Лучник взялся за рацию.
— Гость! Двигайте за нами так же, как и мы. Прихватите «калаши» с ПБС и побольше боеприпасов к ним. Телегу оставьте. Дистанция движения тридцать-сорок метров. — В это время влез Егерь.
— Лучник! Может Катёну и Боцмана оставить? — Платон аж задохнулся от возмущения, но справился с эмоциями и почти спокойным голосом произнёс.
— Мы сейчас нашумели. Когда их пришлый лотерейщик или топтун сожрёт, ты кого будешь винить? В их охране и тебя опасно оставлять. Двигаться всем. Здесь на КПП хоть стены, а там…
— Принято. — Сказал наушник головной гарнитуры голосом Гостя.
Осмотревшись, Платон перелез через заблокированную вертушку и зашёл в помещение КПП. Тайра тенью следовала за ним. Первым делом Платона интересовало содержимое разгрузок, а если быть точнее светошумовые гранаты в них, а вот Тайра с удивлённым возгласом кинулась снимать один из… пистолетов-пулемётов? Длинной меньше метра, скелетный деревянный приклад, толстый ствол с интегрированным глушителем, снайперский прицел, магазин… чёрт его знает на сколько патронов.
— Что это такое? — Спросил Платон.
— У-у-у-у-у. — Простонала Тайра.
— Это «Винторез»! Девятимиллиметровая бесшумная снайперская винтовка, с интегрированным глушителем, созданная для сил специального назначения. Имеет несколько видов боеприпасов, в том числе и бронебойные патроны. Вес четыре килограмма.
А это автомат на её базе: «Вал» — боеприпасы те же.
А у того вообще «ОЦ-14 Гроза» — штурмовой гранатометный комплекс. Боеприпасы аналогичные и семь шестьдесят два на тридцать девять. Только здесь компоновка мне незнакомая и маркировка боеприпасов тоже.
Это, похоже, база подразделения специального назначения. Здесь только самое лучшее оружие и экипировка. — Платон взял в руки этот самый «Вал».
Действительно лёгкий и ухватистый, но менять оружие не стал. С незнакомым оружием идти на зачистку? Нет уж, увольте.
Поджидая пока все остальные, подтянутся, Платон принялся стаскивать с трупов пустышей оружие, экипировку и бронежилеты. Один бронежилет он решил надеть на себя — там стрелок какой-то сидит.
О! Притих после взрыва. Надо поберечься. Кто знает, какие тараканы у этого бойца в голове выросли.
В это время его привлёк ещё один возглас Тайры. Ну, да. На это стоило посмотреть. Внутри дежурки с «аквариумом» было две двери. Одна вела в небольшое помещение для отдыха дежурной смены. Вторая — в такую же небольшую оружейную комнату. Тайра стояла в этой оружейке и стонала в экстазе, переводя полный восхищения взгляд с одного стеллажа на другой.
Тем временем, потихонечку подтягивались остальные. Последним добрался Гость и тоже завис около оружия.
— Мать вашу! Это же ВСК — снайперская винтовка. — Платон взял из рук Гостя винтовку.
Винтовка была так же легкая, как и остальное оружие. Длина — метр. Калибр девять миллиметров. Скелетный приклад, глушитель, снайперский прицел. Не оружие — сказка. Здесь они Катёне точно оружие подберут. Тот же «Вал» или вот этот смешной автоматик.
Платон разглядывал другое изобретение оружейной мысли. Его только что отложила Тайра — автомат 9А — 91. Полметра длина, вес килограмма три со снаряжённым магазином. Точно игрушка — Катёне в самый раз.
Базу, непонятного Платону, спецназа чистили долго. Стреляли все вместе и по отдельности, даже Катёна со своим новым учителем — Боцманом. Боцман с Катёной как нянька возился, и девочка стреляла всё лучше и лучше.
К всеобщему счастью, загрузился кластер ночью, когда большинство обитателей ещё спали в отдельных комнатах. У каждого офицера был свой кубрик. (Боцман всему давал свои морские названия). Да и личный состав подразделения присутствовал на базе далеко не в полном составе. Поэтому Платон постарался сначала зачистить все строения.
На выжившего наткнулись почти случайно. Укрылся боец в одной из взводных оружейных комнат. Уговорила его Тайра. Долго уговаривала, но видимо подкупила знаниями о такой же базе, где прошло её детство. Да и то, что уговаривала его девушка, видимо, тоже сыграло свою роль.
