Хельги посмотрел на ледник… Неуютно мерцавшая громадина заполняла вершину фиорда, красновато-чёрные скалы нависали над ней с боков. Хорошо виден был прибрежный обрыв, местами гладкий, местами разбитый трещинами, подточенный беспокойной водой, гулко плескавшейся в устьях глубоких пещер… Там действительно совсем не было нерп, – знать, нерпы боялись падавших глыб. Ладно, если начнет отваливаться глыба, это всегда можно почувствовать и вовремя отскочить… Обрыв казался совсем близким, но на самом деле предстояло шагать и шагать…
Карк долго смотрел ему вслед. Потом опять принялся за котёл.
А воин-сторож, ходивший туда-сюда с копьём в руках, глядел большей частью в сторону моря.
Оттара очень обрадовала солнечная погода: ни клочка тумана на всём небосводе! Правду сказать, Свальбард нравился ему и в снегу, и затянутый тучами… но северный ветер означал, что и нынче Вагна они не дождутся.
Взяв ведёрко, он привычно поискал взглядом Хельги.
– Он сидел здесь, а потом ушёл, – сказал Карк. – Кажется, на реку. Я не смотрел.
Когда из дому вышел Луг, Оттар озирался с круглого валуна, затенив ладонью глаза. Вот он увидел что-то и замер… Солнце висело прямо над ледником, но острое зрение различило уменьшенную расстоянием фигурку, неподвижно стоявшую у обрыва.
– Что он там делает?.. – спросил Оттар встревоженно. Никто ему не ответил. Тут со стороны ледника донесся удар грома, а ещё прежде они увидели, как человек взмахнул руками и шагнул в сторону, но всё-таки упрямо вернулся на прежнее место и остался стоять…
Оттар спрыгнул с валуна и молча побежал к леднику. Ирландец не раздумывая кинулся следом. Карк растерялся было, но затем поспешно отряхнул руки и пустился вдогонку, придерживая мешавший ему меч. Однако Оттар бегал гораздо быстрее их обоих, и они скоро отстали.
Хельги не увидел Оттара, выскочившего на ледник в сотне шагов от него. Он смотрел на фиорд, на высившиеся вдали снежные пики, но мало что видел. Его тошнило от страха и от стыда за этот страх. Только что обрыв едва не сбросил его, вздрогнув под ногами и как будто накренившись вперёд… Конечно, это только казалось, и трусость была тем недостойнее.
– Хельги! – во всю мочь крикнул Оттар, приложив руки ко рту. – Хельги, берегись!
Но в это время ледник снова загрохотал, похоронив его голос, и Хельги ничего не услышал: ни предупреждения, ни того, что его впервые назвали по имени. Он не пошевелился, и тогда Оттар побежал к нему по скользкому склону, спотыкаясь, перепрыгивая через ручьи.
Хельги обернулся только тогда, когда Оттар, задыхаясь, схватил его за плечо. И первое, что он увидел, была глубокая трещина, отделившая край ледника, на котором оба стояли. Она росла на глазах, расширяясь, поблескивая свежими гранями…
– Быстрей!..
Оттар первым перелетел через провал, покидая рождавшийся айсберг. Хельги, прыгнувший следом, поскользнулся и упал грудью на край. Зевнула под ногами непомерная бездна, и он в мгновение ока рассмотрел её всю, ослепительно чистую, полную спокойного голубого огня… Оттар успел плашмя броситься на лёд и сгрести его за одежду. И бегом рванулся дальше наверх, к самой макушке ледника. Хельги не мог понять, почему викинг бежал, точно от смерти, ведь трещина была уже позади… но раздумывать было некогда, и он поспевал за ним изо всех сил.
Что было дальше, хорошо видели люди конунга и сам Ракни. Вот неожиданно прекратились громовые раскаты, и снова стали слышны крики чаек, метавшихся над фиордом. И огромный ломоть льда начал неторопливо и тихо сползать, погружаясь в зеленоватую воду. Вот он скрылся весь целиком, и на его месте вспух тяжёлый пузырь, внезапно расцветший неистовым водяным вихрем, ослепительно сверкавшим на солнце. Море протянуло когтистую лапу, достав и накрыв две чёрные точки, медленно, слишком медленно отползавшие прочь… Это продолжалось целую вечность. И вот наконец вода схлынула, возвращаясь, и сделалось видно, что из двух фигурок осталась на месте только одна.
И лишь тогда докатился чудовищный хохот ледового тролля, сожравшего человека.
По берегам фиорда с ревом и грохотом промчалась волна. Она чуть-чуть не добралась до корабля, уволокла брошенные Карком котлы и с размаху смела костерок – едва не прежде, чем он успел на неё зашипеть.
