– Друг детей, – отрезал я.
– Нет-нет, я не в этом смысле. Я в том смысле… Скажи, ты вольный охотник за головами или молотобоец?
– Не пори чепухи. Ты когда-нибудь встречал нагонов-молотобойцев?
В его глазах вспыхнул свет надежды.
– Так ты нагон?
Честно говоря, он несколько шокировал меня этим дурацким вопросом. Как так? Пусть не великий маг, пусть не высший, но ведь худо-бедно владеет магическим искусством, значит, должен был проверить и по ауре увидеть, что я, ёлки-палки, ипостась дракона. Это же наипервейший элемент боевой магии, должен выполняться на автомате. Ну, почти на автомате.
Объясняться его крайняя бестолковость могла только одним-единственным обстоятельством: настолько ослаб, настолько выдохся, что уже не может воспользоваться Взглядом. Просто-напросто не имеет достаточной для этого Силы. Бедняга.
– Вот до чего доводит жизнь в грехе и страхе, – назидательно заметил я, ткнув пальцем в серый и сырой потолок. После чего горделиво стукнул себя в грудь кулаком. – Конечно же, нагон.
– А какого дракона? – никак не мог уняться "богомол".
– А тебе, каторжник, не всё равно?
– Пожалуйста, скажи.
– Ну, хорошо, допустим, золотого.
– А из какого рода?
– Из славного.
– А поточнее?
– Огло.
Больше ни о чём он расспрашивать не стал. Вскочил, исполнил несколько ликующих движений, напоминающих па лезгинки, затем рухнул на колени и, вскинув руки к потолку, стал возносить хвалу-молитву Господу своему. Что примечательно – на караимском языке. Причём на тракайском его диалекте.Это я мог точно сказать. Например, фразу "он пришёл" произнёс он как "келди", на южных диалектах она прозвучала бы как "келги".
Теперь пришла моя очередь удивляться и расспрашивать.
– Надо понимать, ты потомок рыцаря Ордена львов истинной веры? Этим обусловлена безудержная радость твоя? Так? Или жестоко ошибаюсь?
– Истинно так, – прервав на полуслове молитву, вновь перешёл "богомол" на хороший русский времён красной империи. Причём, перешёл с пылкостью, должной предельно выказать искренность.
Только я не из тех, кто принимает слова людей на веру, и скрывать сомнения не стал:
– Что-то не больно ты похож на караима. Светлоглаз, белокож… И вообще. Непохож. Понимаю, что маг, но чтоб вот так радикально внешность на долговременной основе… Ну не знаю.
– Время меняет людей почище любой магии, – сказал он, вставая с колен. – Сильно меняет, порой, до неузнаваемости. Да и не только людей. Про тебя вон тоже не скажешь, что крылат.
Чтоб не посчитал я последние его слова неуважительными, а тем более, не дай бог, язвительными, он заговорщицки мне подмигнул, после чего изобразил подобие улыбки.
Однако я его веселье не разделил, заметил холодно:
– И всё же, знаешь, что-то как-то не очень верится.
Улыбка тотчас сползла с его лица.
– Тебе что, дракон, шаболлет какой-нибудь требуется?
– А ты знаешь, хотелось бы. Для порядка. Чтоб всё по-честному и без дураков. А то случаи они всякие бывают.
И тогда он развёл руки в приглашающем жесте:
– Ну так задай вопрос, дракон. Любой. Постараюсь развеять все твои сомнения.
– Вопрос, говоришь. – Поразмыслив недолго, я протянул задумчиво: – Ну хорошо. – Ещё немного подумал и спросил: – Скажи, сколько окон должно быть в доме истинного караима?
Сразу он мне ответить не смог, вновь зашёлся приступе кашля. Смог только три показать мне пальца. Когда же откашлялся, вытащил из кармана брюк мятый платок, стёр с губ мокроту, извинился и сдавленным голосом пояснил:
– Три окна должно выходить на улицу, дракон. Три. Для Всевышнего, для семьи и для великого князя Литовского. Правильно?
