- Ты внебрачный сын вельможи-кочевника от его любимой рабыни, я угадал? - отец вряд ли бы признал рожденного от невольницы ребенка, поэтому формально тот все равно считался рабом, но это не мешало отцу относиться к нему несколько иначе, чем к другим рабам. Только пока мне не совсем понятно, как в эту гипотезу вписываются клейма. Кстати, я так и не узнал…
- Не смей так говорить о моей матери! - Рок вскочил на ноги и теперь смотрел на меня горящими ненавистью глазами. Удар магией, и он снова стоит на коленях.
- И что мне с тобой делать? Вчера ты на меня напал в моих покоях, нахамил мне, потом ты разбил эту несчастную вазу, соврал мне, покрывая мошенника, а, значит, ты пособник, и попадаешь под ту же статью, что и сам мошенник. И после этого, в благодарность за то, что я тут же не позвал палача, ты снова чуть не нападаешь на меня, при этом повышаешь на меня голос и по-хамски ко мне обращаешься. - А ведь если бы на его месте был обычный подданный, я бы давно отдал его под суд. - И ладно бы ценный был работник, так нет же - неграмотный, ничего не умеющий человек-инвалид, которому нельзя даже коробки носить доверить.
Рок, молча, смотрел в пол, лихорадочно сжимая кулаки. Левая рука не вынесла напряжения, и у него начались судороги. Ну и как, скажите мне, я должен проводить воспитательные беседы, когда объект воспитания корчится от боли у меня в ногах? А ведь не закричал, хотя, я вижу, ему больно, очень больно. Молодец. Я опустился на корточки рядом с ним и взял его за руку, простое обезболивающее заклинание, и человек, тяжело дыша, лежит у моих ног, больше уже не сворачиваясь от боли.
- Спасибо. - А он мне нравится. Сам полуживой и, наверняка, ничего не соображает. Но все же поблагодарил. Хотя минуту назад был готов убить. Пожалуй…
- Знаешь, я дам тебе второй шанс. Только не думай, что я забыл про твои проступки, просто, боюсь, что наказания ты не переживешь, а мне не хотелось бы уже на второй день остаться без подарка.
Человек не стал меня разочаровывать и говорить что-то вроде: "Я не подведу Вас, Повелитель". Просто встал, молча, поклонился и, дождавшись моего позволения, развернулся и нетвердой походкой вышел из зала. Позвав стражу, я велел проводить его до какой-нибудь свободной комнаты в хозяйственном секторе. В гостиный двор его отправлять смысла нет, все равно он там работать не сможет. Думаю, надо определить его к плотнику, пусть по мелочи помогает, руку разрабатывает, ремесло осваивает, потом, может, мастер и доверит ему что-то более сложное - дармоедов мне не нужно. А купца так уж и быть пощажу, думаю, приличный штраф в пользу государства и запрет на ведение торговли в течение пяти лет изрядно охладит пыл предприимчивого полукровки. К тому же, зная, что в любой момент приговор может быть приведен в исполнение, он не станет рисковать своей рукой ради прибыли.
Я устало откинулся в кресле, на сегодня у меня назначено еще три аудиенции, и только приняв жаждущих пообщаться со мной, я смогу наконец вздохнуть свободно. Но это потом, а сейчас еще минимум три часа мне придется выслушивать высокородных эльфов, которые заполучив меня в свое распоряжение, так просто от меня не отстанут. Я мысленно застонал.
- Устал? - в кабинет вошел Тиррелинир.
- Тиррел! Ну, сколько можно? Ты опять ко мне подкрадываешься!
- Ну что ты, Повелитель! Как можно! Хорошо-хорошо, - мой друг примирительно поднял руки, - в следующий раз я буду топать как буйвол.
- Хотел бы я на это посмотреть.
- Повелитель, тебе стоит только приказать, и я в следующий раз приду с оркестром, чтоб ты меня со двора услышал. О чем думаешь?
