Указатель «Стадион» попался ему еще до того, как он достиг кольцевой автострады. Дорожка там должна быть обычной, знакомой, несложной. По ней бегаешь кругами, никаких сюрпризов.
Там бегало еще несколько парней старше его в голубых футболках и шортах. Нед присоединился к ним, они пробежали несколько кругов против ветра. У него все еще болело плечо. Оказалось, что они из военного училища, находящегося дальше по дороге. Нед вспомнил грубый анекдот о французской армии и как научиться бегать, но решил, что рассказывать его было бы неразумно.
Двое из них бегали вполне прилично, и Нед подстроился под их темп. Он не был уверен, что они довольны обществом более молодого парня. К тому же они, кажется, приняли его за американца, что было еще хуже, как он догадывался. Поэтому он выдавил из себя несколько слов на французском о погоде и о том, что пытается продолжать тренировки, пока живет здесь, и это, по-видимому, немного помогло. Они не пытались убежать прочь или наброситься на него и поколотить, если уж на то пошло.
Большинство курсантов побежали через поле, когда прозвучал свисток учителя, но один из них пробежал еще три круга вместе с Недом, помахал рукой на прощание и отправился вслед за остальными.
Приятно было видеть даже такой простой дружеский жест.
Жизнь, которую Нед должен был считать нормальной, все-таки продолжалась. Ему предстояло написать эссе, занести в журнал количество миль, проделанных на тренировке, он собирался отправить электронной почтой домой еще несколько шуток и снимков. Может быть, он снова найдет здесь этих ребят или других. Может, покатается на скейтборде — он видел трамплины южнее беговой дорожки. Позднее, возможно, он загрузит несколько новых песен из «Ай-Тьюнз». Собственно говоря, надо сделать это сегодня: мать открыла для него месячный кредит, и он его еще не использовал, а сегодня — последний день апреля.
