Алеклия поднялся и подошел к карте континента, выложенной на полу в виде мозаичного панно из разноцветной каменной крошки. Костяной указкой он провел воображаемую линию морского торгового пути из Грономфы в Оталарисы и, в конце концов, вышел к полуострову Лимы – ужасной разбойничьей стране, где правили вожди пиратского союза, которые вот уже двести лет держали в страхе всех морских путешественников и все поселения материкового побережья. О боги, сколько погублено жизней!
Однажды, объединив под знаменами Берктоля флоты нескольких союзных государств, континентальным странам удалось обезглавить Лиму, разбив ее в ожесточенном морском сражении. Но пиратские вожди ухитрились откупиться, предложив жадным берктольским правителям баснословные дары. И вот результат – лимские пираты нарушили соглашение, выйдя из вод Моря Радости, где им дозволено было плавать. Каждый день приносил новые сообщения о грабежах и насилии, о зверствах, набегах, массовых убийствах. Авидрония несет большие убытки. Негоцианты, которые имеют собственные корабли, даже целые торговые флотилии, забросали Инфекта жалобами.
– Остается лишь два вопроса, – задумчиво произнес Алеклия, словно разговаривая сам с собой. – Первый: откуда лимские пираты взяли столько кораблей? Или, скажем иначе, на какие деньги построено столько кораблей? И второй вопрос. Почему не подвергаются нападению корабли флатонов? Страх перед мстительным Фатахиллой? Но всем известно, что лимские пираты ничего не боятся и не гнушаются никакой поживой. Что же тогда? Тайный союз? О, это было б печальной новостью. Что может быть хуже, чем две объединившиеся чудовищные силы, силы коварные, безжалостные? Что ты думаешь по этому поводу? – обратился он к Партифику.
Вечный Хранитель, стоявший до этого момента, словно каменное изваяние, казалось, ожил и быстро заговорил, продолжая, впрочем, выказывать крайнее почтение богоподобному собеседнику. Складывалось впечатление, что он только и думал что о лимских пиратах:
– Эгоу, Божественный, Берктоль совершил жестокую ошибку, когда до конца не уничтожил пиратов и не умертвил всех до одного их вождей. Пока правители торгующих стран беспечно наслаждались миром и спокойствием, Лима втайне накапливала силы.
Известно, что предки лимских пиратов – беглые преступники со всего континента. Воры, убийцы и разбойники, на костях рабов они возвели на побережьях Лимы много хорошо укрепленных городов, где прятались после своих наглых вылазок и грабежей. Рано или поздно их потомки должны были взяться за старое. Чего иного от них ожидать?
Сейчас больше всего от бесчинств пиратов страдают Оталарисы – наши верные друзья, которых мы за скромную плату защищаем силою своего оружия.
– Как ты думаешь, – перебил Алеклия своего подданного, – смогли бы мы, собрав весь наш доблестный флот, разгромить пиратов в славной битве? А заодно выполнить свои обязательства перед Оталарисами? – спросил Инфект.
– Несомненно, Повелитель. – Хранитель помедлил. – Но сейчас наш флот слишком мал, чтобы атаковать Лиму, а врагов так много и они столь опасны, что не о торговле следует заботиться и не о далеких Оталарисах, а о защите собственных городов.
Алеклия не стал продолжать разговор и в задумчивости оперся на костяную указку, которой водил по карте. Она с хрустом подломилась. Инфект с сожалением посмотрел на обломок, бывший мгновение назад изящной вещью работы знаменитого мастера. Он вернулся к столу, чтобы закончить чтение.
Много еще неприятных, печальных, а зачастую трагических сведений содержалось в сообщениях Вишневых. Что произошло в этом году? – спрашивал себя угнетенный тяжелыми думами Инфект Авидронии. Какая неведомая сила завела хоровод смерти? Был мир и благоденствие, и вдруг разом всё рухнуло, как сгнившая хижина бедняка. Он ли в этом виноват? Где он ошибся?
Вот и маллы – извечная забота авидронских правителей. Каждый день они на кого-нибудь нападают: на военных, на почтовых посыльных, на караваны, доставляющие строительные материалы к местам устройства Великой Подковы. Авидрония не желает войны с маленьким, но мужественным народом. Страна хочет лишь закончить возведение укреплений, чтобы защитить свои границы от полчищ флатонов. Но малльские вожди, соглашаясь помочь в строительстве за богатые подношения и посылая на работы своих соплеменников, одновременно поощряют коварные вылазки и разбой. Ни один авидрон до сих пор не чувствует себя в безопасности на земле маллов.
Айм Сюркуф вышел на след иргамовского лазутчика по имени ДозирЭ. Интересно, настоящее это имя или вымышленное? По сообщению сотника Вишневых плащей, этот лазутчик не дал состояться встрече влиятельного малльского вождя с авидронским Инфектом, устроив в кратемарье кровавую стычку и едва не погубив мирных посланников. Маллы покинули страну ни с чем, горя желанием отомстить. А ДозирЭ, легко введя в заблуждение стражей порядка, бежал из тюрьмы Липримарии «Меч бога» в неизвестном направлении.
– До-зи-рЭ, – произнес по слогам Алеклия, сжигаемый гневом. – Если он попадется, видит Шерас, не было еще придумано казни более жестокой и изощренной, чем та, которую он примет… Нет, лучше я подарю его маллам, в знак моего к ним расположения…
Его размышления прервал Партифик, который привлек внимание Инфекта низким поклоном.
– Послы Оталарисов, – сообщил он.
– Их требуется принять именно сегодня? – спросил правитель.
– Ты, Великий Инфект, сам изволил назначить им время. Послы интола Оталарисов добирались долгим сухопутным путем, не рискуя плыть морем. Вот уже десять дней они ждут великой милости и мечтают припасть к твоим ногам. С ними достойные твоего лика подарки.
– Подарки? Что ж, пусть войдут.
Инфект Авидронии, несмотря на окружающее его богатство, в сущности ему и принадлежащее, подарки любил. Алеклия был не равнодушен к искусным резным работам из кости, к оружию, а в особенности к рисованным полотнам, исполненным умелой рукой. Многие дворцовые покои, залы и галереи были украшены картинами известнейших мастеров континента: Тузила из Яриады Северной, Корчея Глухого из Медиордесс, Неоридана Авидронского… На больших и маленьких картинах изображались прославленные битвы, сцены из жизни богов, обнаженные прекрасные женщины, знаменитые военные, тхелосы, правители. Чаще всего художники использовали плотные онисовые холсты, которые заказывали в специальных мастерских. Такие картины нередко создавались годами, некоторые из них могли достигать необычайных размеров и, если выходили из-под руки признанного мастера, стоили не меньше корабля, а иногда оценивались дороже дворца.