Сдался подпоручик. Оружие отбирать у него не стали. Попросили просто разрядить и за спину к себе повесить. Подпоручик просьбу выполнил, но зыркал настороженно, пока Катёну с автоматом 9А — 91 не увидел. Видимо, в голове у него, что-то щёлкнуло — раз пришлые такую пичугу вооружили, то всё это не просто так и раскололся.
Оказывается, этот молодой парень в одной из каптёрок, закрыл свою девушку, которую укусил один из дежурных офицеров. Офицера подпоручик успокоил, а потом, тяжело вздыхая, взял и отоварил любимую по головёнке, от греха подальше.
Это он так думал, что любимую. Вздыхал он по ней тайно, но «любимая» (как потом оказалось) на его робкие поползновения демонстративно не обращала внимания. Эта «сердечная его тайна» была секретом Полишинеля для всего отряда спецназа, но подпоручик, как и все влюблённые, об этом даже не догадывался.
Насмотревшийся киношек, молодой офицер погоревал, связал по рукам и ногам укушенную даму и несостоявшуюся любовь всей своей жизни в одном флаконе, пока она была в отключке, да и закрыл её в подвернувшейся комнатушке. Мало того, этот влюблённый дуболом, когда ошизевшая от подобной ласки мадам очнулась, взял верёвку, накинул её на открытый рот, вопящей во весь голос красавицы, и завязал на затылке. Как он объяснил, ржущему во весь голос Гостю: «Чтобы не кусалась и не ругалась».
После чего, наступивший на горло своей лебединой песне, офицер снял стресс привычным для всех способом. То есть нажрался с горя. Литровая бутылка водки, несмотря на «сухой закон» принятый на всей базе, была заныкана у него в комнате. Пристрелить «любимую» рука не поднялась… а девчонка оказалась иммунная.
Когда рыжую как огонь, высокую, статную, накачанную деваху отпоили живцом и слегка отмыли, она минут пятнадцать рассказывала горе-влюблённому всю его родословную до седьмого колена и при этом ни разу не повторилась. Когда она пошла по второму кругу, Платон прервал, уже порядком поднадоевший всем, словесный фонтан.
— Хватит! Это ты ему потом расскажешь… — но девушка грубо обрезала его.
— Это ещё, что за коротышка? Ты кто такой? Валенок! Оно ещё и с луком! А пращи у тебя нет? Давай я тебе палку-копалку подарю? Будет у тебя хоть какая-то палка — своя то наверняка не выросла. — Платон спокойно ответил.
— Я один из тех, кто тебя от смерти спас. Хорошо, что мы про эту базу знали. Иначе вы с твоим горе-любовничком в диких мучениях бы умерли. Мне не веришь — спроси у Боцмана. Мы его несколько дней назад с крыши сняли. Он, умирая, семь кругов ада прошёл. Может поделиться воспоминаниями.
Гость! Расскажи, куда они попали и видеоматериалы покажи, а то эти герои сейчас пойдут мир покорять. Они ведь больше ничего не умеют, даже думать к своим годам не научились… — и больше ни слова не говоря вышел из комнаты.
Девушка подошла через два с лишним часа. Платон занимался Тигром. Вычесанная во всех местах Шуша валялась рядом. Грысей в походе периодически приходилось вычёсывать — лазали они везде, а в этом «везде» было совсем не стерильно. Так и на базе они побывали практически во всех закоулках, периодически взмякивая и вытаскивая на этот «мяв» забившихся по тёмным углам пустышей. Спидер на базе был всего один — подъевший кого-то коренастый офицер с погонами штабс-капитана.
— Ты, командир, не обижайся — сказала подошедшая со спины девица, но Платон всё равно её «видел» глазами Шуши.
Девушка была такая же «жёлтая», как и лейтенант — звание это назвал Гость. Платон первым делом их двоих Шушей проверил.
— У меня так часто. Ляпну, не подумав, а потом извиняюсь. Ещё этот Славик. Любовничек хренов. Его в отряде подкалывать уже устали, а он всё, как щенок на верёвочке, за мной ходил. Ты, правда, того здорового из лука подстрелил? Покажешь? — Интерес девушки был неподдельным, и Платон ответил.
— Встретится, покажу. Или ты предлагаешь в город сбегать? Сейчас никто из нас к такому подвигу не готов. Нас там схарчат, не заметят. Ты только за этим пришла?