- Да вот, Фирхниэль мне свинью подбросил, чтоб его с его подарочком… - я был немало удивлен, когда узнал, где капитан нашел этого парня, и, надо признаться, немало раздосадован: Фирхниэль не только свалил на меня оглашение решения Судьбы, но еще и не посчитал нужным сообщить мне об этом. Сам того не сознавая, я приговорил Рока к рабству - хотя… он и до этого был несвободен.
- Ты о Роке? Я как раз хотел с тобой о нем поговорить.
- Может, не надо? - скривился я. - Такое ощущение, что на нем весь мир клином сошелся.
- Надо. Как ответственный за твою безопасность, я настаиваю, чтобы на него надели ошейник или хотя бы браслеты.
- Да, что он может сделать? Он к тому же увечный.
- Вот именно! - у Тиррелинира была своя, недоступная для чьего-либо еще понимания, логика, иногда переходящая в паранойю. - Это и делает его особенно опасным. Ты уверен, что с его стороны тебе ничего не угрожает. Кто ты, а кто он? Ты отменный воин и могущественный маг, эльф, которого охраняют лучшие бойцы, на которого лишний раз бояться глаза поднять; он - увечный озлобленный раб, человек…
- Я взял с него слово, что он не причинит никому вреда… - Рок смертельно побледнел, когда я спросил его, знает ли он о браслетах подчинения. Рок знал. И очень не хотел такие заполучить, а потому сразу же пообещал, что не будет ни на кого нападать или как-то вредить. Робко спросил, почему я не боюсь, что он сбежит. С такой аурой он далеко не уйдет, его тут же поймают, и хорошо, если доставят ко мне, а могут ведь и убить на месте, не разбираясь. Так что бояться надо ему, а не мне.
- Ильг, если б я не знал, что это в принципе невозможно, я бы решил, что этот человек околдовал тебя. Ты что, не видел его клеймо или запамятовал, что оно обозначает? Не сдержавший слово. Как ему можно после этого верить? Кстати, ты узнал, почему на нем клеймо "убийца"?
- Э… - за всеми торжествами я как-то и забыл. Тиррелинир по-своему трактовал мое замешательство:
- Если тебе хочется поиграть в доброго и всепрощающего хозяина, то я могу сам провести допрос. Могу даже дать слово, что твой раб сохранит работоспособность, еще лучше будет стараться, вот увидишь.
- Нет, я с ним сам поговорю потом.
- Ну как знаешь. Я, пожалуй, пойду, а то к тебе сейчас лорды придут, будут как всегда по очереди жаловаться друг на друга.
Тиррелинир оказался прав, и первые два посетителя действительно призывали меня разобраться, кому же из них принадлежит клочок земли на границе их владений. Сами решить этот вопрос они уже отчаялись и теперь оба пытались меня склонить к принятию "единственно возможного решения". Я обещал подумать и передать им свое высочайшее решение.
Секретарь пригласил следующего посетителя, и ко мне зашел Дагмар. Год назад этот подававший надежды дипломат без объяснения причин подал в отставку, уехал из столицы и с тех пор не появлялся при дворе. Лишь через месяц я узнал, что всю его семью: жену и двоих детей убили прямо у него на глазах. Люди. Убивали жестоко, заставляя Дагмара смотреть на муки его родных. А потом избили его самого и бросили умирать в лесу, но он выжил. А он в свое время выступал за пересмотр мирного договора, за налаживание отношений с людьми, относился к ним с интересом, а не с презрением как большинство эльфов. И поэтому решил показать своей семье, как живут люди, что они на самом деле лучше, чем думают эльфы. Вернулся он из путешествия поседевшим, ненавидящим людей и больше всего себя. Лишенный собственными руками возможности мстить - мирный договор ведь перезаключили - Дагмар заперся в своем поместье. Ходили слухи, что он в конец обезумел от горя.