Хельги стоял на бурой крошащейся гальке, шатаясь и прижимая левый локоть к боку ладонью, а сбежавшиеся люди стояли вокруг. Прямо перед собой Хельги видел конунга, его сумасшедшие глаза и лицо, перекошенное от боли. Ракни что-то говорил ему, а может, кричал, держа меч, выдернутый из ножен, но Хельги различал только, как двигались губы. Он всё ещё был там, на леднике. И надвинувшаяся стена воды без конца опрокидывала его и тащила, сбив с ног. Он помнил, как ухитрился втиснуть локоть в какую-то ямку, как схватил мелькнувшую руку Оттара в рукавице и держал её, не выпуская, даже когда противно затрещало плечо и стало нечем дышать… И как потом отступила вода и он остался лежать, вмятый в лёд, всё ещё не веря толком, что спасся, и окликнул Оттара, но Оттар не отозвался, и тогда он посмотрел и увидел, что в рукавице, которую судорожно стискивали его пальцы, вместо живой руки торчал обломок ледышки…
Ракни пошёл к нему, занося меч для удара. Хельги не попятился. Ракни поступит по справедливости. Солнечные блики росли на длинном клинке. Оттар ждал по ту сторону темноты.
– Это я подучил его пойти на ледник, – сказал вдруг Карк, и все обернулись.
Карк понемногу отступал прочь из круга, к воде. Он тоже держал перед собой меч, и у него были глаза мертвеца. Жил только вздрагивавший и кривившийся рот. Он сказал:
– Думал я истребить никчёмного мальчишку, а погубил Оттара. Теперь мне незачем жить.
Ракни конунг миновал Хельги, как пустое место.
– Не придется тебе поганить Рождающего Вдов, – сказал Карк. Поставил свой меч рукоятью на камни и навалился грудью на остриё. Круглый кончик клинка неохотно вполз в тело, но Карк согнул колени и навалился сильнее, и куртка на спине приподнялась острым горбом.
Карк покачнулся и упал. Когда подошёл Ракни, он посмотрел на него и выговорил, захлебываясь пузырящейся кровью:
– Станешь сжигать Оттара, брось меня ему под ноги…
– Не будет тебе этого, – ответил сэконунг. – Тебя зароют там, где море встречается с землёй. Ты не стоишь огня.
Вот тогда Карк завыл, корчась на мокрых камнях. Этот вой звучал над берегом невыносимо долгое время, но в душе Хельги дотла выгорело всё способное чувствовать, и он не оглянулся. Луг ощупал его вывихнутое плечо и резко ударил ладонью, ставя руку на место. Хельги ничего не сказал и не переменился в лице. Это была всего лишь боль тела, не заслуживавшая, чтобы её замечать.
Трудно было придумать худшее горе, и притом такое, чтобы хватило сразу на всех. Два дня они разыскивали Оттара, два дня без сна и без еды. Сперва с какой-то надеждой, иные даже окликали его и прислушивались – не отзовется ли… потом уже без надежды. И всё-таки их удача была велика: Оттара нашли.
Повезло с этим самому Ракни. К концу второго дня отчаявшийся конунг взобрался на ледник и посмотрел оттуда на айсберг, убивший его приёмного сына. Ледяная гора так и не смогла покинуть фиорд и стояла у дальнего берега, застряв на мели. Там-то Ракни увидел Оттара, примёрзшего ко льду. Должно быть, айсберг подхватил его, переворачиваясь. Вот и вышло, что разглядеть Оттара можно было лишь с высоты.
Ракни молча спустился вниз и пошёл по берегу. Прилив нанёс в фиорд битого льда, толстые белые щиты грызли и перемалывали друг друга, ворочаясь между айсбергом и камнями. Викинги, не спускавшие с вождя внимательных глаз, видели, как он ступил на ближайшую льдину и пошёл прямо вперёд, со звериной ловкостью перепрыгивая с края на край. Он ухитрился даже обойти айсберг кругом, выбирая удобное место для подъёма. И полез на вершину, помогая себе топором. Постоял немного над Оттаром и принялся вырубать его изо льда.
Подоспевшие люди по одному повторяли его путь.
Оттар лежал на спине, безжизненно раскинув руки и ноги, и лицо под ледяной коркой осталось почти спокойным, только на губах смёрзлась кровь, выдавленная из лёгких, а синие глаза закрылись лишь наполовину, и левая рука была согнута в локте, как будто он силился приподняться… быть может, его выбросило сюда искалеченного, но ещё живого, и он пытался позвать на помощь, вырваться из ледяных пут?.. Он звал всё тише и тише и медленно врастал в голубоватую толщу, и всё это время они ходили в какой-то сотне шагов и не ведали, что он здесь, что он жив, что его ещё не поздно спасти!..
Секира конунга свистела в воздухе, с неистовой силой взламывая лёд. Потом Ракни бросил топор, поднял на руки негнущееся тело и шагнул с ним вниз. Он спустился к самой воде, ни разу не оступившись. Там уже ждала лодка, подогнанная через залив.