В ответ я лишь пробубнил за Макаревича:
– И живу я в старом-старом доме, из него выходят три окна.
– Теперь веришь?
– Подожди, не гони лошадей. Ещё один вопрос. Вот такой вот вопрос. Сколько должно быть ручек на входной двери?
Он аж заулыбался, до того его потешила простота вопроса:
– Как это сколько? Конечно же, две. Одна для всех, а другая для женщин в состоянии ритуальной нечистоты. Правильно?
– Правильно. Хотя, конечно, на мой взгляд, ни фига неправильно. Унизительно как-то. Впрочем, это ваши дела, живите, как хотите. А у меня ещё один вопрос напоследок. Контрольный. Как нужно умершего в землю укладывать – ногами на восток или ногами на запад?
– Ай, каков хитрец, – погрозил он мне пальцем. – Запад, восток – шутишь, что ли, дракон? Или специально запутать хочешь? Разумеется, на юг. В сторону Палестины. Это чтоб усопшие сразу двинули к Святой Земле, как только ангелы протрубят рассвет Ссудного дня. Теперь всё? Удостоверился?
– Теперь всё… Хотя нет, ещё не всё. Бляшку-то нательную покажешь?
– Ну а как же. – Он быстро-быстро потянул за цепочку, подошёл и сунул мне под нос бронзовую фигурку дракона, разрывающего талмуд когтистыми лапами: – Вот. – После чего бросил её за пазуху и протянул мне ладонь. – Ну что скажешь, дракон? Мир наш всё-таки тесен?
– Это не мир наш тесен, – воздержавшись от рукопожатия, сухо заметил я. – Это слой наш узок.
Он хмыкнул с лёгкой обидой и быстро убрал руку за спину.
Если бы кто-нибудь посторонний услышал наш разговор, вряд ли что-нибудь из него понял. Ведь тут надо кое-что знать об особенностях наших с караимами взаимоотношений. Хотя бы в общих чертах. Без этого никак не обойтись.
Вообще-то, караимы – это такая древняя-предревняя, на сегодняшний день крайне малочисленная тюркская народность, традиционно исповедующая караизм (по разным источникам, так называется либо четвёртая, не очень популярная авраамическая религия, либо особое ответвление от иудаизма). Насколько мне известно, в настоящее время, доминирует "хазарская" или "тюркская" версия происхождения караимов. В соответствии с ней они являются потомками тюркских племён Хазарского каганата. Не знаю, так ли это на самом деле, но верю.
Традиционными местами проживания караимов являются Крым, некоторые города Западной Украины и район Тракай республики Литва. Так вот, как раз связавшись с тракайскими караимами, один простосердечный дракон шесть с хвостиком веков назад и обмишурился по полной программе. Нарвался с разбега на вопиющую несправедливость. А вместе с ним – в силу особенной природы драконьего братства – нарвались на неё и все остальные драконы. Вообще-то, там целая история вышла. Скверная, прямо скажем, история. Но прежде чем эту историю вспомнить, нужно вспомнить кое-что из учебника истории. Чтоб было от чего оттолкнуться.
В великом княжестве Литовском обосновались караимы в конце четырнадцатого века, когда князь Витаутас Великий по завершении победоносного похода в Крым вывел оттуда четыреста караимских семей и расселил их вокруг своего замка. Слывшие людьми честными, порядочными и неподкупными, людьми, достойными высшего доверия, караимы составили личную охрану Витаутаса (они меж собой называли его Ватат-бием или Праведным), а помимо того охраняли западные границы Литвы от немецких рыцарей. Бесстрашные воины, прекрасные всадники, караимы отлично дополнили княжеское войско. Князь был очень ими доволен. Да и сами караимы на судьбу не больно-то жаловались.
